Глава 6. Заморозка и закон

Хотя наш Верховный Суд иногда обвиняют в радикализме, право в целом весьма консервативно. На самом деле, многие юристы смотрят только назад; их не волнует, куда они двигаются, они только хотят знать, где они уже были. Они беспрестанно поражаются, что завтра всегда наступает. Но они, как и их более прогрессивные коллеги могут, с таким же успехом посмотреть прямо на тот факт, что будущее на самом деле существует, и что более удобно и более достойно войти в будущее, чем быть затащенным туда.

Не только тела замороженных должны быть защищены, но и их собственность; и не только их собственность, но и их права. Вспомните слова Ральфа Валдо Эмерсона: «Какой смысл имеет плуг, парус, земля или жизнь, если пропала свобода?» Защитить замороженных, также как и нас всех, должны законы.

Конечно, законы, но какие именно законы? Ну конечно, законы, которые будут созданы обычным путем в законодательных органах и особенно в судах, путем испытаний их на практике, изменений, компромиссов и эволюционного развития. Хотя пока видны только смутные очертания этих новых законов, мы уже можем рассмотреть некоторые явные проблемы и высказать предположения о возможных решениях.


Заморозка и общественный благопорядок

Прежде всего, будут сделаны попытки втиснуть заморозку в рамки существующих законов, касающихся захоронения тел и работы кладбищ, мавзолеев и домашних склепов.[64] В некоторых местах, предположительно, заморозка будет вне закона; но преимущество будет, скорее, на стороне тех, что благоприятствуют заморозке.

Существующие законы, как правило, отдают приоритет пожеланиям покойного и наследников, при условии их соответствия общественным интересам в отношении опасности для здоровья, цен на недвижимость и общественного благопорядка. Суды, решающие дела, основываясь на праве справедливости,[65] обладают полномочиями по разрешению споров, связанных с погребением мертвых, заботой об их останках после похорон и охраной места захоронения от беспричинного вмешательства и ненужного беспокойства. (73)

Существуют юридические прецеденты, разрешающие необычное обращение с телами. В деле Seaton v. Commonwealth, 149 Ky. 498, ответчик похоронил своего ребенка в лесу, в бумажной коробке, без религиозной церемонии, тем не менее, суд принял решение, что противозаконных действий совершено не было. (73) Закон штата Мичиган гласит, что наследник «… может захоронить тело любым способом, который он считает желательным, при условии, что это не нарушает общественный благопорядок и не причиняет неудобств окружающим». (73) Для этого нужно получить разрешение на захоронение.

Более того, бремя доказательства, по-видимому, будет лежать на тех, кто выступает против заморозки: «Противозаконный, непристойный или опасный способ… может быть запрещен, но не по ходатайству лица… которое не может показать вероятность несомненного и значительного ущерба». (72)

Если какой-то район решит, что заморозка — это надругательство, неудобство и постановит похоронить умершего, родственники замороженного, бесспорно, смогут добиться временного приостановления действия судебного постановления, поскольку время будет важно только для замороженных. Если суд нижней инстанции вынесет отрицательное решение (что сложно себе представить), то вероятно, дело может быть передано на рассмотрение Верховного Суда Соединенных Штатов на основании Четырнадцатой Поправки, гарантирующий «равную защиту». Если заморозка в некоторых районах будет временно связана с юридическими трудностями, возможно, что многие предпочтут переехать оттуда.


Определения смерти: права и обязанности замороженных

Единственное определение смерти, приемлемое для биолога, приведено доктором А. С. Паркесом: «Смерть — это состояние тела, при котором оживление его как единого целого посредством известных в настоящее время средств невозможно». (110) То, что подразумевается в определении доктора Паркеса, практически составляет главный тезис этой книги: если мы используем заморозку для предотвращения разложения, рано или поздно «известные в настоящее время средства» будут достаточны, и тело больше не будет считаться мертвым. Существующее юридическое определение смерти фактически означает любое состояние, достаточное, чтобы склонить врача подписать свидетельство о смерти. Обычно это означает «клиническую смерть» — прекращение дыхания и сердцебиения, но не обязательно, поскольку существуют такие приемы как искусственное дыхание, массаж сердца и другие.

Когда мы замораживаем только что умершего пациента, он достаточно мертв по современным критериям, но потенциально он жив, точно так же, как утонувший может быть оживлен с помощью искусственного дыхания. В мире юриспруденции подобного еще не было, и это нужно принять во внимание.

Когда остановка жизненных процессов станет возможной, некоторые предпочтут быть замороженными живыми, отправляясь в будущее первым классом, возможно, с остановками по пути для проверки ситуации. Лежа в морозильной камере, такой человек не будет мертв в соответствии с определением доктора Паркеса. Тем не менее, его активная жизнь будет лишь потенциально возможной; в действительности он будет полностью пассивным и будет нуждаться в особом юридическом статусе и защите, аналогично особому статусу обычного трупа.

До сих пор у трупа не было собственных прав или обязанностей; теперь будет и то и другое. Его права будут включать защиту тела и собственности, государственный контроль над камерой заморозки и трастовыми фондами. Его обязательства будут включать в себя обязанность уплаты налогов из принадлежащих ему средств, а также предоставить свое имущество для регулирования. Более того, его поступки в предыдущей жизни и особенности смерти смогут повлиять на его права и обязанности после воскрешения.

Возможно, закон будет признавать три категории людей в дополнение к живым: с остановленными жизненными процессами, замороженные после смерти и полностью мертвые, поскольку они сгорели, достаточно сгнили, пропали в море или еще по какой-то причине их шансы невысоки. Можно ожидать немало исков, касающихся правильности категорий, определенных законом в конкретных случаях.


Страхование жизни и самоубийства

Будет ли замороженный человек достаточно мертвым, чтобы его выгодоприобретатели смогли получить страховку? В большинстве случаев будет два выгодоприобретателя — наследник и компания, обеспечивающая заморозку и управляющая трастовым фондом. На первый взгляд, ответ кажется очевидным: поскольку некто умер в соответствии с обычным ходом событий, актуарный базис[66] его страхового полиса не меняется, поэтому страховая компания не понесла никаких дополнительных потерь и должна расплатиться. Но после дополнительных размышлений, становится ясно, что все не так просто.

Не возрастет ли количество самоубийств? Вполне вероятно, что некоторые люди, не настолько отчаявшиеся, чтобы встретить окончательную смерть, готовы будут выбрать преждевременную смерть с дальнейшей заморозкой, надеясь после пробуждения найти новую жизнь без старых проблем.

Данный конкретный вопрос может быть легко решен. Сегодня страховые компании обычно осуществляют выплаты, только если самоубийство произошло после двух лет после покупки полиса. В эпоху заморозки страховые компании либо будут включать в договор прямой запрет на самоубийства или использовать некую плавающую шкалу на основании своего опыта. Некоторые наиболее предприимчивые личности могут попробовать представить самоубийство как несчастный случай, но это будет не очень просто, ведь тело не должно быть серьезно повреждено и должно быть как можно быстрее заморожено. Так что выпадение из окна или падение на рельсы перед поездом не подойдут.

Самоубийство всегда было незаконным. Граф Биркенхеда писал, что в Англии восемнадцатого века, как минимум однажды, за попытку суицида негодяй был вздернут на виселицу! (6) Конечно, поделом ему. Теперь за самоубийство снова начнут карать, возможно, путем наложения штрафов на имущество замороженного, который в результате проснется не таким обеспеченным, как он надеялся. Мы не можем позволить людям просто сбегать в будущее, уклоняясь от ответственности.

Но противозаконность самоубийств нужно будет тщательно пересмотреть, ведь, очевидно, могут быть и смягчающие обстоятельства. Если какой-то бедняга медленно и мучительно угасает от рака, он может решить убить себя и быть замороженным — чтобы избавить себя от страданий и заморозить свое тело в лучшем состоянии, а также сэкономить на счетах из госпиталя. В похожей ситуации могут оказаться и несчастные с серьезными уродствами и отклонениями. Законодательные органы наверняка установят определенные стандарты, а суды начнут выдавать разрешения на самоубийство.

Можно также отметить потребность в новом слове, чтобы можно было отличать гибельный суицид от принятой по собственному желанию временной смерти. Возможно, первое мы будем называть «суитерм» или «суикапут», чтобы показать, что человек не просто убил себя, но действительно покончил с собой.


Убийства из милосердия

С вопросом самоубийств напрямую связана проблема убийств из милосердия. В каких случаях (если такое вообще будет возможно) наследнику будет позволено решать, следует ли заморозить человека или позволить ему и дальше медленно угасать? При каких условиях смогут суды это разрешить?

