• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Да одиноко городища

Чернеют жутко средь степей,

Забытых дел, умолкших дней

Ненарушимые кладбища…

М. А. Волошин

Среди "пещерных городов" численно преобладают сравнительно небольшие поселения, до «ранга» города не дотянувшие. Это крепости-замки, располагавшиеся на высотах, господствующие над окрестными долинами. Они возникали как укрытия для жителей открытых поселений, постепенно превращаясь в резиденцию местного князька. Это также «пещерные» монастыри, не имевшие оборонительных сооружений, основанные монахами-иконопочитателями, бежавшими из Византии от притеснений светской власти в VIII–IX вв.

Они расположены обычно в живописном урочище, и, будучи органично слиты с ним, возбуждают двойное удивление — красотой местности и умением человека так расположить свои жилища, чтобы ни в чем не нарушить этой красоты.

К юго-западу от Бахчисарая находятся две горы с почти схожими, издали напоминающими усеченный конус вершинами. Но расположенные на них городища очень непохожи друг на друга: одно из них — Кыз-кермен — практически не имеет пещерных сооружений, если не считать пещеры в восточном обрыве: зато на Тепе-кермене — не менее 250 высеченных в скале пещер, усеивающих его скалистую макушку в несколько ярусов.

Попасть на Тепе-кермен можно из Бахчисарая, минуя Чуфут-кале, по тропе, выводящей через караимское кладбище на плато, далее по лесной дороге и затем по тропе, круто уходящей влево и вниз по скалистому склону в лес. Она приводит на ровную поляну, посреди которой возвышается усеченный конус поросшей лесом горы, увенчанной скалистой вершиной. Вид этой горы удивителен, откуда бы на нее ни смотреть — издали, с плато, когда она как остров тонет в туманно-сиреневых далях на фоне гор Главной гряды, или вблизи, где правильность ее очертаний, контрастное сочетание покрытых лесом склонов и отвесных скал макушки, загадочность пещер будят фантазию и воображение. Именно зарисовки с натуры Тепе-кермена послужили К. Ф. Богаевскому основой для картины «Жертвенники». Одни из вариантов рисунка изображает две одинаковые пирамидальные вершины — это, несомненно, зарисовка вершин Тепе-кермена и, на втором плане — Кыз-кермена. Художник назвал рисунок "Алтари в пустыне", имея в виду один из разделов стихотворного сборника своего друга — поэта М. А. Волошина и одноименное стихотворение, где есть строки:

Я поставлю жертвенник в пустыне

На широком темени горы.

Поэт писал в нем о языческом поклонении Солнцу, а художник увидел в стройных очертаниях Тепе-кермена подножие такого алтаря. Правда, в окончательном варианте картины художник существенно отошел от натурных зарисовок — перед нами не одна, а три одинаковые вершины, более вытянутые, похожие на пирамиды и на вулканы одновременно. Реальный по сути пейзаж стал одновременно картиной жизни то ли природы, то ли давно прошедших, но важных для становления человеческого духа эпох.

Городище Тепе-кермен расположено на вершине горы-останца высотой 534 м над уровнем моря и 225 м над окружающей местностью. Склоны ее поросли лесом с запада и северо-запада, остальная часть безлесна. С северо-востока наверх ведет единственная тропа. Здесь находится пещерная церковь VIII–IX вв., весьма своеобразная по интерьеру. Ее размеры — 4,5 х 10,5 м, причем внутреннее пространство вытянуто в длину не как обычно, от входа к алтарю, а вдоль него. Молящиеся размещались полукругом перед выступающим внутрь храма алтарем, окруженным шестью грубо высеченными из цельного камня колоннами, из которых полностью уцелели три; на наружных стенках нижней части алтаря высечены большие кресты; выступ в глубине алтаря, под окном, служил жертвенником. У юго-восточной стены храма — две высеченные в полу гробницы, над ними — остатки греческой надписи, в углу — баптистерий в виде каменного ящика с крестообразной выемкой. В пещере ниже церкви исследователи начала века находили много человеческих костей: очевидно, это был могильник, куда складывали по древнему обычаю кости, вынутые из гробниц. Своеобразное решение внутреннего пространства пещерного храма роднит его с аналогичными сооружениями областей Малой Азии (Анатолии, Сирии). Поскольку носителями этих традиций были иконопочитатели, бежавшие на окраины империи, особенности тепекерменской церкви могут служить косвенным доказательством их пребывания здесь. Очевидно, в период создания храма Тепе-кермен был уже заселен, а городище укреплено. И хотя следов крепостных стен пока не обнаружено, такой вывод может быть сделан из наличия на Тепе-кермене пещерных казематов, аналогичных мангупским и эскикерменским, что свидетельствует о существовании каких-то общих принципов в организации обороны.

