ПЕТР МИХАЙЛОВИЧ ВОЛКОНСКИЙ

(1776—1852)

Светлейший князь, военный и государственный деятель.

Русский княжеский род Волконских ведет свое начало от святого мученика, одного из самых почитаемых на Руси святых князей после Бориса и Глеба Михаила Черниговского. Правда, некоторые исследователи, исходя из географического положения земель, принадлежащих Волконским, считают, что происходит сей славный род от князей рязанских. Но как бы то ни было, этот род один из самых древних русских родов, представители которого прославились ратными подвигами, защищая родную землю. Да и герб рода подтверждает принадлежность его к воинской славе. Герб двухцветный – голубой и золотой. На голубом фоне герба изображен архангел с обнаженным мечом, а на золотом – черный орел, несущий тяжелый крест.

Родоначальником Волконских считается Иван Юрьевич, по прозванию Толстая Голова, который, в свою очередь, был сыном Юрия Михайловича Тарусского и получил в удел земли на реке Волкони. Три его сына положили начало родам князей Тарусских, Спажских и Волконских, защищавших от татар русские рубежи на Оке.

Представители князей Тарусских и Спажских пали в битвах с врагами: два сына Ивана Толстая Голова – Федор и Мстислав – сложили голову на Куликовом поле, и в последующих боях с татарами погибли и его внуки Федор, Борис и Михаил.

Но воинскую славу подхватили потомки брата Ивана Юревича Федора, и еще 200 лет крепко стояли на защите границ русских. Спасение Отечества в его тяжелые времена стало наследственным призванием князей Волконских. Не за чины и награды стояли они крепко на охране русской границы. Затем, представители этого знатного рода верой и правдой служили великим князьям московским. И даже то, что не признавали их знатью и не считали князьями, не мешало им храбро биться за русскую землю. Так, к примеру, Петр Васильевич Волконский-Верига во главе Передового полка прошел по землям Великого княжества Литовского от Белой до Витебска и неоднократно отражал врагов от Тулы. На тульских рубежах отличились и его дети – Михаил Петрович Жмурка и Андрей Петрович Чайка. Воеводами были и Константин Романович Волконский, погибший при защите от татар города Рыльска, и Петр Иванович Волконский, защищавший от врагов Муравский шлях.

Князь Петр Афанасьевич Волконский отличился в походах к южным рубежам из Калуги и Тулы, а затем, с юга, был переброшен в Ливонию, где громил немцев под Чествиным. Во время войны он командовал Сторожевым полком, с которым прошел путь от Могилева к Орше, а затем к Смоленску и Шклову, под которым наголову разбил неприятеля. Он бился и под Новгородом и принимал ключи от нескольких крепостей. В Ливонскую войну храбростью отличился и Василий Иванович Волконский. Он громил врагов под Полоцком, Мценском и Венденом.

Трудна служба воеводы, тяжелый крест несет орел на гербе Волконских. Не только слава, но и гибель ждала их на полях сражений. Князь Григорий Васильевич Волконский, не раз бивший шведов на берегах Белого моря, погиб в неравном бою с войском Казы-Гирея в то время, когда командовал сторожевой службой в Осколе. В сражении он убил под Казы-Гиреем лошадь, а его самого ранил в руку.

Воеводская служба стала для Волконских призванием. И когда Россия вслед за Ермаком двинулась на восток, то погибшего Ермака Тимофеевича сменил направленный из Москвы воевода Михаил Константинович Хромой-Волконский. И несмотря на то что до конца жизни он оставался хромым, в народе он заслужил прозвание «Орел». Во главе стрельцов и казаков он перешел Урал, основал крепость Пелым и городок Березовский, заселил вокруг них земли ратными людьми-землепашцами, помогал тобольскому воеводе и сам много лет воеводствовал в Сибири. Судьба сделала его воеводой в Боровске. Во времена Смуты к этому городу подошел с войском Лжедмитрий II. Многие знатные люди, в том числе и царские воеводы, покинули город, испугавшись самозванца. Многие, но не Михаил Константинович. Понимая, что отстоять Боровск он не сможет – силы неравные – он собрал жителей в Пафнутьевском монастыре и храбро отбивал полки самозванца, пытавшиеся взять монастырь приступом. Но изменники открыли ворота монастыря врагам. Волконский собрал людей – женщин, стариков и детей – в главном соборном храме, а сам встал в дверях. Долго он бился с врагами, не давая войти в храм, но пал от многочисленных ран. В честь сего подвига, в память о Михаиле Волконском-Орле Боровск принял герб города – на серебряном поле красное сердце, а вокруг него лавровый венец. Серебряное поле означает непорочность, сердце – верность, а венок – вечную славу. Люди сохранили память об этом герое, как и его кровь сохранилась на камне при входе в храм.

Этот подвиг побудил другого представителя рода Волконских, отошедшего было от ратных дел, снова встать в строй. Речь идет о Федоре Ивановиче Волконском-Мерине, получившим такое прозвание по своему владению Меренищу в Меренищенской волости. До начала Смуты он возглавлял Передовой полк. Собранный из ветеранов полк Волконский повел к Коломенскому, чтобы преградить дорогу неприятелю к Москве. К войску Лжедмитрия II постоянно подходили новые силы, а на подмогу к Федору Ивановичу не спешили полки Шуйского, запершиеся в Москве. Несмотря на это, в бою на коломенской дороге в 1608 году Волконский разгромил отряды под командованием Лисовского. Не получив помощь от больших воевод, Волконский продолжал громить врагов, которые к тому времени уже заняли Суздаль, Ростов, Тотьму, Галич, осадили Белоозеро и Великий Устюг. Лишь Григорий Константинович Волконский поспешил на помощь к Волконскому-Мерину и со своим Передовым полком храбро громил неприятельские отряды. Славно сражался под стенами Троице-Сергиевой лавры полководец Скопин-Шуйский, отогнавший от столицы самозванца, но вскоре умер в Москве, возможно, что был отравлен. Федор Иванович стал организатором первого ополчения и, разгромив врагов под Александровской слободой, открыл ополченцам путь на Москву, занятую поляками. В жестоком бою воины Волконского заняли Белый город, подняв над ним знамя Волконского. И во втором ополчении Федор Иванович принял активное участие, подписав в Ярославле грамоту о его создании.

Но как часто бывало, заслуги князя своеобразно были оценены. После разгрома поляков и восшествия на престол Михаила Романова, Федор Иванович был брошен в тюрьму за местнический спор с боярином Головиным как «человек не родословный», то есть не знатный. До конца жизни Федор Волконский продолжал служить верой и правдой. Еще не раз он отличался в сражениях с поляками и татарами, руководил приказами, но так и не смог подняться выше чина окольничего – второго после боярского.

Как воеводы прославились и сыновья Федора Ивановича – Федор и Петр, начавшие ратную службу в 1618 году в боях с Владиславом.

В XVIII столетии из Волконских, продолжающих нести воинскую службу, особенно отличился Семен Федорович Волконский, начавший службу гардемарином, а затем став кирасиром. Он участвовал во взятии Баку и ряде других сражений, что позволило ему за доблестные отличия получить чин генерал-майора. Во время Семилетней войны Семен Волконский наголову разбил прусского командующего Клейста, взяв в сражении тысячу пленных, и первым вошел в Берлин. Но со сменой политического курса Семен Федорович был уволен в отставку в чине генерал-аншефа.

И в XIX веке Волконские были в первых рядах защитников отечества. Сразу несколько представителей этого рода отличились в период наполеоновских войск. Уже внук Семена Федоровича, Николай Григорьевич, имевший фамилию Репнин, данную ему по деду со стороны матери специальным императорским указом для того, чтобы не пресеклась династия Репниных, но бывший продолжателем воинских традиций семьи Волконских, в сражении под Аустерлицем командовал кавалергардами, оставшись единственным в живых старшим офицером. Раненый, он попал в плен к французам, которые предложили ему свободу в обмен на обещание в течение двух лет не воевать с Францией Николай Григорьевич ответил на это: «Я присягнул служить своему государю до последней капли крови, и потому принять предложение не могу».

В войне с Наполеоном отличился и Петр Михайлович Волконский, имевший к началу войны генеральский чин. Он родился 6 мая 1776 года и в 16 лет уже был произведен в прапорщики лейб-гвардии Семеновского полка. В 1890 году он стал полковником, через год – генерал-майором.

В 1805 году исполнял должность дежурного генерала соединенных русских и австрийских войск, бывших под началом Кутузова. Был в этой должности и в несчастный для союзной армии день – день Аустерлица.

Дело генералов – не вставать во главе атакующих порядков, но знать, кого на это место поставить, то есть действовать, прежде всего, головой. Но хороший генерал ведает, что как бы ни был хитроумен и тщательно разработан его план, но, если солдаты не будут беззаветно преданы своему командиру, дело может в любой момент разладиться. А для того чтобы подчиненные тебе верили до конца, ты должен быть для них не только стратегом, но и примером доблести и отваги. Каждодневно рискуя жизнью на войне, они хотят быть уверены, что в бой их ведет человек, по крайней мере, не уступающий им в храбрости, и что, когда придет та крайняя минута, он не помедлит занять место в голове нападающих. Как это бывало с тем же Багратионом, чрезвычайно редко в генеральских чинах обнажавшим шпагу. Лишь в крайнем случае. Например, под Прейсиш-Эйлау, когда, получив приказ выбить французов из только что захваченного ими города, он молча слез с коня и так же молча встал в первом ряду штурмовой колонны. Как произошло это в сражении под Аустерлицем с генералом Петром Волконским.

