БИТВА ПРИ ГЕРАТЕ

История знает много примеров того, как за один кровавый день решалась судьба народа. Достаточно вспомнить битву при Херес де ла-Фронтьера, отдавшую вестготскую Испанию во власть арабов, и битву при Пуатье, когда их натиск был остановлен и спасена Франция; битву при Гастингсе, бросившую Англию под ноги нормандских баронов, или битву при Могаче, положившую конец существованию венгерского королевства.

Средняя Азия имеет не менее памятные даты: Таласская битва 751 года, решившая спор между дальневосточной, китайской и ближневосточной, мусульманской культурами; битва при Донданекане 1041 года, открывшая путь сельджукам на Ближний Восток, или Катванская битва 1141 года, остановившая успешное движение ислама на много лет и отдавшая Мавераннахр в руки кара-китаев.

Для VI века такой датой была битва при Герате осенью 589 года[прим. 1].

Мусульманские и христианские источники глухо говорят о большом сражении, в котором Бахрам Чубина одержал верх над царем «китайских тюрок» Савэ.

Вивьен де Сен-Мартен[прим. 2], а за ним Шаванн[прим. 3] и Маркварт[прим. 4] считали это событие пограничной стычкой между персами и кушанскими князьками. Шаг вперед в изучении этого вопроса сделал С. П. Толстов[прим. 5], показавший, что врагами персов были действительно тюрки. Продолжая его исследование, мне удалось установить, что Савэ – это удельный князь Великого каганата, известный китайским хронистам под именем Янсу-тегина[прим. 6]. Но этим вопрос не исчерпан. Все указанные авторы основывались либо на данных византийских источников, либо на арабской версии Табари[прим. 7].

Древняя персидская версия, отраженная у Мирхонда весьма кратко, и более подробно у ранних авторов, до сих пор не подвергалась критическому разбору и сравнению. А между тем она сохранила и донесла до нас целый ряд чрезвычайно ценных и интересных подробностей, опущенных греками, армянами и арабами; именно у персидских авторов герои событий кажутся не бесплотными телами, а живыми, страстными и сильными людьми, в которых чувство долга переплетается с безудержным авантюризмом, а храбрость и благородство – с кровожадностью и жестокостью. Уже по этому одному персидская традиция заслуживает внимания, но, помимо того, подробности, приводимые в персидском источнике, дают нам возможность более глубоко проверить сообщаемые факты, благодаря чему удалось уничтожить еще одно темное пятно в истории Востока и восстановить ход событий, их причины и последствия.. Балями, персидский переводчик Табари, мотивирует свое отступление от подлинника тем, что «Мохаммед бен-Джарир не дал историю Бахрама Чубины целиком. Я же нашел ее более полной в книге по истории Персии. Я излагаю согласно этой книге»[прим. 8]. По-видимому, здесь имеется в виду «Хвадай-Намак» Данишвара, сочинение, составленное в 632-651 гг.[прим. 9] и до нас не дошедшее.

Осведомленность Данишвара не вызывает сомнений и поэтому сначала следует по возможности восстановить его версию. Она, как выяснено нами, наиболее полно воспроизведена в «Шахнаме» Абулькасима Фирдоуси[прим. 10].

Подходя к изучению поставленной проблемы, надо помнить, что «Шахнаме» не поэма в нашем смысле, а история в понимании того времени, причем написанная великолепным муттакарибом (амфибрахием). Отсюда подробные описания расположений войск, перечисления лиц и деталей, не имеющие конструктивного значения для развития темы, длинноты при передаче речи героев и многое другое. Все эти особенности имели значение для Фирдоуси-историка, а Фирдоуси-поэт проявил свой небывалый талант в предельно лаконичных этюдах природы, в сравнениях и мужественном пафосе при описании кульминационных точек событий.

Это и определило отбор текстов для перевода. Длинноты и повторения сознательно опущены, а там, где изложение событий необходимо, но стихотворная передача не оправдана, в повествование инкрустирован текст Мирхонда, что восполняет смысловой пробел и придает изложению стереоскопичность, облегчающую восприятие. Зато разделы, написанные Фирдоуси на высоком поэтическом напряжении, переданы почти дословно. Переводчик пытался дать адекватный перевод источника и тем самым передать его литературные достоинства, пропадающие при буквальном следовании за оригиналом. Поэтому он сохранил персидское произношение этнонима «тюрк», полагая, что разница между центральноазиатскими «турками» VI века и турками-османами XIV-XX веков очевидна и не может вызвать недоразумений[прим. 11]. Переводчик старался уловить и сохранить сочетание лирических и патетических интонаций с подчас суховатыми и деловыми описаниями; величественных, иногда забытых слов с бытовыми выражениями, как, например, «победность» (пирузи) и «скорежился» (бипичид). Вслед за подлинником он то ослаблял, то усиливал интонационное напряжение, стремясь к тому, чтобы в повествовании о великом событии читатель услышал голос великого персидского поэта.

В конце VI века международные противоречия достигли высшей точки напряжения. Виною тому были события, произошедшие на обоих концах Евразийского континента.

В середине VI века китайцы сбросили гнет иноземной династии Тоба-Вэй и в Северном Китае образовались два соперничающих царства: Бэй-Чжоу и Бэй-Ци. Тогда же тюрки объединили под властью своих хаганов Великую степь от Желтого моря до Черного и в их руки попал весь караванный путь и богатые согдийские города – опорные пункты караванной торговли – до границ Персии.

Одновременно Византия, только что завоевавшая гегемонию в Средиземноморье, получила жестокие удары от лангобардов в Италии и авар на Дунае. Чтобы отстоять свои границы, ей было необходимо вести долгую и беспощадную войну, а для этого нужны были деньги. Однако в VI веке золота в обороте было очень мало, следовательно, византийские императоры в качестве валюты должны были изыскивать ценности другого рода. Больше всех других товаров в варварской Европе ценились шелковые ткани, и шелк стал валютой, имевшей хождение наравне с золотом.

Византийская армия VI века в большей части состояла из наемников. Гунны, гепиды, герулы, вандалы, готы, славяне, армяне, арабы и кабилы охотно служили императору, но на плату воинам и подкупы варварских князей требовались огромные средства, и эти средства Византия обрела в производстве шелковых тканей, которые были лучшим подарком для германского или славянского князя. Однако шелк-сырец шел только из Китая. Казалось бы, для чего китайцам трудиться ради процветания константинопольского двора, но тут решающей силой оказались тюрки. Великий хан брал с Бэй-Чжоу плату за союз, а с Бэй-Ци за заключение сепаратного мира и, смеясь, говорил: «Только бы на юге два мальчика были покорны нам, тогда не нужно бояться бедности»[прим. 12].

Тюрки выкачивали из Китая столько шелка, что не могли потребить его сами. Тут на помощь к ним пришли их новые подданные – согдийские купцы, готовые весь излишек пряжи переправить в Византию, которая покупала его по установленной цене и вознаграждала себя на западных рынках. Но караванный путь шел через Иран, а шаханшах и император всегда были врагами. Персы с радостью прикрыли бы торговлю шелком вообще, но доходы от пошлин позволяли им содержать двор и войско. Поэтому они пропускали к своим врагам минимальное количество шелка по ценам, которые они сами назначали[прим. 13]. В интересах Ирана было не увеличение оборота, а повышение цен, чтобы извлечь из рук своих врагов как можно больше золота и уменьшить возможности греков нанимать в Европе воинов для борьбы с Ираном. Эта система била также по интересам тюркских ханов и их друзей, согдийских купцов, ибо они не могли вывезти и продать свой товар. Попытки их договориться с персидским царем были неудачны; окольный путь через бесплодные степи к северу от Каспийского моря оказался труден и небезопасен, так как воинственные угры, отступавшие перед тяжелой конницей тюрок, могли легко подстеречь и разграбить любой купеческий караван.

В 5б9 году греки и тюрки сумели обменяться посольствами и установить, что их интересы совпадают. Так родился тюрко-византийский военный союз, направленный против Ирана.

С 579 года в Иране правил шах Хормизд, по матери родственник тюркского хана. Столпом его власти были двенадцать полков конных стрелков, обучавшихся своему искусству с детства. Это были профессиональные воины, получившие от шаха плату за службу[прим. 14]. Опираясь на них, Хормизд попытался уменьшить силу и влияние вечно фрондировавшей аристократии, но казни сделали его власть непопулярной в стране и тогда-то греки и тюрки нанесли решающий удар, который должен был покончить с Ираном и раскрыть ворота с востока на запад.

Осенью 589 года положение Ирана было отчаянным, ибо, как говорит арабский историк Табари, «Враги окружили Персию, как тетива – концы лука». Лишь мужество персидских конных стрелков и их полководца Бахрама Чубины отвело от страны смертельную угрозу[прим. 15]. Бахрам лично застрелил предводителя тюрок, называемого в персидской литературе Шаба, или Савэ-шах.

Рассказ о войне, происходившей на западной границе Ирана, содержится в грузинских летописях: «Тогда император велел передать царю Грузии Гуараму значительные суммы денег, чтобы этот последний привлек войска северных народов и направил их на Персию. Гуарам так и сделал. Созвав осов, дзурдзуков и дидойцев, он дал им в начальники грузинских эриставов, и эти народы вошли в Азербайджан, который они принялись опустошать. Таково было печальное положение персов, отвлеченных другими заботами, когда появился в их стране человек по имени Бахрам Чубина, который дал битву тюркам, вторгшимся в Персию, о чем подробно рассказано в персидской истории. Он убил царя тюрок и обратил его армию в бегство; а что касается греческих войск, проникших на персидскую территорию, то они отступили и вернулись в Грецию[прим. 16]. Современники событии единодушно расценивали победу при Герате как спасение Ирана от полного разгрома. Советник шаха Хормизда, Йезанбахш, говорил: «Если бы Савэ-шах прошел до Рума, то от Ирана остался бы комочек воска». Могущественные Саманиды возводили свою генеалогию к Бахраму Чубине, а народные массы Восточного Ирана в тяжелый период арабского владычества создали легенду, что Бахрам Чубина воскреснет, вернется на землю и, изгнав арабов, победит ислам[прим. 17]. Стихи об отражении тюркского нашествия сохранились во многих списках, украшенных миниатюрами, изображающими различные подвиги персидского полководца.

В Государственном Эрмитаже хранятся изображения самого Бахрама, шаха Хормизда, тюркских и персидских воинов VI века. Кроме того, известно много тюркских наскальных изображений, статуй и других предметов искусства, характеризующих эту жестокую, но волнующую сердце эпоху. В нашей работе читатель найдет образы далекого прошлого, запечатленные в металле, глине и чеканных строках величайшего персидского поэта Фирдоуси. Они приоткроют перед ним завесу ревнивого времени, познакомят его с тенями минувшего и, может быть, хоть на миг воскресят живую страницу великого прошлого народов Азии.

Хормизд ибн Нуширван

Хосрой ибн Нуширван

Бахрам Чубина

Примечания:

Комментарии

id="n_1">

Хормизд ибн Нуширван – персидский шах (579-590 гг.), сын Хосроя Нуширвана и тюркской царевны. Известен своей свирепостью в борьбе с аристократией. Был низвергнут аристократами-заговорщиками и убит.

Савэ-шах – тюркский царевич, настоящее его имя было Янг-Соух, т. е. «Большой мороз». Искажение чтения имени возникло и IX-X веках при переходе на арабскую графику и арабские стихотворные размеры. См. Гумилев Л.Н. Великая распря восьмидесятых годов VI в.

Рум – Римская империя, в данном случае Византия.

Аравия – в VI веке не составляла единого государства; отдельные шейхи, фактически сохраняя самостоятельность, номинально подчинялись то Ирану, то Византии.

Хазары – как народ в VI пеке еще не сложились: упоминание их в источнике является анахронизмом. На самом деле это были западные тюрки и союзные с ними кавказские племена.

Бахрам Чубина – полководец из старинного парфянского рода Михран. Имя его пишется то как «Чубин», то как «Чубина». Поскольку Фирдоуси последовательно придерживается второго варианта написания, мы следуем ему в переводе текста «Шахнаме».

Михран-ситад – приближенный Хосроя Нуширвана; в 569 году ездил послом к тюркам и заключил с ними мир, скрепленный браком шаха с дочерью хана. См. примеч. 1.

Амр и Аббас – арабские шейхи, кочевавшие между Ираком и Сирией. Они продавали свои услуги и персидскому шаху, и византийскому императору, не стесняясь изменять обоим.

Мобеды – жрецы зороастрийской религии; поскольку звание мобеда было наследственным и требовало известной грамотности, мобеды сосредоточили в своих руках большую часть гражданского управления.

Зороастрова вера, или маздеизм, – религия, трактующая мир как борьбу доброго и злого начал, богов Ормузда и Аримана. Основана мудрецом Зердуштом, или Зороастром, жившим в Восточном Иране около IX века до н. э.

Писцы, или дабиры (перс). Кроме мобедов, в Сасанидском Иране в гражданской службе использовались светские образованные люди из высших сословий.

Фарр – право на власть, согласно теориям древних персов, являющееся прирожденным и окружающее как нимб голову законного властелина.

Мадаин – столица Персии, называемая также Тисбон, в греческой передаче Ктезифон, и Багдад. Последнее название было перенесено на новую столицу арабских халифов, построенную ниже по течению Тигра. Буквально Мадаин (араб. ) значит «города», так как с Ктезифоном срослась в один город древняя Селевкия, расположенная на другой стороне Тигра.

Утеса откос – фигуральное выражение, означающее опасность.

Марзбан – пограничный военачальник

Хаган – древнее произношение слова «хан».

Пехлеван – богатырь, витязь, храбрец.

Примечания

id="n_1p">

Гумилев Л.Н. Война 589 г. и Гератская битва. Известия АН Тадж. ССР. Отделение общественных наук, 1960. Хиггинс датирует эту битву 588 годом ['The persian war of the emperor Maurice. Washington, 1939. p. 73, чем искажает ход событий. См. Гумилев Л.Н. Восстание Бахрама Чубина.//Проблемы востоковедения. № 3, 1960.

id="n_2p">

: Lebeau. Histoire du Bas-Empire, t. X. Paris, 1828, pp. 278-280.

id="n_3p">

Chavannes E. Documents sur les Tou-kiue (turks) occidentaux. SPb, 1903, pp. 242-243.

id="n_4p">

Marqwart I. Wehrot und Arang. 1938, p. 145, etc.

id="n_5p">

Толстов С. П. Тирания Абруя. Исторические записки. № 3, 1938.

id="n_6p">

Гумилев Л.Н. Великая распря восьмидесятых годов VI в. // Византийский временник. № XX, 1961.

id="n_7p">

Noldeke Т. Geschichte der Perser und Araber zur Zeit der Sassaniden. Leiden, 1879.

id="n_8p">

Chronique de Tabari. Traduit par H. Zotenberg, t. II. Paris, 1869, p. 253.

id="n_9p">

Бертельс Н.Э. Абуль Касим Фирдоуси и его творчество. М. –Л., 1935, с. 35.

id="n_10p">

Cristensen A. L'Iran sous les Sassanicies. Copenhague, 1936, p. 63. См. также: Tha'alibi. Histoire des rois des Perses, traduite par H.Zotenberg. Paris, 1900. Firdousi. Le livre des rois. Ed. J.Mohl. Paris. VI, 1868. Mirkhond. Histoire des Sassanides. Paris, 1843. Муджмаль ат-Таварих в-аль Кысас (на перс. яз.). Тегеран, 1942, с. 76.

id="n_11p">

Гумилев Л. Н. Три исчезнувших народа. //Сб. «Страны и народы Востока». М.-Л., 1961.

id="n_12p">

Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л, 1951. Т. 1,с. 233.

id="n_13p">

Пигулевская Н.В. Византийская дипломатия и торговля шелком. // Византийский временник, 1947. Т. I, (XXVI), с 187.

id="n_14p">

Christensen A. L'Iran sous les Sassanides. Copenhague, 1936, p. 362.

id="n_15p">

Биография Бахрама Чубины до 589 года известна очень мало. Он был из знатного парфянского рода Михранов, пошедшего на службу к Сасанидам. Бахрам служил в пограничных войсках и был марзбаном (пограничный начальник) в Армении и Азербайджане. Победа при Герате принесла Бахраму славу первого полководца, но интриги придворных и вызванная этим опала заставили его восстать но главе своих войск против непопулярного режима. Шах Хормизд был свергнут, и его сын Хосрой Парвиз бежал в Византию, а Бахрам объявил себя шахом.

id="n_16p">

Broset. Histoire de la Georgie. СПб., 1849, l,p. 220-221. Lebeau. Histoire du Bas-Empire, X. Paris, 1828. Пигулевская Н.В. Византия и Иран на рубеже VI и VII веков. М.-Л., 1946.

id="n_17p">

Czegledy К Bahrain Cobin and Persian apocaliptic literature. Acta Orientalia, 1958, t. VIII, f. 1 pp. 21-43.