Раскопками вскрыты некоторые следы существования наземных построек на плато: большой дом из четырех помещений, в каждом из которых — вырубки для установки пифосов; меньших размеров помещение с лестницей из штучных блоков, время сооружения которого определено XII в., а верхняя кладка из тесаного камня — XIV в. Неподалеку была найдена пластина с изображениями святых. У южного края плато заметен фундамент небольшой часовенки с полукругом апсиды из массивных, грубо отесанных каменных блоков. Само название Тепе-кермен — замок или крепость на горе — говорит о том, что на плато находилось укрепление, однако раскопки пока не дали полной картины жизни городища. Зато пещеры Тепе-кермена, наиболее сохранившие следы былой жизни на горе, являют собой едва ли не все многообразие типов, встречающихся в пещерных городах. Наиболее полное обследование пещер Тепе-кермена было предпринято в 1912 г. Крымским обществом естествоиспытателей и любителей природы, а результаты его были обобщены Н. А. Боровко в работе, которая "по полноте иллюстративного материала (фотографии, планы, чертежи), охватывающего едва ли не все пещеры этого города, нужно отдать ей справедливость, представляет исключительное явление в литературе о пещерных городах".[141] Установлено реальное количество имеющихся на сегодня пещер — 250, дана их классификация по форме.[142] Самые крупные пещеры со входом во всю ширину, составляющие примерно половину всех пещер, Боровко причислил к самым ранним: внутри имеется обычно нечто вроде «завалинки», с углублением, напоминающим ясли, верхний край которого иногда приподнят и снабжен дырами словно для привязи скота. Часто встречаются в таких пещерах "каменные кольца" — так приходится называть, — пишет Боровко, — высеченные в стенах, потолке уступы с дырами, очень напоминающими отрезки кольца, вставленные своими концами в каменную массу".[143] Пещеры с входом в виде люка, находящиеся на вершине плато, производят впечатление погребов наземных сооружений, за исключением нескольких, служивших цистернами для сбора воды. Пещеры с «дверью», которых насчитывается 57, - это маленькие помещения без окон. Отмечает он также и несколько самых маленьких — ниже человеческого роста — и самых «непонятных» пещер со входом-"дверью", расположенных с противоположной стороны горы.

На юго-западе скала выдается в лес уступом: обогнув ее и двигаясь к югу, встречаем самую крупную пещеру. Перед ней естественная терраса, в левом конце которой вход в виде двери: против входа — выступ с нишей, над ними, по обе стороны — две нитеобразные выемки. По словам Боровко, "некоторые принимают ее за пещерный храм, но не христианский".[144] Разбирает Боровко и основные гипотезы о происхождении пещер. Первая приписывает их образование "народу глубокой древности", «троглодитам» Страбона: эту точку зрения высказывали Дюбуа де Монпере, Д. Струков, Г. Караулов. Другие приписывают крипты христианам, спасавшимся от гонений, иконопочитателям (Паллас и др.). Согласно третьей гипотезе, высказанной немецким ученым Тунманом в 1777 г., Тепе-кермен — это кладбище глубокой древности. "Тепе-кермен, то есть замок горной вершины, — писал он, — высокая, отдельно стоящая гора в виде сахарной головы… на вершине которой еще и теперь видны остатки крепости, по-видимому, глубочайшей древности. Вся скала покрыта бесчисленным количеством гротов и пещер, расположенных в особом порядке, почти как колумбарии древних. Можно думать, что их назначение и было служить местами погребения".[145]

Интересно, что Тунман упоминает руины крепости на вершине. Сегодня о ее существовании говорят только остатки «постелей» боевой стены, которые вместе с вырубленными в скале верхними маршами дороги свидетельствуют о продуманной системе укреплений, вполне типичной для раннесредневековых крепостей Внутренней гряды — Эски-кермена, Мангупа (на мысе Тешкли-бурун) и др. В этом случае можно рассматривать пещеры над верхним маршем дороги как "пещерные казематы", входившие в систему обороны, а сам Тепе-кермен как феодальный замок раннего средневековья, возможно, возникший на территории укрепленного убежища, с примыкавшим к нему сельским поселением, к которому принадлежали пещеры восточного и юго-восточного склона.

Спустившись с Тепе-кермена и свернув налево по проселочной дороге, выйдем на узкий южный отрог ближайшего плато, на котором находится городище Кыз-кермен — Девичья крепость. С трех сторон оно ограничено почти отвесными обрывами, а с севера соединено с плато узким перешейком, где проходила оборонительная стена, которая прослеживается по покрытому дерном развалу камней длиной 130 м. Древняя колесная дорога с глубокими колеями подходит к стене у самого восточного обрыва, где наверное были ворота, а у западного, видимо, находилась вылазная калитка: вблизи от нее — спуск в ущелье по вырубной лестнице. В 1961 г. археолог А. Л. Якобсон раскопал здесь остатки жилых и хозяйственных строений, принадлежавших поселению VIII–IX вв. В ряде мест городища видны остатки высеченных в скале виноградодавилен. Кыз-кермен по размерам площади, обнесенной стеной, почти не уступал Чуфут-кале и Эски-кермену: так же как и у этих городов, здесь сохранялась обширная незастроенная территория, отделенная от города внутренней стеной необоронительного характера и ныне густо заросшая лесом. В мирное время это внутреннее пространство могло служить местом стоянки караванов и рыночной площадью, а в военное — местом загона для скота и укрытия сельского населения ближайшей округи. Короче говоря, Кыз-кермен с момента своего возникновения в V в. располагал всеми необходимыми условиями для превращения в значительный по тем временам город, и этому способствовало его расположение на древних путях, ведущих через долину Качи, перевал Кибит-богаз в Алуштинскую долину, то есть на Южный берег, и на пересечении этих путей с главной торговой трассой, ведшей из степей к Херсонесу. Однако жизнь в городе прекратилась в конце IX в.: вероятно, его разрушили хазары.

О Кыз-кермене и Тепе-кермене существует легенда. Согласно ей, Кыз-кермен был некогда хорошо укрепленным торговым городом. Правил им князь, которому во всем помогала красавица дочь. А князь и дружина соседнего Тепе-кермена непрестанно чинили обиду городу, грабя торговые караваны, пытаясь подчинить себе его жителей. Чтобы восстановить мир, старейшины Кыз-кермена решили поженить дочь князя и наследника замка. Молодые согласились, но между ними возник спор: молодой князь потребовал, чтобы невеста пришла в его замок, однако девушка была горда и считала, что вначале князь должен явиться к ней. Порешили на том, что через овраг, разделяющий Кыз-кермен и Тепе-кермен, будет сооружен мост, посередине которого и встретятся молодые. И вот в сопровождении свиты вступили они на мост, но дойдя до его середины, девушка, вспомнив старые обиды, выхватила кинжал и убила жениха. Дружина князя зарубила ее, и вновь разгорелась вражда между городом и замком. А мост развалился: огромные камни, из которых он был сложен, как гласит легенда, и сейчас еще разбросаны по оврагу, разделяющему оба городища. Легенда эта, как и многие крымские легенды, многослойна: здесь и отголоски матриархата с его более независимым положением женщины в обществе (наша героиня участвует в делах управления и владеет оружием, не соглашается подчиниться власти мужа); здесь и свойственные раннему средневековью противоречия между интересами торгово-ремесленного населения города и феодальными раздорами; здесь, возможно, и память о землетрясении и причиненных им разрушениях.

Качи-кальон находится в 8 км к югу от Бахчисарая. Как и все "пещерные города", он расположен на отроге Внутренней гряды на высоте 450–510 м над уровнем моря. Из Бахчисарая сюда можно приехать автобусом до села Предущельного.

Миновав скалу Таш-аир, за родником, вытекающим из-под огромной глыбы, вновь выходим на шоссе. Вскоре показывается похожая отсюда на нос корабля скала Качи-кальона, наверху изрезанная трещинами, образующими изображение огромного креста. Отсюда — одно из объяснений названия скалы — "крестовый корабль". О Качи-кальоне не сохранилось письменных свидетельств, археологически он мало изучен, и дошедшие до наших дней предания о том, что здесь когда-то находилось языческое капище "с истуканом того же имени", по словам известного крымоведа В. X. Кондараки,[146] возможно, правдивы. Впрочем, зрелище Большого грота с вытекающим прямо из скалы источником и растущим перед ним вековым деревом вряд ли кого может оставить равнодушным. Мало найдется на земле мест, которые бы с большим основанием заслуживали названия храма в полном смысле слова, но воздвигнутого самой природой. Еще большее впечатление он должен был производить на наших предков, поклонявшихся скалам, деревьям, источникам. Следы языческих верований сохранились здесь до последнего времени: еще и сегодня на ветвях старой черешни завязаны узелки из лоскутков ткани. По-видимому, не случайно возник здесь монастырь: христиане нередко сооружали храмы и часовни в местах, почитаемых язычниками святыми.

Тропа, поворачивающая вдоль скалы к юго-западу, приводит на территорию поселения, усеянную множеством обломков скал, оторвавшихся от основного массива и заваливших крутой склон к реке. В скальных глыбах вырублены помещения, тарапаны, часовни с гробницами; встречается много высеченных крестов различной формы — вписанных в круг, с простым пли двухлопастным расширением на концах. От "носа корабля" — начала скального массива — некогда шла в юго-западном направлении оборонительная стена, сложенная из тесаных известняковых блоков с включением лежавших на ее пути скальных глыб. Она изображена на рисунках путешественников XIX в. Остатки стены прослеживаются вплоть до церкви, высеченной в большом, отдельно стоящем обломке скалы. Размеры ее невелики — 4 х 2,5 м, ориентация на юго-восток. На сохранившейся фотографии видны деревянные навесы над двумя входами (один из них ведет в алтарь) и деревянные двери. В нише над первым входом вырезан равноконечный крест. Внутри церкви вырублены скамьи для прихожан, и несколько гробниц; полукруглая апсида некогда была отделена деревянным иконостасом. Поблизости от церкви — несколько «однорогих» надгробий, остатки кладбища, окружавшего храм. В обломке скалы за церковью некогда была усыпальница, позднее переделанная в виноградодавильню.

В Качи-кальонском каменном массиве скопления высеченных в скале пещер сосредоточены вокруг пяти огромных естественных гротов. Первый, обращенный к западу грот, сильно завален обломками скалы; искусственных пещер в нем нет, зато в стенках и полу множество вырубок для укрепления деревянных балок и стояков от примыкавших к скалам построек. Отдельные пещерные помещения и давильни для винограда (не менее 120!) разбросаны по всей немалой территории Качи-кальона. Встречаются и одичавшие виноградные лозы, которые, видимо, привольно себя чувствовали на согретом солнцем юго-восточном склоне. Вместе с виноделием, приносившим, должно быть, немалые прибыли, процветало и гончарное производство тары для него — всевозможных амфор и кувшинов, а также кровельной черепицы.

Между первым и вторым гротом расположен пятиярусный комплекс пещерных помещений, числом более пятидесяти, вырубленных в отвесном обрыве. Все они соединялись между собой террасами, переходами и лесенками, частично сохранившимися. В полу вырублены зерновые ямы и тарапаны. Во втором гроте, как и в первом, сохранилось много следов деревянных сооружений, но искусственных пещер нет. Их довольно много между вторым и третьим гротами. В третьем гроте появляются высеченные пещеры; одна из них служила церковью, причем ее наружная стена была сложена из камня. На стенах — кресты, выведенные красной краской и высеченные в скале. Между третьим и четвертым гротами — более 30 пещер. Не доходя до четвертого грота — большой выступ скалы, на котором когда-то размещалось укрепление. С северо-запада мыс ограждала стена метровой толщины из тесаного камня, которая хорошо просматривается снаружи. В западной части стены была прямоугольная башня, а ближе к массиву скалы — ворота шириной 2 м, с ведущим к ним коридором, от которого сохранились камни основания. Построена башня, судя по разведочным раскопкам, не ранее Х в., однако встречаются отдельные находки VII–VIII вв. Значительная часть мыса занята кладбищем, сохранились надгробия двух типов — двускатные плиты с продольными гранями и длинные, с своеобразной «башенкой» на одном конце, в которой сделана ниша. На нескольких из них — узор из плетенки, звезд и розеток. Гробницы, на которых поставлены эти надгробия, сложены из каменных плит в виде «ящика».

Несколько крупных обломков скалы хранят остатки высеченных в них церковных сооружений: в одном из них вырублена ниша и в ней «процветший» крест, типа тех, что переходили внизу в изгибы стилизованной виноградной лозы, — символ, на редкость уместный в Качи-кальоне с его винодельческим хозяйством! Рядом помещение покрупнее, по всей северной стене которого сохранилась высеченная скамья. Над ним заметны остатки миниатюрной часовенки с гробницей.

За укрепленным мысом находится четвертый, самый большой грот Качи-кальона с источником св. Анастасии, вода которого почиталась целебной, что, видимо, еще с языческих времен привлекало сюда паломников. Это удивительное по величию и грандиозности творение природы. Подобно сводам готического храма где-то немыслимо высоко над головой смыкаются скалы. Освещение в гроте мягких теплых тонов: желтоватого цвета каменные стены приглушают яркость солнечных лучей. Основание грота узко — часть его обрушилась от времени, и крутизна обрыва, хаос обломков внизу, еще более усиливают ощущение головокружительной высоты. Начиная от основания и выше в несколько ярусов высечены пещеры. В центре — ниша, где прямо из скалы сочится вода, выдолбившая глубокую чашу в камне; над источником высечен большой крест с расширенными концами. Чуть ниже из расселины поднимается старое черешневое дерево, выросшее буквально на голой скале и, видимо, питаемое водами источника.

Внизу под гротом, на усеянном обломками скал склоне, в котором высечены пещеры и виноградодавильни, существовало селение, видимо, тоже огражденное стеной, составлявшей вместе с вышеописанным укрепленным скальным мысом единый комплекс. Сумароков, посетивший Качи-кальон в конце XVIII в., увидел здесь "валяющиеся по скату во множестве, тесанные продолговатыми четвероугольниками большие каменья, отделанные карнизы… уцелевшие остатки разрушенной церкви… Один греческий монах, отыскав признаки сего храма, испрошенною милостыней починил и превратил оной в часовню".[147] В одной из отдельно стоящих скал видны остатки небольшого храма с гробницей. Неподалеку — развалины церкви, пристроенные к апсиде, высеченной в скале: это древняя церковь св. Анастасии, пришедшая в упадок от времени и возобновленная в середине XIX в. по инициативе архиепископа Иннокентия, который приписал ее к Успенскому монастырю.

По сохранившимся документам известно, что Качикальонский монастырь, как и некоторые другие монастыри и церкви Юго-западного Крыма, в годы владычества Гиреев получал материальную помощь от русского государства, которое тем самым поддерживало связи с местным христианским населением. Среди прочих упомянута и церковь Иоанна Предтечи в деревне Бия-сала (Верхоречье), расположенная в шести километрах от Качи-кальона вверх по реке. От жителей этих мест сохранились кладбища со старинными надгробиями XVIII–XIX вв. самых разнообразных форм. Здесь же находятся руины церкви Иоанна Предтечи XIV в., от которой уцелели одна алтарная апсида и фундаменты. Находившаяся в апсиде роспись, ныне перенесенная в музей, представляет немалую художественную ценность как по исполнению, так и по композиции: изображен весьма редкий и архаичный сюжет "Поклонение жертве".

Вдоль древнего пути из Мангупа в порт Каламиту можно осмотреть остатки двух средневековых монастырей. Дорога идет у западного подножия горы Мангуп по ущелью Ураус-дере, затем сворачивает направо, в Щульскую долину, к селу Терновка. Не доезжая села, к северу от дороги, над верхним краем лесистого склона, в скальном обрыве издалека можно видеть высеченные в нем пещеры: это монастырь Шулдан, возникший, вероятно, в VIII в. По склону, заросшему лесом, зигзагообразно поднимается дорога на плато; отсюда направо, вдоль скального обрыва ведет к монастырю сильно заросшая тропа. В ближайшем естественном гроте, видимо, был источник: об этом говорит отверстие в скале, выточенные водой желобок и выемка в виде чаши. Сегодня вода выбрала себе другой путь — источник пробивается из земли несколько дальше и ниже. В следующем гроте произошел крупный обвал вместе с имевшимися в нем пещерами, в правом углу повисли остатки каменной лестницы, некогда ведшей в храм. Следуя дальше вдоль скалы, попадаем в лабиринт пещер, естественного и искусственного происхождения и затем по ступеням неожиданно выходим в верхний ярус — своего рода «балкон», круто обрывающийся вниз, откуда открывается великолепный вид на Шульскую долину. Слева находится высеченная в скале базилика правильной формы с нартексом, отделенным двумя колоннами, от которых остались каменные основания, с коробовым сводом и центральной апсидой, вдоль полукружия которой идет двухъярусная скамья с епископским креслом в алтаре. На стенах еще различимы следы росписи, которую датируют XII–XIII вв. С южной стороны к храму примыкает придел с купелью в апсиде, с окном в сторону «балкона» над обрывом. В полу рядом с купелью — огромная зерновая яма, явно здесь неуместная и, возможно, высеченная раньше устройства крещальни. Вообще создается впечатление, что храм как бы «вторгся» в ранее существовавший пещерный комплекс: вокруг него — пещеры явно местной работы с насечкой на стенах, округло-неправильной формы, расположенные вдоль ведущей в храм лестницы с каменным парапетом, ныне повисшей высоко над землей, так как ее нижняя половина обрушилась.

За Терновкой, также к северу от дороги, издали угадывается по "черным дырам" в отвесной скале значительный по размерам монастырь Челтер, насчитывающий более 50 пещер, расположенных в 4 яруса. Подъем "в лоб" по весьма крутому склону приводит к нижней галерее почти одинаковых пещер; затем тропа забирается выше, приводя к огромному помещению, вдоль южной стороны которого расположены пять грубо высеченных из цельной скалы колонн, между которыми оставлены каменные перемычки. Почти треть помещения с западной стороны занята «помостом», который некоторые считают гигантской виноградодавильней — тарапаном. Восточный край пещеры обработан в виде небольшого христианского храма с коробовым сводом и апсидой. Вдоль края скалы можно видеть несколько больших зерновых ям с тщательно обработанными стенками, по форме напоминающими внутренность пифоса; внимательно присмотревшись к поверхности скалы, можно увидеть канавки, отводившие дождевую воду от зерновой ямы, направляя ее в рядом расположенный высеченный в скале водоем. Из этой пещеры, напоминающей языческое святилище как размерами, так и «колоннадой», тропа выводит по скале в пещеры верхних ярусов; в самом ее начале наверху виден высеченный в нише крест, в самих же пещерах немало каменных «проушин» на стенах и потолках. Во время археологической разведки, проведенной в довоенные годы, были выкопаны пифос и обломки керамики XI–XII вв. Оба монастыря подверглись разгрому во время монголо-татарского нашествия, но, вероятно, продолжали существовать и позднее.

Особую важность в условиях усиления мусульманства приобретали сохранявшиеся очаги греческого православия, и прежде всего христианские монастыри Юго-западного Крыма, расположенные в самом сердце Крымского ханства, неподалеку от Бахчисарая. Крымским монастырям, как известно из московских жалованных грамот конца XVI–XVII вв., ежегодно выплачивалась субсидия (руга), а греческие монахи часто ездили в Москву "за милостыней".[148] Поступая так, русское правительство проявляло немалую политическую дальновидность: в сложных дипломатических отношениях с Крымским ханством важно было иметь как источник политической информации в самом ханстве, так и опору среди местного населения. Вместе с тем эта поддержка в немалой мере способствовала выживанию центров старой греческой православной культуры.

На дальней северо-восточной оконечности Внутренней гряды расположено городище Бакла. От села Скалистого проселочная дорога идет вдоль гряды и затем, отклоняясь влево, тенистой лесной тропой через 2,5 км приводит к подножию утеса, расположенного в два яруса. На террасе между ними, на высоте 310 м над уровнем моря расположилось раннесредневековое поселение Бакла. Тропа поднимается по крутому склону, покрытому сочной зеленью весенней травы и порослью низкорослых деревьев и кустарников, в цепких скрюченных ветках которых запутались скатившиеся с горы камни. Наверху, в изломе скалы, неширокой светлой полосой окаймляющей зеленый склон, тянутся вырубленные в известняке в два яруса разнообразные пещеры. Поднявшись по тропе к пещерам, в глубокой тишине, царящей здесь, внезапно различаешь звук мерно падающих капель: это в самом изломе скалы сверху, с обрыва тонкими бисерными нитями просачивается вода от источника, который прячется где-то выше в зарослях. Тропа вдоль скал приводит на плато, на котором, отступая далеко от края, высится второй ярус обрыва, оглаженный сверху наподобие гигантского вала. Двигаясь по этой террасе по самому краю первого обрыва в восточном направлении, всюду замечаешь следы жизни, глубоко врезавшиеся в камень: это могилы, желоба для сбора воды, виноградодавильни — тарапаны, ступени, ведущие сверху в пещеры, и — в огромном количестве — зерновые ямы с гладко отесанными стенками, с горловиной, аккуратно опоясанной желобком, чтобы в нее не подтекала вода. Видимо, они хранили в свое время немалый урожай, который собирали жители здешних мест — земледельцы и виноградари. Одичавшие плодовые деревья, буйно цветущие весной, говорят о том, что терраса была покрыта садами. Раскопанный в 1958–1960 гг. экспедицией украинских археологов во главе с Е. В. Веймарном, Скалистинский могильник дал богатейшие сведения о быте и занятиях обитателей окрестных долин. Всего исследовано свыше восьмисот погребальных сооружений, в основном склепов, в которых хоронили с IV по IX век. Вещи из могильника представлены в экспозиции историко-археологического отдела Бахчисарайского музея. Это великолепные бронзовые пряжки разных форм, фибулы, кольца, кресты, посуда из керамики и стекла. Особенно хорош изящный стеклянный кувшинчик и стаканчики к нему. Населяли округу сармато-аланы, частично, возможно, готы, занимавшиеся виноградарством и земледелием; в культуре их продолжали сохраняться позднеантичные традиции.

Но вот мы пришли к месту, где некогда находилось укрепление. Верхний уступ гряды здесь раздваивается и отступает, образуя треугольник: в нем, вплотную придвинутое к южному обрыву, расположено укрепленное городище Баклы. Систематическим изучением его с 1961 г. занимались сотрудники Государственного исторического музея (Москва) под руководством Д. Л. Талиса.[149] Проведенные ими раскопки позволяют представить себе в общих чертах облик городища, погибшего на рубеже XIII–XIV вв., вероятно, в результате татарского набега. Цитадель вытянута вдоль обрыва полосой, имеющей ширину 60 м и длину 200 м. По обеим сторонам ее расположено открытое поселение, где под дерном угадываются развалы камня, остатки жилых и хозяйственных построек. При раскопках обнаружены целые пифосы XII–XIII вв., стоявшие в специальном хранилище. Вне укрепления находилось здание базилики, сгоревшей примерно в Х в.

Для сооружения оборонительных стен поверхность скалы была подтесана: полукруглый выруб указывает на место, где возвышалась башня. На северо-восточном участке цитадели находится весьма интересное сооружение — высеченный в скале тоннель — проход под боевой стеной, ведший из цитадели в городище. Довольно широкий при входе (3,5 х 5 м) он, постепенно сужаясь, выходил на узкую и длинную площадку метра на три ниже поверхности скалы, где находилась цитадель. Площадка эта, ограниченная обрывом, вероятно, служила боевой позицией, здесь вполне мог существовать каземат. С этой же площадки вел ход наверх, в цитадель: он представлял собой узкий проход в скале с четырьмя ступенями.

В северном углу цитадели, в месте стыка двух куртин различимы остатки прямоугольной башни. С северо-западной и северо-восточной стороны цитадель была опоясана оборонительной стеной шириной около 3,5 м. Густая поросль деревьев и кустарников отмечает места, где развал стен перекрыт натекшей землей со сползавшим культурным слоем.

Боевые пещеры находились частью под западным участком цитадели и еще западнее. В некоторые из них с поверхности вели люки, в другие — высеченные в скале лестницы. Здесь несли дозор и вели фланговый обстрел наступающего неприятеля. Другие пещеры использовались в хозяйственных целях.

Хорошим или плохим было расположение Баклинского укрепления? Ведь с обеих сторон над террасой, где оно находилось, возвышалась на высоту 12–16 м гряда, с которой вся цитадель, не говоря уже об остальной площади поселения, была видна как на ладони, и легко обстреливалась. Поэтому ее едва ли можно счесть гнездом феодала, крепостью, выстроенной для господства над окружающим населением. Если же она создавалась как убежище, то стратегическая позиция выглядит иначе: уступы горной гряды, высящиеся над городищем, образуют очень хорошее прикрытие от взоров пришельцев-кочевников. Для двигавшихся с севера Баклинская крепость практически не видна. Чтобы заметить ее, надо было подойти к ней вплотную. Стены ее могли выдержать осаду кочевников, исключая гуннов, владевших осадными приспособлениями.

Раскопки показали, что оборонительные стены перекрывают слои, относящиеся ко времени открытого поселения. Здесь в III–IV вв. существовало, по-видимому, винодельческое хозяйство. Об этом говорят множество тарапанов и найденные при раскопках пифосы. Самый первый пояс боевых стен был построен в V в. По мнению Д. Л. Талиса, "Баклинская цитадель, являвшаяся по первоначальному назначению убежищем, не была воздвигнута византийскими строителями". Более того, есть немало оснований считать, что "она построена объединенными усилиями нескольких групп местного населения в период обострения угрозы внешнего нападения".[150]

Там, где верхний обрыв гряды далеко отступает от края террасы, на него легко взобраться и продолжить путь к востоку, оглядеть окрестности с высшей точки, отмеченной топографическим знаком. У подножия утеса — раскинувшиеся в долине поля; слева горизонт замыкает тающий в дымке величественный шатер Чатыр-дага, справа — стройный, легко узнаваемый силуэт Тепе-кермена, еще правее — плато Чуфут-кале. Вид горной страны, мягко окутанной сизой дымкой утреннего тумана, из которого кое-где вынырнули ярко освещенные солнцем верхушки, исполнены покоя и величия. Как-то по-особому остро улавливаешь неповторимое своеобразие этих гор: ведь именно здесь берут разбег постепенно повышающиеся вдоль линии горизонта гребни Внутренней гряды. Набегающие с севера как огромные окаменевшие волны, постепенно набрав высоту, они стремительно и круто обрушиваются вниз отвесными обрывами желтовато-белесых скал, растекаясь ближе к земле пологими зелеными склонами.

От каких планетных ураганов

Этих волн гранитная гряда

Взмыта вверх?

М. А. Волошин

Отсюда можно вернуться по северному пологому склону, незаметно переходящему в равнину, где даже трудно предположить, что за спиной у тебя остался обрыв, и сам ты только что побывал на горной вершине.

Примечания:

1

Аполлодор. Мифологическая библиотека. — Л., 1972. — С. 6.

14

Диодор Сицилийский. Указ. соч. — Кн. XX, 25.

15

Согласно авторитетному мнению ученых, среди семян, найденных на Уч-баше, имеются зерна карликовой пшеницы — сорта, который появился на территории Молдавии и правобережной Украины только в средневековье. Древние греки не могли привезти ее с собой, так как на Балканах она была тогда неизвестна. Видимо, с родины земледелия — Ближнего Востока — карликовая пшеница проникла в Крым очень давно; здесь, у тавров, позаимствовали ее греческие колонисты. — См.: Крымские каникулы. Книга вторая. — Симферополь, 1985. — С. 332–333.

141

Равдоникас В. И. Пещерные города Крыма и Готская проблема // ИГАИМК. - 1932. — Т. 12. — Вып. 1 — 8. Готский сб. — С. 29.

142

Боровко Н. А. Тепе-кермен — пещерный город в Крыму // ЗКОЕЛП. - 1913. — Т. 3. — С. 117.

143

Боровко Н. А. Указ. соч. — С. 118.

144

Боровко Н. А. Указ. соч. — С. 132.

145

Тунман. Крымское ханство. — Симферополь, 1991. — С. 34.

146

Кондараки В. X. Универсальное описание Крыма. — СПб., 1875. — Ч. 1. — С. 1–234.

147

Сумароков П. И. Досуга крымского судьи или второе путешествие в Тавриду. В 2 т. — СПб., 1803 и 1805.

148

Якобсон А. Л. Крым в средние века. — М., 1973. — С. 159–160.

149

Талис Д. Л. Оборонительные сооружения Юго-Западной Таврики как исторический источник // Археологические исследования на юге Восточной Европы. — М., 1974. — С. 89–113,153–168.

150

Талис Д. Л. Указ. соч. — С. 113.