Кутузов не желал этого сражения, понимая, что Наполеон, видя, как усиливаются противники и как его армия все с большим трудом получает все ей необходимо, с каждым днем будет терять уверенность, пока не дойдет до степени, нужной союзникам. Но боя хотели русский и австрийский императоры, находившиеся при армии и попавшие под влияние своих молодых военных любимцев. Этого же хотел и Наполеон, сознавая, что только решительная победа придаст его словам в диалоге с союзными императорами необходимый вес. Так приблизилось 20 ноября 1805 года.

В диспозиции Наполеон приказал своим маршалам Бернадоту и Сульту разрезать армию Кутузова пополам, захватив Праценские высоты. Французы опередили неприятеля, и с самого начала бой принял для русских оборонительный характер, хотя они так же, как и их противник, собирались активно атаковать. Этого не получилось, и французские солдаты, зная, что наступают на глазах обожаемого императора, начали опрокидывать русских с господствующих высот.

Кутузов, уже раненный в щеку, поспешил в центр своей позиции, где союзные войска в силу сложившейся здесь малочисленности и царившего повсеместно расстройства совсем не имели резервов. Здесь он нашел бригаду Каменского 1-го, по диспозиции следовавшего замыкающим в колонне Ланжерона, состоявшую из Фанагорийского Суворовского гренадерского и Ряжского пехотного полков.

Каменский оказался здесь незадолго до этого, потому что, следуя в хвосте колонны Ланжерона, он внезапно увидел французов, входивших на Праценские высоты. Известив о подобном положении дел Ланжерона, молодой граф остановил бригаду и, построив ее против правого крыла французов, атаковал неприятеля, но безуспешно. И когда Кутузов, сопровождаемый Петром Волконским, подъехал к бригаде, та уже была опрокинута и в беспорядке отступала.

Волконский как дежурный генерал, имевший перед глазами общую картину боя, сразу понял, насколько пагубным для всей обстановки в целом может быть отступление русских полков именно сейчас и именно здесь. Этого нельзя было допустить, и князь решился. Он подхватил упавшее знамя фанагорийских гренадер – одного из любимых полков генералиссимуса Суворова – и велел бить сбор. Полки собрали, и бригада вновь была готова к бою. С криком: «Суворовцы – за мной!» – Волконский повел их в атаку на неприятеля. Фанагорийцы рванулись за князем, обгоняя его, обтекая со всех сторон. Сразу вслед за ними пошли ряжцы, захваченные единым порывом.

В этом порыве они и атаковали неприятеля, и так мощно, что даже отбили у французов два орудия. Но тут противник опомнился, и на людей Волконского пошли новые и новые волны наступающих. Русская бригада была отброшена. Но ненадолго – князь вновь собрал полки и вновь повел их в атаку. И вновь противник подался было назад, но тут же сам двинулся в контратаку. И в третий раз генерал Волконский собрал фанагорийцев и ряжцев и повел их за собой, пытаясь мужеством и настойчивостью изменить уже неизбежное…

Кутузов, на глазах которого все это происходило, впоследствии напишет Александру I: «В Аустерлицком сражении князь Волконский оказал достоинства, кои при несчастии более видны, нежели при счастливом сражении. Он не только отличался храбростью, но благоразумием и сохранением всего нужного при подобных случаях хладнокровия, способствуя под самым огнем неприятельским троекратно к собранию людей Фанагорийского и Ряжского полков, с которыми и мог я в некотором порядке ретироваться».

Волконский за этот бой был удостоен ордена Св. Георгия 3-й степени. Он поступил как и положено человеку, не думающему о себе в момент общей беды.

Через некоторое время после этих войн с Наполеоном, за два года до войны Отечественной, Волконский, доказавший свою храбрость на поле брани, теперь также делом доказывает, что чином генерала награжден не зря – он назначается начальником квартирмейстерской части. В войне 1812 года участвовал в сражениях при Студянке, при Березине. Вскоре Волконский становится начальником штаба при князе Кутузове, а со смертью князя – начальником штаба Александра I. При его участии происходила выработка диспозиций Лейпцигской и Кульмской битв, а также взятия Парижа.

Петр Михайлович Волконский известен также как учредитель Генерального штаба и Военной академии. В 1815 году он назначается начальником созданного при его участии Главного штаба его императорского величества. Через два года получает чин генерала от инфантерии. Он стал первым в роду Волконских, кто удостоился титула светлейшего князя. Князь Петр Михайлович Волконский стал кавалером всех российских орденов, в том числе и ордена Св. Андрея Первозванного. Он был удостоен и фельдмаршальского жезла, которым, как человек военный, особенно гордился.

После 14 декабря 1825 года указом императора Николая I Петр Волконский назначается министром императорского двора. Этим назначением император решил продемонстрировать обществу свое благожелательное отношение к роду Волконских, несмотря на то что среди его представителей были и активные участники восстания на Сенатской площади.

До самой смерти князь Петр Михайлович Волконский оставался верным слугой царю и отечеству. Скончался он 8 сентября 1852 года.







 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх