Глава VI


Города в XI-XIII вв.

В исторической литературе нередко высказывается положение об исключительно важной роли городов в процессе Реконкисты и колонизации Новой Кастилии и Эстремадуры. К. Санчес-Альборнос писал о «колоссальной силе 'консехос Кастилии» при Альфонсе XI, не имеющей себе равной ни в Испании, ни в Европе, о «свободах демократии в Кастилии»1. В то же время К- Санчес-Альборнос, Л. Вальдеавелльяно и другие испанские историки отмечали слабость бюргерства в Кастилии, незавершенность его развития, по сравнению с западноевропейским городским сословием. Немецкий исследователь Г. Амман утверждает, что Испания (включая Кастилию) в хозяйственном развитии «шла в ногу с остальной частью Европы», и средневековый город в Испании «полностью вписывается в облик западного городского строя»2. Для выяснения общего и особенного в развитии городов Леона и Кастилии необходимо рассмотреть основные черты их развития и изучаемую эпоху.

1. РОСТ ГОРОДСКИХ ПОСЕЛЕНИИ И ИХ ХАРАКТЕР

Термины, которые служат обозначением для города, - это civitas, villa, а также burgus, последний употребляется главным образом в Галисии и на севере Португалии3. Бургами назывались поселения, возникавшие близ монастырей, а позднее - ив других областях, где селились клюнийские монахи (Саагун, Силос). В хронике Родриго Хименеса де Рада (XIII в.) встречается упоминание о.коммунах.

Рост численности городов происходил как путем восстановления старых, разрушенных, так и путем обра-

1 Sanchez-Alb ornoz С. Senorios у ciudades. - «Anuario de histo- ria del derecho espafiol, t. VI, 1929, p. 455.

2 Amman H. Vom Stadtwesen Spaniens und Westfrankreichs im Mittelalter.-«Studien zu den Anfangen des europaischen Stadtwe-sens». Lindau und Konstanz, 1956, S. 119-121.

3 В Партидах город - это поселение, окруженное стенами.

зования новых городов. Завоевание областей между Дуэро и Тахо ознаменовалось появлением густой сети городов по обе стороны от Гвадаррамы. На севере - Медина дель Кампо, Куэлляр, Ольмедо, Кока, позднее - Саламанка, Альба де Тормес, Авила, Сеговия. На юге- Талавера, Мадрид,Ореха, Алкала де Энарес, Гвадалахара, Мединасели, Зорита де лос Канес, Атиенца.

Король Арагона Альфонс I колонизовал пограничные с его государством территории на востоке, где были заселены Сория, Берланга, Альмаеа, Белорадо. Здесь отчетливо выражен военный характер городского развития. Это проявляется и в топографии городов и в их назначении. Сепульведа, например, защищала кастильскую пограничную линию на Дуэро; Саламанка, Самора, Авила, Сеговия, Толедо первоначально играли роль предмостных укреплений на переправах через Дуэро, Торнис, Эресму. Эти города служили во время военных действий убежищами для населения и скота. Авила и Сеговия были окончательно заселены лишь после взятия Альфонсом VI Толедо. Именно тогда в Эстре-мадуре появилась линия конеехос - Медина, Куэлляр, Аревало, Кока, Сепульведа.

Короли всячески способствовали колонизации данных городов, предоставляли им вольности. В колонизации участвовали различные этнические группы. Так, например, в Саламанке оседали горцы, кастильцы, мосарабы, французы; Куэлляр, Медина, Аревало, Ольмедо и Сепульведа заселялись жителями Паленсии, Вальядо-лида, Бургоса и Риохи.

Особые обстоятельства способствовали росту городов на севере. С середины XI в. широкие размеры здесь приобрело паломничество в Сантьяго де Компостела в Галисии к предполагаемой гробнице покровителя Испании апостола Якова. В этом паломничестве принимали участие не только жители Испании, но также Франции и многих других стран. К концу XI в. в городах, находившихся на этом пути и на его ответвлениях - в Пампло-не, Логроньо, Нахере, Бургосе, Кастрохерисе, Саагуне, Леоне, Сантьяго, выросло население, обслуживавшее богомольцев, умножились рынки, лавки, ремесленные мастерские, постоялые дворы, госпитали. Здесь оседали иностранные, главным образом французские, купцы и ремесленники. С конца XI в. в Саагуне, например, находились, помимо местных жителей, выходцы из Гаскони,

Прованса, Бургундии, Бретани, Нормандии, Англии, Италии. В Леоне с 1901 г. существовало поселение «франков»1. Французы находились также в Асторге, Виллафранке, Саламанке, Толедо, Авиле, Сеговии.

В ходе Реконкисты в Андалузии были захвачены крупные мусульманские центры, в которых высокого уровня развития достигли торговля и ремесло. Многие из них перешли в руки кастильцев после того, как было сломлено вооруженное сопротивление горожан, что вело, как отмечалось выше, к изгнанию местных мусульман (Убеда, Баэса, Кордова, Хаэн, Севилья и др.). После восстания 1263 г. массам арабов пришлось покинуть и многие другие города. Здесь произошли глубокие демографические сдвиги, которые,в дальнейшем сказались и на хозяйственной структуре данных городских центров.

Экономический характер городов в XI-XIII вв. изменялся медленно. Правда,, на «дороге в Сантьяго» усилились торговля и ремесло, особенно в самом Сантьяго. Появилось немало новых рынков, а в некоторых городах - ярмарки (Вальядолид, Саагун). Объектами торпойли были ib Сан-Себастьяне медь, свинец, олово, меха, пряности, конская сбруя; в Сепульведе - рабы, скот, зерно, орудия труда, одежда, домашняя утварь, ткани, медикаменты, меха, пряности; в Куэнке - рабы, скот, медь, свинец, железо, соль, стекло, ткани, кожи. В фуэрос многих городов (Саагуна, Куэнки и др.) упоминаются ремесленники различных специальностей: кузнецы, плотники, башмачники, портные, скорняки, золотых дел мастера, ткачи, гончары, красильщики и пр.

В ряде городов, отвоеванных у арабов, сохранилось производство различных промышленных товаров. Так, в Толедо изготовлялись одежда, шелковые ткани и сукно, обрабатывались железо, медь и золото. Ремесленники группировались в особых кварталах по профессиям. Имелись особые рынки портных, рыбаков, скорняков и др. В Алкале производились ткани, головные уборы, ковры. Фуэрос Авилы, Сеговии, Сории, Касереса, Усаг-ре упоминают о технических культурах - льне, конопле, о продаже шерсти; это позволяет предположить, что в

1 «Франками» назывались не только французы, но и англичане, ломбардцы и выходцы из других европейских стран,

данных городах существовало текстильное производство. Во введении к фуэро Куэнки, характеризующем обычные занятия человека, поселившегося на городской территории, говорится о том, что он добывает железо, соль, строит, ловит рыбу. Ремесленное производство было рассчитано на небольшую округу и не удовлетворяло полностью потребности населения в промышленных изделиях. В XIII в. страна наводнялась импортными товарами- тканями (в частности, сукном из Фландрии), железными изделиями, предметами роскоши, церковной утварью. Об относительно низком уровне развития ремесла можно судить отчасти по дороговизне ремесленных изделий по сравнению со скотом, который как отмечалось выше, ценился достаточно высоко. К началу XI в., например, простое одеяло стоило столько же, сколько 4-13 овец, а стоимость одеяла высокого' качества приравнивалось к стоимости 60 овец; мужская туника (верхняя одежда) - стоила 3-7 быков; шелковая рубаха-3 быка; серебряная миска-1-;2 быка1.

Невысокий уровень развития торговли в Леоне и Кастилии в известной мере характеризовался отсутствием сколько-нибудь значительного национального слоя купцов. Во внутренней торговле важнейшую роль играли евреи и мудехары. В XIII в. все большее значение в торговле приобретали западноевропейские купцы. Фламандские, английские и французские купцы торговали с Кастилией через северные порты полуострова, а итальянские- через порты Андалузии и Мурсию. В ряде городов появлялись кварталы иностранных купцов.

Экономической слабости ремесленников и местных купцов в Леоне и Кастилии соответствовала и их незначительная роль в городской жизни (что будет отмечено ниже). Экономика большинства городов оставалась земледельческой и скотоводческой. 13 Леоне, например, в XI в. в черте города находились еще поля и виноградники. Обрабатываемые и пустующие земли были и внутри городских стен Саламанки, Сории, Сиудад Реаля. Авила и Сеговия, по сообщению арабского автора Идри-си, представляли "собой в сущности не города, а деревни; их обитатели имели большие пастбища и табуны лошадей. По этой причине площадь, окруженная город-

1 См.: Sanchez-Albornoz С. Una ciudad de la Espana cristiana hace mil arlos, p. 53, 66,

скими стенами, была в ряде случаев весьма значительной-в Саламанке-110 га, Сории-100 га. Существенная особенность городского развития в Кастилии заключалась в том, что большая часть новых поселенцев являлась в города между Дуэро и Гвадианой не для того, чтобы заниматься ремеслом и торговлей, а для того, чтобы получить землю 1.

В городах Леона и Кастилии в рассматриваемый период сельское хозяйство не только сохранялось, но и в большинстве случаев продолжало доминировать и определять характер городской жизни. Свидетельством этого в известной мере служат фуэрос. В некоторых случаях они содержат постановления, касающиеся мер и весов, цен на различные продукты, в них встречаются упоминания о ремесленниках и купцах. Но основное место в их экономических параграфах занимают земледелие и скотоводство - купля-продажа земельных участков, правила пользования пастбищами, лесами, оросительными каналами и пр. Характерно, что и в фуэрос, полученных крупными городами Андалузии в XIII в., вопросы про-мышленно-торговой деятельности занимают не больше места, чем в фуэрос, изданных в Леоне и Старой Кастилии.

Все это, однако, не дает оснований отрицать эволюцию городских поселений в Леоно-Кастильском королевстве в направлении к собственно-феодальному городу. Следует иметь в виду, что сельское хозяйство в течение длительного времени играло важную роль в городской экономике и других европейских стран. Пахотные поля, как известно, находились в пределах городской черты и в Париже, и Кембридже, и Вюрцбурге. Города южной Франции, как отмечал М. Блок, оставались в это время еще полуаграрными. Если судить о характере многих французских, немецких и английских городов, таких, как Лоррис/Бомон, Руан, Трир, Бристоль и другие, только по их хартиям, то вряд ли можно считать, что ремесло и торговля являлись уже в XII в. основой их экономики. Известно, что и на Руси в IX-XIII вв. ремесло находилось еще на начальной стадии отделения от сельского хозяйства 2.

1 См.: Valdeavellano L. G. de. Origenes de la burguesia en la Espana medieval. Madrid, 1960, p. 189.

2 M. H. Тихомиров. Древнерусские города. M., 1956, с. 67,„

На основании приведенных выше данных о ремеслах и торговле в Леоно-Кастильском королевстве в XIII в. можно предположить, что развитие городов осуществлялось здесь в целом по тому же пути, по которому оно шло и в других странах Европы в эпоху феодализма. Но темпы этого развития в Леоне и Кастилии оказались сравнительно замедленными.

Все вышесказанное об экономическом характере городов Леона и Кастилии подтверждается сведениями о составе и занятиях городского населения и общественном положении отдельных его слоев.

2. НАСЕЛЕНИЕ ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ УСТРОЙСТВО

В источниках встречаются особые термины, которыми обозначается все городское население в целом. В Галисии с XI в., а в Леоне в XIII в. употребляется наименование burguenses, в Кастилии - «граждане города» (cives cibdadanos), «соседи» (vecinos), «добрые люди» (omes buenos).

Приобретение прав городского гражданства осуществлялось в Леоне и Кастилии проще, чем в большинстве стран Европы. Для получения таких прав не требовался какой-либо определенный срок пребывания в городе (вроде обычного для Западной Европы срока в «один год и один день»), а достаточно было поселиться в нем. Беглые рабы, селившиеся в городе, как и в предшествующий период, становились свободными. В некоторых фуэрос, например, Леона, оговаривалось, что свободу получает раб, которого не нашел его господин. Если же хозяин серва являлся в город и доказывал свои права, на беглого, то полагалось выдать его. Иногда же всем бежавшим от своих господ сервам предоставлялась свобода.

Стараясь стимулировать колонизацию новых земель, короли избавляли от судебного преследования людей, селившихся в городах. Так, город Нахера предоставлял в своих стенах свободу всем преступникам, за исключением грабителей с большой дороги. Альфонс VI предоставлял свободу и безопасность всем преступникам, желавшим осесть в Кастрохерисе.

В городах селились также свободные люди, менявшие положение прекариста, колласо на опасный, но вольный статус поселенца вильи в пограничной полосе.

Положение поселения - вильи определялось условиями его основания или конституирования как города, которые фиксировались документом - фуэро или поселенной грамотой. Эти документы оформлялись королевской властью, церковными корпорациями или светскими магнатами. В фуэро определялись права совета и членов городской общины, их обязанности по отношению к^ королю иди сеньору, их привилегии. В большинстве (Случаев хартии касались лишь наиболее важных сторон городской жизни и положения членов общины.

При создании нового поселения на запустевшей земле, или позднее - при занятии отвоеванных у мусульман городов вся земля делилась, специальными должностными лицами - квадрильерос - между соседями, становившимися собственниками своих наделов. В андалузских вильях одна часть земли выделялась королю, другая - знатным лицам (рикос омбрес) и церквам (также и орденам), большая часть ее предоставлялась консехо. Эта земля, в свою очередь, делилась таким образом, что рядовые члены городской общины, не служившие в коннице, получали обычный надел, кабальерос - двойной, инфансоны - еще больший надел.

Состав населения вильи в общем являлся слепком с общей социальной структуры королевств Леона и Кастилии, хотя и со специфическим соотношением различных слоев. Основные категории городского населения - это пеоны, кабальерос и инфансоны, причем в количественном отношении доминируют первые, за ними следуют кабальерос и на третьем месте - инфансоны. Помимо этого, в вильях находились клирики, торговцы и ремесленники.

В основу данной классификации фуэрос положено отношение к государственным повинностям, в первую очередь - к военной. С этой политической градацией перекрещивались социальная и юридическая. Пеоны были в основной своей массе земельными собственниками крестьянского типа. Кабальерос-вилланос частично относились к мелким, а иногда и к средним землевладельцам (см. ниже). Инфансоны преимущественно были вотчинниками.

В некоторых городах, особенно в Галисии и Леоне, имелось немалое число людей, обрабатывавших чужую землю. Иногда такими держателями земель крупных вотчинников были и кабальерос. Особенно это харак-

терно для городов, находившихся в зависимости от церковных корпораций и светских магнатов.

Все горожане обладали правом свободного передвижения, могли произвольно отчуждать недвижимое и движимое имущество. Жителя города могли арестовывать и заключать в тюрьму только судьи консехо. Но если арестуемый приводил поручителей, то его нельзя было задержать. Горожане могли безнаказанно убить знатного человека, совершившего преступление на территории вильи. Фуэрос исходили из положения, что все живущие в городе пользовались одним и тем же фуэро.

Принцип единства права (во всяком случае с XII в.) прилагался также к различным этническим группам - «франкам», евреям, мудехарам. Ряд фуэрос специально декларировал равенство перед законом христиан, мавров и иудеев. Фуэрос нередко подтверждали право пеонов (или вилланов) данного населенного пункта свидетельствовать против кабальерос и инфансонов других городских общин.

Равенство перед законом не исключало, однако, в ряде случаев учета особенностей сословного положения различных слоев населения города и его округи. В некоторых фуэрос фиксировалась дифференциация в вер-гельдах.' Так, например, согласно фуэро Нахеры, вер-гельд за убийство виллана- 100 солидов, инфансона-• 250 солидов; в фуэро Кастрохериса вергельд за кабальеро назначался 500 солидов. В таком же размере устанавливался вергельд за идальго в Старом фуэро Кастилии.

Различны обязанности пеонов и кабальерос по отношению к' воинской службе, государственным повинностям. Согласно фуэро Нахеры виллан не мог наследовать инфансону после его смерти.

Некоторые фуэрос, например Салас до Лос Инфан-тес, сообщают о том, что у отдельных местечек, входивших в состав городской территории, была своя судебная организация, свои алькальды.

Уже с XI в., а особенно в XII-XIII вв., выделяется слой «добрых людей» (omes buenos), верхушка городского населения, признаки которого довольно расплывчаты. Отчасти этот слой совпадает с кабальерос, но "не вполне адекватен им. Иногда выделяются те, кто имеет в городе дом и двор с домочадцами и проводит там большую часть года. В других случаях имеются в виду

6 Зак. 52G


люди, обладающие недвижимым имуществом стоимостью минимум в 100 мараведи. Затем следует масса пеонов. Среди них низший слой составляют мелкие торговцы и ремесленники.

Среди жителей города различались «соседи», т. е. лица, являвшиеся полноправными гражданами, и «несоседи». Условием получения прав соседства обычно было приобретение земельной собственности в городе. Иногда достаточным основанием для принадлежности к числу соседей был сам факт проживания в городе (фуэро Овьедо 1145 г.). В некоторых же случаях нужно было иметь дом, крытый не соломой, а черепицей (Сепульве-' да, (Куэнка).

Согласно некоторым фуэрос (Куэнки, Корин, Усаг-ре), предпосылкой пользования правами соседства являлась выплата налогов. Иногда при этом от выплаты налогов освобождались лица, имущество которых не превышало определенных размеров по своей стоимости (от 10 до 100 мараведи). Но эти неимущие люди оставались соседями. Они могли пользоваться угодьями городской общины, рассчитывать на поддержку соседей в случае нападений или насилий со стороны третьих лиц, в том числе сеньора (там, где он еще имел известные права по отношению к городу), участвовать в управлении вильей, иметь повышенную защиту по сравнению с несоседями. Так, фуэрос.Корин, Алкалы, Мадрида назнача-, ли штраф за ранение «соседа» в несколько раз более высокий, чем за ранение «несоседа».

Во многих фуэрос различаются люди «большие» (maiores) и «малые» (rninores), хотя права их не дифференцируются. Фактически же их вес и влияние в городской жизни неодинаковы. Характерно, что фуэро Эскалопы, назначая карой за тяжкое преступление смертную казнь, подчеркивает, что это касается и бедняков и богатых.

В особом положении находились зависимые люди городских землевладельцев - соларьегос, колласос, ман-себос. Фуэрос освобождали их от ряда повинностей, в частности, от фонсадеры. Во многих случаях освобождалась от повинностей определенная часть городских кабальерос. Некоторые фуэрос, например Саламанки, предоставляли им возможность судиться по общему городскому праву, подобно всем прочим соседям. Но в то же время охранялись права господ по отношению к их со-

ларьегос. Так, если соларьего отрицал свою зависимость от господина, тот приносил клятву, и соларьегос платил штраф за попытку самовольно порвать вассальную связь со своим господином. Согласно фуэро Ледес-ма, когда соларьего, живший во владениях господина, женился, он платил своему сеньору побор (уэсас) в 2 мараведи1. Выше уже отмечалась зависимость мансе-бос от своих господ.

Следует отметить, что горожане официально не оформлялись как особое сословие королевства Леона и Кастилии. Партиды, в частности, сохраняли разделение подданных на defensores (caballeros), oradores (священники) и labradores (крестьяне) и не видели в горожанах некую новую категорию населения. Но тем не менее горожане выступали с конца XII в. в качестве самостоятельной политической силы, о чем свидетельствует их роль в кортесах (см. ниже, гл. VII).

Совет, консехо, теперь окончательно сложился как орган управления вильей и одновременно как городская община. (Консехо иногда выступал как собрание всех горожан-соседей, порой в суженном составе, как совокупность должностных лиц. Совет представлял собой юридическое лицо. Он был собственником общинных угодий вильи и пустующих земель в границах ее территории, получал иногда имущество умершего жителя города, не оставившего наследников2.

Консехо среди членов общины регулировал пользование пастбищами, определял, какой скот и в каком количестве допускался на луга, заботился об охране посевов, о поддержании в порядке оросительных каналов. Некоторые консехос договаривались между собой о взаимном праве пользования своими угодьями. В то же время в фуэрос нет следов регламентации системы хлебопашества (определения севооборота и т. п.).

К экономическим функциям советов относилось также регулирование мер и- весов. Консехо контролировал качество продаваемых в городе продуктов, хлеба и мяса. Он осуществлял также «трудовое законодательство», устанавливал размеры вознаграждения для пастухов, выдававшегося, как правило, натурой, а также платы, причитавшейся пахарям, сезонным работникам.

1 См.: Fuero de Ledesma, 321, 211.

2 См.: Munoz Т. Op. cit., 'p. 6,20.


Совет издавал предписания относительно порядка торговли. Запрещалась, например, купля товаров вне рынка (в то время, когда он функционировал), иногда разрешалось покупать товар в доме продавца; не допускалось приобретение вина за пределами территории консехо и т. д.

Совет обладал юрисдикцией.. Он выделял судей, присяжных (jurados), которые следили за выполнением его решений. Автономия городского округа начиналась с выделения самостоятельных судей. Но это не означало полного освобождения от юрисдикции королевских судей (см. ниже).

Во главе города стоял судья (juez). Он судил, созывал совет; отправляясь в военный поход во главе ополчения, поднимал знамя консехо. Первоначально он назначался королем или сеньором города, позднее его избирали. Судья пользовался рядом привилегий: его освобождали от ряда платежей и повинностей (анубда, фа-зендера); он получал часть штрафов, взимавшихся советом. Вторым по значению должностным лицом был алькальд. Алькальдов в городе всегда было несколько, они являлись представителями консехо. Алькальды тоже выполняли судебные и полицейские функции, собирали штрафы, шли в походы вместе с судьей. Как и он, алькальды освобождались от некоторых повинностей. Присяжные (jurados) обычно действовали вместе с алькальдами. Финансами консехо ведал. майордом. Низшими агентами консехо были сайоны, герольды. Должностные лица избирались обычно сроком на один год. Для того чтобы быть избранным, достаточно было принадлежать к числу соседей.

С конца XII в. заметны изменения. Вопреки требованию избирать судей не более чем на один год, эту должность некоторые лица в советах занимали многократно. Условием избрания в ряде случаев становилось обладание домом идвором, лошадью, оружием. Иногда пассивного избирательного права лишались (как отмечалось выше) ремесленники. О том, что выборы происходили в атмосфере борьбы различных слоев горожан, свидетельствуют постановления о лишении звания судьи того, кто получил его путем подкупа или использования личных связей.

В руках консехо находились внешние сношения. Он вел переговоры по делам, касавшимся городской общи-

ны, с королем, епископами, аббатами, принимал на себя те или иные обязательства.

Город имел свой округ, альфос, охватывавший более или менее значительную территорию с расположенными на ней деревнями, культивированными и необработанными землями. Иногда он был относительно невелик. Так, Овьедо имел альфос радиусом в 6,5 км. Сан-Себастьяну принадлежал округ в 400 кв. км. Особенно значительными были альфосы в Кастилии и Андалузии. Так, Сория в 1270 г. насчитывала 777 жителей (без клириков и нехристиан). В деревнях же ее округа жили 2385 человек. Мадрид был окружен деревнями, зависев-• шими от Сеговии. Альфос Севильи в середине XIII в. простирался примерно па 130 км к северу от города и на 50 км к югу. На нем были расположены десятки населенных пунктов. Под властью города могла находиться и бегетрия. Так, например, Овьедо, согласно документу 1243 г., принадлежала бегетрия Нора-а-Нора

Консехо выступал в качестве сеньории по отношению к деревням, находившимся на его территории. Это касалось не всех деревень городского округа, некоторые из них зависели от светских магнатов, церковных корпораций, или самого короля и не подчинялись юрисдикции консехо. Фуэро Сепульведы различал «свои деревни» (suas aldeas) и вильи округа (villae del termino). Консехос продавали и обменивали свои деревни, облагали их особыми поборами, решили все дела, возникавшие у этих деревень с третьими лицами. Деревни, как известно, могли иметь и собственных должностных лиц. Но совет города разрешал разногласия между деревнями и иногда отменял решение, принятое деревней.

Жители деревень шли в военные походы под командованием должностных лиц города. Они подвергались ограничениям в своей хозяйственной деятельности. В некоторых случаях им не разрешалось продавать свои продукты посторонним лицам, тюка не сделали закупки горожане. О приниженном положении жителей альфоса свидетельствует тот факт, что, ведя тяжбы, крестьянин порой вынужден был обращаться за поддержкой на суде к жителю вильи.

Верховные права консехо по отношению к деревням его территории иногда прямо обозначались термином

1 См.: Hinojosa Е. Op. cit., р. 153.

«сеньория». Так, в фуэро Паленсии говорится: «И пусть кроме консехо Паленсии никто другой не имеет впредь в этой деревне сеньории и каких-либо прав…»1 Деревни иногда уходили из-под власти консехо. Это происходило либо в результате передачи их светским или духовным сеньорам, либо после предоставления им прав самостоятельных общин. Консехо мог иметь в вассальной зависимости от себя другие городские общины. Так, например, Кордова в XIII в. имела своим вассалом консехо Баэсы.

Иногда консехос -Кастилии заключали между собой союзы - эрмандады (HermarMades). Обычно это происходило в периоды острой внутриполитической борьбы в государстве для защиты городских вольностей. Так, например, в 1296 г. во время малолетства Фернандо IV были созданы «Эрмандада консехос королевства Кастилии», '«Эрмандада консехос королевства Леона и Галисии» и «Эрмандада консехос кастильской Эстремадуры и архиепископства Толедо». В 1315 г. создана была эрмандада консехос и идальгос Кастилии для того, чтобы обеспечить привилегии и свободы тех и других.








 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх