Б. Индукция

"Индукция" Сократа — это то же, что и его «определение», с той лишь разницей, что индукция устанавливает общее в частных добродетелях, путем их анализа и сравнения, а определение, решая ту же задачу, разделяет, кроме того, понятия на роды и виды, выясняет их соотношения.

Индукцией как методом восхождения от единичных примеров к общим определениям Сократ пользовался часто, причем настолько часто, что некоторые из его современников видели в этом забаву, считая примеры, к которым он обращался, недостойными внимания философа, чрезмерно банальными и не относящимися к существу дела. Так, Калликл в диалоге Платона «Горгий»

168

(491 а) с ноткой досады говорит Сократу: "Клянусь богами, без умолку, без передышки ты толкуешь о поварах и лекарях, о башмачниках и сукновалах как будто про них идет у нас беседа!" Аналогичен и рассказ Ксенофонта о Сократе (см. «Воспоминания», I, 2, 31–37). Согласно его сообщению, Критий, возглавлявший "Тиранию тридцати", запретил Сократу вести беседы с молодыми людьми в Афинах. Узнав об этом запрете, Сократ попросил Крития и его соратника Харикла дать ему точные указания относительно следующего: приказывают ли они ему воздержаться от "искусства слова", — потому, что оно, по их мнению, помогает говорить правильно или неправильно? Ведь, если — говорить правильно, то, очевидно, пришлось бы воздержаться говорить правильно; если же — говорить неправильно, то, очевидно, надо стараться говорить правильно. Рассердившись, Харикл сказал: "Когда, Сократ, ты этого не знаешь, то мы объявляем тебе вот что, для тебя более понятное, — чтобы с молодыми людьми ты вовсе не разговаривал". Тогда Сократ, прикидываясь простодушным, спросил: а до скольких лет должно считать людей «молодыми»? Харикл ответил: до тех пор, пока им не дозволяется быть членами Совета пятисот (т. е. до 30 лет). Но, допустим, — продолжал Сократ задавать вопросы, — что человек моложе тридцати лет продает что-нибудь нужное мне. Могу ли я узнать у него, за сколько он продает? Или, предположим, если меня спросит молодой человек о чем-нибудь мне известном, например, где живет Харикл или находится Критий. Могу ли я ответить? Да, сказал Харикл. Но тут вмешался в разговор Критий и добавил: "Нет, тебе придется, Сократ, отказаться от этих сапожников, плотников, кузнецов: думаю, они совсем истрепались оттого, что вечно они у

169

тебя на языке". "Значит, — ответил Сократ, — и от того, что следует за ними, — от справедливости, благочестия и всего подобного?" Да, сказал Харикл, и от пастухов.

Приведенный Ксенофонтом диалог характерен для индукции Сократа, его использования частных случаев с целью «приведения» собеседника к некоторым общим положениям, или, напротив, для «наведения» последнего от общих положений к частным. Поэтому Сократ, узнав, что ему запрещено вести диалоги, начинает с общего вопроса о том — распространяется ли запрет на случаи, когда он говорит правильно или же только на случаи, когда он говорит неправильно. Получив ответ, что ему запрещается говорить с "молодыми людьми", он просит уточнить — кого считать "молодыми людьми" и как быть в тех случаях, когда какой-нибудь "молодой человек", которому меньше тридцати лет, захочет узнать у него, Сократа, о чем-либо: отвечать ему или не отвечать? Выяснив, что речь идет о запрете разговаривать с молодыми людьми на всякие темы с примерами о "сапожниках, плотниках и кузнецах", Сократ расценивает этот запрет как требование об отказе от выводов и обобщений о справедливости, благочестии и т. п., которые он делает из привлекаемых им примеров.

Сократ широко использовал "индуктивные доводы" на всех этапах диалога, привлекая множество случаев и обстоятельств с намерением придать обсуждаемому вопросу ясный и точный характер. В этом отношении показательны ранее приводимые нами отрывки о мужестве из «Лахеса» Платона и о справедливости из «Воспоминаний» Ксенофонта. Мы видели, что Сократ постоянно исправляет своих собеседников, критикует их определения, показывая, что приводимые примеры мужества и справедливости недостаточны для определения соответствующих

170

понятий. Сократ направлял собеседника на поиск этического общего, заставляя его изменять свое мнение и уточнять определения.

При этом привлекает внимание техника ведения беседы, виртуозно отработанная Сократом, который то и дело ловит собеседника на противоречиях, а также тщательно продуманный набор примеров, позволяющий выявлять моменты сходства в одних случаях и черты различия в других. Сократовская индукция и есть определение добродетелей путем установления в единичных и частных поступках сходства и различий.

Оглавление