Если старый родитель находится в доме престарелых, а его умственные способности уже почти исчезли, правильно ли будет держать его там и дальше? Не будет ли лучше заморозить его до того, как его мозг окончательно разрушится? И не будут ли финансовые средства семьи использованы с большей пользой в трастовом фонде, чем для оплаты счетов дома престарелых.

Как насчет ужасно уродливого и дефективного ребенка, например, с тяжелым случаем кретинизма? Должен ли он жить дальше как обычно, ценой горьких переживаний близких? Не будет ли ранняя заморозка настоящим милосердием? Некоторые могут сказать, что если мы заморозим всех кретинов, то мы не сможем изучать кретинизм. Другие пойдут еще дальше и скажут, что если мы заморозим все трупы, то студентам-медикам будет нечего кромсать на первом курсе в анатомическом театре. Тем не менее, вероятно отказавшихся от заморозки будет достаточно, чтобы исправить положение, поскольку они наверняка передадут свое тело в дар медицинским школам!

Гнетущую проблему уродливых и дефективных детей нельзя не принимать в расчет. По словам Джейн Гуд, «в целом, примерно у трех новорожденных из ста есть серьезные патологии». (35) Большинство из них, конечно, не будут нуждаться в заморозке; они либо сразу умрут естественным образом, либо будут вылечены, либо смогут при помощи медицины жить, не очень серьезно страдая. Но подумайте о тяжелых случаях церебрального паралича. По данным Джесси С. Уэст, в 1954 году в Соединенных Штатах жило около полумиллиона жертв этой болезни. Многие из них имели нормальный интеллектуальный уровень, хотя, глядя на их лицевые гримасы, на то, как они пускают слюни и слушая их неразборчивую речь, неосведомленный наблюдатель мог предположить обратное. В то же время, многие страдали серьезной умственной неполноценностью, а примерно 13 процентов считались полностью необучаемыми. (127)

Сегодня мы не разрешаем применять эвтаназию по отношению к этим тяжело больным детям, хотя они могут ужасно страдать, а на их родных ложится тяжелое эмоциональное и финансовое бремя. Не изменится ли ситуация с появлением возможности заморозки?

Некоторые скажут, что ни по какой причине мы не можем намеренно прекращать чью-то жизнь, и уж тем более, по причинам затрат и неудобства. Но на самом деле, мы всегда продавали жизни, причем иногда довольно дешево, как в военное, так и в мирное время. Задумайтесь, к примеру, о ежегодных потерях Америки в дорожно-транспортных происшествиях, около тридцати тысяч, насколько я помню. Мы могли бы легко спасти несколько тысяч, всего лишь удвоив количество дорожных полицейских в каждом городе, или устанавливая в каждом автомобиле ограничитель скорости. Но нас не устраивает стоимость или неудобство спасения этих жизней; мы хладнокровно делаем расчет и обрекаем их на смерть.

Конечно, есть очень важное различие между гибелью на дорогах и убийствами из милосердия. В первом случае жертвы заранее неизвестны, и каждый из нас испытывает судьбу. Тем не менее, жизнь имеет свою цену, и появление заморозки может очень серьезно изменить ситуацию.

Нельзя избежать ответственности и с помощью слов о «божьей воле». Отказ действовать тоже является решением. Когда судья обдумывает свое решение и ищет в душе правильный ответ, пусть он спросит себя: если бы ребенок уже был заморожен, и если бы у меня была возможность вернуть его к уродливой и мучительной жизни, сделал бы я это? Если ответ отрицательный, возможно в камере заморозки ему пока самое место.


Убийство

В новом веке тяжесть преступлений против человеческой жизни будет зависеть не только от мотивов и обстоятельств, но и от степени повреждений, нанесенных телу.

Мой дедушка говорил, что есть два вида ленивых — «ленивые» и «омерзительно ленивые». Общество может начать различать простое убийство и грязное убийство. Если жертву облили бензином и подожгли, или запихнули в машину для переработки мусора, или бросили в болото к аллигаторам, это грязное убийство. Но если его просто убили выстрелом в сердце, а потом быстро нашли и заморозили, то это более цивилизованный вид убийства.

Наказание за убийство тоже придется пересмотреть. Должно ли оно соответствовать преступлению? Должен ли быть рассеян по ветру прах убийцы, уничтожившего жертву? Должен ли убийца, чья жертва может быть заморожена, сам быть заморожен? И может ли заморозка заменить пожизненное заключение в странах, отменивших смертную казнь?

Кроме того, появится новый вид непредумышленного убийства, а именно, халатность при заморозке. (С развитием человечества, с неизбежностью появляются новые виды преступлений.) Неудача при доставке тела для заморозки или самой заморозке, ошибка при обслуживании камер заморозки, будут, вероятно, считаться, по крайней мере, убийством по неосторожности.

В связи с этим интересно рассмотреть наше отношение к абортам, которые тоже в некотором роде являются прерыванием потенциальной жизни. Аборт — это преступление, но не убийство, и похороны после него не проводятся. Халатность при заморозке будет наказываться гораздо строже, поскольку жертва в большей степени человек, имеющий имя и личность, и чувство потери будет гораздо более сильным.[67]

Заморозка также предлагает альтернативу абортам. Если есть серьезные показания для аборта, но заинтересованные лица очень негативно настроены по отношению к аборту, возможно, они могут решить аккуратно извлечь плод и вместо уничтожения заморозить его, чтобы сохранить потенциальную возможность жизни.

Обязательная заморозка после смерти сначала будет отвергнута во имя индивидуальной и религиозной свободы, по требованиям схожим с теми, что выдвигали некоторые христианские ученые и последователи культа поднимания змей.[68] Но суды отвергли религиозные возражения родителей, запретив отказ от медицинской помощи опасно больным детям, и разрешили полиции препятствовать последователям культа в обрядах со змеями. Аналогичным образом родственники умершего будут обязаны заморозить его.

А что, если взрослый человек в здравом уме оставит четкие инструкции, чтобы его останки не замораживали? Этот вариант в будущем станет скорее гипотетичным, чем реальным. Вскоре почти все увидят зачаровывающее мерцание Золотого Века вдали и ни за что не откажутся от своего билета в будущее. Те же, кто упорно будут сохранять скептицизм, поймут, что им нечего терять: если по какой-то причине им не понравится то, что они увидят после пробуждения, они всегда смогут себя уничтожить или забраться обратно в морозильную камеру. На практике, возражать против заморозки скоро будет лишь кучка эксцентриков.


Вдовы, вдовцы и многократные браки

В Царстве Небесном, как известно, «не женятся и не выходят замуж», и, конечно же, все ангелы любят друг друга с не делающей различий уверенностью, так что все бывшие жены и многочисленные мужья просто будут вместе петь в небесном хоре. Но на земле оживленные могут более просто смотреть на вещи, и стоит заранее задуматься о том, что воссоединение супругов, возможно, не сделает их счастливыми.

В стандартной клятве верности говорится что-то насчет «пока смерть не разлучит нас». Если под этим понимать окончательную смерть, то некоторые невесты и женихи, наверняка, подумали бы еще раз перед тем, как пообещать провести, возможно, тысячелетия с одним и тем же человеком. С другой стороны, если временная смерть аннулирует брак, как это обстоит сейчас, а вдовы (вдовцы) обычно вступают в новые браки, то многие вдовы после оживления встретят сразу двух бывших мужей, первый из которых, любовь ее молодости, наверное, будет более мил ее сердцу.

Через несколько десятков лет эти вопросы могут стать бессмысленными. Кто может гарантировать, что институт моногамного брака сохранится? Сейчас мы все его ярые приверженцы, но давайте вспомним слова из пьесы Бернарда Шоу «Цезарь и Клеопатра», когда бритт шокирован какой-то римской традицией. Цезарь, обращаясь к другому римлянину, говорит: «Прости его, Теодор: он варвар и думает, что традиции его племени и острова — это естественные законы». Именно так, наша племенная традиция моногамии — это не естественный закон, и когда-то ее заменит… что? Возможно, групповой брак или никакого брака вообще, или же брак, определяемый в строго индивидуальном порядке контрактом. В условиях, когда биологические функции и природа размножения будут исследованы и намеренно изменены, никто не может говорить с уверенностью о форме браков в будущем.[69]

Здесь стоит сделать короткое отступление, чтобы показать, что религиозные представления о «естественном законе» ни в коем случае не являются столь жесткими, как это пытаются показать многие католические священники. Джордж У. Констебль писал в Natural Law Forum в Notre Dame Law School: «… консенсус относительно естественных законов не является и не может являться неизменным… Если выводы одного сведущего члена общества о том, каков естественный закон в конкретном случае, противоречат выводам другого, то, ex definitione[70] каждый из них должен следовать зову своего сердца… Каждый может ошибаться, будь то священник, король или демократ». (13)

Проблемы ближайшего будущего и их возможные решения довольно легко представить.

Супруг, умирающий первым, предъявит выжившему требования, доселе неизвестные, требования как эмоциональные, так и финансовые. Замороженный не захочет проснуться одиноким и бедным, но захочет снова получить как свою жену, так и свое имущество. С другой стороны, жена может захотеть унаследовать все и иметь возможность утешить себя так, как ей захочется. Что же делать?

Если мы говорим о средней чете в ближайшем будущем, когда мужчина умирает в пожилом возрасте, оставляя очень скромное наследство, итог довольно ясен. Вдова будет верна. Десяток лет разлуки в почтенном возрасте не слишком высокая цена за эмоциональную безопасность. Для успокоения умирающего, это даже может быть записано в законе; при подобных обстоятельствах вдова замороженного юридически будет считаться замужем и иметь не более оснований для развода, чем жена пациента приюта для душевнобольных.[71]

Кто-то может возразить, что важность этих вопросов преувеличена. В конце концов, оживленные не будут теми же людьми; они будут омоложены и капитально отремонтированы, изменены и улучшены (хотя и не обязательно сразу же) физически и духовно. Их жизнь может радикально измениться, и они могут потерять всякий интерес к бывшему супругу.

На это можно ответить, что необходима определенная степень неразрывности или хотя бы ожидание разумной степени неразрывности личных отношений, поскольку иначе будущее будет слишком страшным и мотивация [для заморозки] может исчезнуть.

Представьте себе еще более сложный случай, когда выжившая, хотя уже и старая женщина, вздыхает с облегчением, думая: «Наконец-то избавилась от этого бездельника! Слава небесам, я больше не должна терпеть его». Или представьте себе женщину, умирающую в среднем возрасте, оставляя мужа с маленькими детьми. Обратите внимание, что я говорю «представьте себе», а не «давайте представим», поскольку сам я уже пытался представить и обнаружил полное отсутствие ответов на эти сложные вопросы. В будущем эти ответы придется как-то находить.

Перед тем, как оставить эту тему, можно упомянуть одно возможное решение проблемы молодых вдов — не слишком серьезное, но удачно показывающее читателю, насколько широк спектр будущих возможностей.

В 1963 г. в новостях сообщалось, что в Японии девушка может обратиться к пластическому хирургу и за 50—100 долларов вернуть себе девственность. (48) Ее жених тогда не будет смущен, узнав о ее опрометчивости в прошлом. Следующим логическим шагом для этой девушки будет отправиться к психиатру, чтобы он с помощью гипноза удалил все воспоминания, связанные с потерей девственности в первый раз. В этом случае она будет девственной во всех аспектах, кроме исторического, а история, как все знают со времен Генри Форда, это ерунда.[72]

Наша молодая вдова в таком случае может действовать следующим образом. После оживления она живет со вторым мужем, пока они не расходятся по взаимному согласию — возможно, когда они устанут друг от друга. Только тогда оживляют ее первого мужа, а в это время из мозга жены психиатрическими или биопсихиатрическими методами стирают все воспоминания о втором муже. Конечно же, такая схема в подобном простом варианте создает гораздо больше проблем, чем решает, и поэтому приведена лишь в качестве примера для размышления.


Трупы как граждане

Ходят слухи, что, к примеру, в некоторых избирательных округах на юге Чикаго, по давней традиции, откинувшийся труп остается полноправным гражданином, поскольку его имя остается в списке избирателей. Возможно, в какой-то степени и в каком-то смысле, эта традиция будет закреплена законом.

Здесь применимы два основополагающих принципа: «… ни один штат не может… отказать какому-либо лицу в пределах своей юрисдикции в равной защите закона» (14-я поправка к Конституции США) и «нет налогообложения без представительства» (Бостонское чаепитие и последовавшие затем события). Замороженные будут потенциально живыми; они будут владельцами собственности и налогоплательщиками. Как же придется изменить закон, чтобы он должным образом принимал во внимание эти факты?

В настоящее время, наши избирательные законы большей частью бесхитростные и простые. Один полноправный взрослый — один голос. С административной точки зрения, это изысканно и аккуратно, но с логической точки зрения, это жуткий беспорядок. Весь комплекс избирательных законов, включая относительные веса голосов, придется пересмотреть, не ограничиваясь снижением избирательного возраста до 18 лет, как часто предлагалось, но затронув полностью всю философию и обоснование представительной демократии.[73]

Должен ли голос отца четырех детей значить не больше, чем отца двоих детей? Дети тоже люди и у них есть интересы, которые могут быть защищены или нарушены, поэтому у них есть тоже право на представительство. Должен ли голос хорошо информированного человека при голосовании весить столько же, сколько и голос полнейшего невежды? Основная цель нашего республиканского правления как раз и заключается в том, чтобы избежать такого. И разве не должны право голосовать и вес голоса зависеть от конкретного вопроса и степени, в которой он затрагивает интересы голосующих? Уже давно в некоторых районах принято, что по определенным вопросам в голосовании участвуют только крупные собственники.

Возможно, что между гражданами и законодательными органами будет добавлен еще один уровень. То есть любая группа граждан сможет делегировать свое право голоса выборщику, который сможет использовать эти голоса во время выборов.[74]

В любом случае, подобный пересмотр законов, помимо всего прочего, обязательно приведет к признанию прав категорий граждан, в настоящее время неправоспособных, на определенные виды представительства. Неправоспособные сейчас составляют меньшинство, которое в этом плане полностью игнорируют; но замороженные составят большую и влиятельную группу, которая в должное время будет признана и получит права представительства.


Заморозка и зонтики для бездельников

За неспособность оплатить страховой полис на заморозку, смертный приговор кажется слишком суровым наказанием. Поэтому общество должно будет помочь бедным получить возможность быть замороженными. Разве не здорово, что в будущем тунеядцы избавятся и от смерти, и от налогов![75] Они будут жить на пособие и умрут на пособие. Оскорбление тем более несправедливо, что после оживления они будут так же излучать здоровье и блеск, как и честные налогоплательщики. Разве это честно? Спросите меня снова через тысячу лет.

Чтобы надежно защитить слабых, ленивых и невезучих, законы о наследовании и банкротстве придется переработать. Я не буду в этом копаться, только замечу, что милосердие может быть продемонстрировано, например, путем законодательного определения простых процентов по долгам и сложных процентов по активам.

Бесчисленные прочие юридические проблемы остается выявить и решить. И хотя эпоха заморозки действительно будет эпохой Золотого Правила, братство станет всеобщим лишь постепенно, и даже тогда сохранятся определенные противоречия в интересах и мнениях. В течение долгого времени нам нужно будет помнить бессмертные слова Фергюсона Боуэна: «Дождь равно льет на честных и нечестных, но, в основном, над честными идет. Причин не надо здесь искать чудесных — нечестный зонт у честного крадет».


Примечания:



6

Amazing Stories — один из первых научно-фантастических журналов в США



7

Игра слов. Trump означает по-английски «козырь» и «трубный глас».



64

В России последние не распространены.



65

Такие суды (courts of equity) существовали в Англии до 1873, а в США существуют до сих пор, хотя сфера их действия сейчас несколько ограничена. Решение в них принимается не по законам, а в соответствии с базовыми принципами справедливости.



66

Актуарный базис — предположения, сделанные страховой компанией относительно факторов, определяющих ожидаемые выплаты по страховому полису.



67

Именно по этим причинам, запрет на проведение абортов был снят в США в 70-е годы, после написания этой книги; при аборте жертва еще не является человеком и личность не умирает.



68

Подниматели змей (snake-handlers) — христианский культ, существовавший в США в первой половине XX века, его последователи брали ядовитых змей в руки и так молились, следуя туманным указаниям двух стихов Библии.



69

Действительно, брачные контракты стали значительно более распространены; во многих странах законом разрешены браки между лицами одного пола.



70

Ex definitione — по определению, лат.



71

Конечно же, в современном эмансипированном американском обществе, подобные ограничения не могут быть наложены на женщину. Это в некоторой степени касается и последующих рассуждений автора.



72

В 1916 году в интервью газете Chicago Tribune Генри Форд произнес свое знаменитое высказывание: «История — это более или менее ерунда» (“History is more or less bunk”).



73

22 июня 1970 года президент Никсон подписал 26 поправку к Конституции США, снижающую избирательный возраст до 18 лет.



74

На практике, однако, мы скорее можем ожидать движения в сторону прямой электронной демократии.



75

Автор намекает на известное высказывание Бенджамина Франклина: «Лишь две вещи в жизни неизбежны — смерть и налоги».







 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх