Глава 11.

Уроки дома

1

Наступает время делать уроки. В этой книге о работе над уроками говорилось в каждой главе и на каждой странице. Теперь мы должны свести всё воедино и сосредоточить наши размышления на одном часе.

Я знал очень пунктуального человека, который каждый вечер составлял подробный план дел на завтра. Первый пункт в его планах всегда был один: «Встать»…

Так и с уроками. Надо прежде всего… сесть за них. И никаких увёрток, никаких сделок с совестью, никаких подачек лени, пожирающей время, никаких «ещё немножко» — просто садиться, и всё. Направлять волю не на то, чтобы заставлять себя работать, а на саму работу — это единственно правильный способ приниматься за дело.

Обычно говорят, что, приступая к работе, надо навести порядок на столе, чтобы ничто не отвлекало. Это верно, конечно; но стоит заметить, что если занят работой, то ничто и не отвлечёт, а если не занят, то хоть в стерильную камеру помести, где ни пылинки, и то глаз за что-нибудь зацепится. Многие великие люди никогда никому не разрешали наводить порядок на своём столе, потому что именно порядок их и отвлекал, раздражал. Конечно, нечего устраивать на столе свалку из радиодеталей, пластинок, прошлогодних тетрадей и огрызков карандашей. На столе должно быть уютно. Мы готовимся к радостной работе!

Один совет всё-таки может оказаться полезным: сразу приготовить и положить перед собой стопкой все учебники и тетради, необходимые для работы. Во-первых, мы тем самым уменьшим соблазн самовольно сократить число уроков, заданных на завтра, а во-вторых, пока собираешь тетради, можно внутренне подготовиться к работе.

И ещё: сядем за уроки хоть за минуту до того, пока мама начнёт напоминать нам о том, что пора садиться… Нет ничего хуже, чем браться за работу по напоминанию. Работа — наша забота, взвалим её на себя, чтобы никому и в голову не пришло контролировать нас. Ссориться с мамой по этому поводу, ворчать: «Сам знаю!» — не стоит. Просто надо опередить её и вспомнить об уроках первому.

2

Стол готов, и мы готовы сесть за уроки; но готова ли наша голова? Это значит: не устала ли она? Всеми исследованиями доказано, что умственная работа тяжелее физической, утомительнее, и надо тщательно следить за своей умственной работоспособностью.

Об усталости и готовности головы к работе, пожалуй, будет достаточно знать следующее.

По усталости ума люди делятся на два типа. Огромное большинство во вторые полчаса работает лучше, чем в первые. Так что, если сначала работа идёт несколько вяло, не страшно, дальше будет лучше, бросать дело не стоит. Но восемь процентов ребят в первые полчаса работают лучше, чем вторые. Обычно к этим немногим относятся те, кто совсем не привык работать умственно, а также больные ребята, например, ревматизмом.

Умственная работоспособность человека не одинакова в течение суток. С двух часов дня она понижается. К четырём-пяти часам вновь повышается, а в семь-восемь часов вечера все показатели стремительно падают. Человек, который утром правильно решил сто арифметических примеров, в семь-восемь часов вечера решит только семьдесят. Таким образом, самое невыгодное для себя, что мы можем только придумать, — это делать уроки вечером, после семи часов. Придётся тратить времени на тридцать процентов больше.

У первоклассника занятия наиболее продуктивны в течение часа, у ученика третьего-четвёртого класса — полтора часа, у пяти-семиклассника — два или два с половиной часа. После этого времени работоспособность существенно падает, а после трех часов работы усталость наступает так быстро, что сидеть за столом фактически бесполезно.

Самая низкая трудоспособность — в субботу. Максимальная трудоспособность — во вторник и в среду. С четверга она начинает понемногу падать. Это не значит, конечно, что в пятницу можно не делать уроков; но если есть задание на неделю, то выгоднее делать его в дни максимальной трудоспособности.

Известно, что в борьбе с умственным утомлением очень помогает холод. В одном опыте, сообщает врач Ю. М. Пратусевич, ребята обтирались холодной водой в школе после четвёртого урока, и способность их решать задачи резко возрастала даже по сравнению с первым уроком! Работоспособность очень повышается, если в течение полминуты мочить холодной ( + 10°) водой лицо и уши. И даже, оказывается, достаточно три минуты пощекотать углы рта, глаз и ушей, как голова станет более ясной! Ю. М. Пратусевич приводит физиологические объяснения этого странного эффекта, мы опустим их. Но в справедливости этого наблюдения каждый может убедиться, не откладывая книги.

И наконец, несколько из другой области, но тоже нечто имеющее отношение к эффективности труда. Математик В. Г. Болтянский с помощью так называемых «конечных автоматов» неопровержимо доказал, что если мы хотим изучить один предмет, потом второй, потом третий, то для получения высшего эффекта «целесообразнее всего начинать с изучения максимально трудного предмета, затем изучать менее трудный и заканчивать изучением наиболее лёгкого».

Какой же предмет самый трудный?

Несомненно — нелюбимый, потому что он требует больше напряжения. Многие ребята заметили это. «Когда я садился делать уроки, — сообщает Володя Касьяненко из посёлка Шиханы, Саратовской области, — то сначала делал любимые уроки: математику, физику, химию, а потом остальные, И литературу делая последней. Хотя я себе и внушал, что литературу надо делать хорошо, как свой любимый урок, но у меня ничего не выходило. Становилось поздно, я включал телевизор и смотрел то хоккей, то футбол, а то и какой-нибудь художественный фильм. И литературу я не очень хорошо выучивал».

Потом Володя взял себя в руки, стал начинать с литературы, учил её «как надо» и вскоре получил первую пятёрку.

3

Приготовили стол, и голова свежая. Теперь надо и чувства свои настроить на работу, создать соответствующую обстановку, то есть мобилизовать все душевные и физические силы. Вымоем руки, как перед едой, — это всегда поднимает дух, потрём их, словно предвкушая удовольствие. Смешное упражнение, мы уже говорили об этом, но попробуйте потереть руки и при этом не улыбнуться! Улыбка-то и дорога. Потрём руки, улыбнёмся и скажем себе: «Сейчас я займусь литературой и буду делать её с удовольствием! Я очень люблю литературу!»

И даже учебник потрогаем и придвинем к себе с любовью к нему и создавшим его людям. Художники и скульпторы очень любят материал, с которым они работают, и орудия — глину, краски, холсты, резцы, кисти. Орудия нашего искусства — учебники, тетради, ручки, линейки, фломастеры. Потрогаем, погладим их, не стесняясь, — ведь никто не видит, а настроение улучшается, и сердце бьётся чуть быстрее — мы слегка волнуемся, предвкушая свидание с интересной работой…

И сразу вспомним правила, составленные в ходе опытов «Учение с увлечением» школьником из Подмосковья Юрой Игнатовым.

«Для того, чтобы заинтересоваться, — обнаружил Юра, — нужно сделать следующее:

1. Убедить себя в том, что занятие, которое вы делаете, необходимо для вас, а не для учителя.

2. Во время занятий не думайте о занятии более интересном, чем вы делаете.

И этого достаточно, чтобы стать отличником».

Соображения абсолютно верные, и не так уж трудно выполнить эти простые правила. Отличником станет всякий, кто будет всегда следовать двум правилам Юры, потому что это значит каждый раз полностью собирать свои силы и внимание и создавать правильную установку.

Чтобы легче было выполнить первый пункт правил Юры Игнатова, полезно готовить уроки не на завтра, а в тот день, когда их задали, то есть тогда, когда их готовить вроде бы не обязательно. Как будто по своей воле делаешь для себя, по собственному выбору, и нет страха (не выучишь — ещё день или два впереди), и ещё свежо в голове объяснение учителя, так что учить гораздо легче. На следующий день повторить и вовсе ничего не стоит, потому что получается продолженное запоминание (см. главу о памяти) — самый выгодный способ запоминать. «Утром я выполняю те уроки, которые были вчера, — пишет Галя Ланина из села Тёплое, Тульской области (Галя занимается по утрам по режиму Сухомлинского), — и повторяю уже выполненные сегодняшние. Я ясно представляю объяснения учителя, и поэтому мне приходится затрачивать мало времени».

Но самое славное — проникнуться важностью своей работы, необходимостью её!

Наиболее счастливые люди на свете (так сказать, чемпионы по счастью) не те, кто имеет несметные богатства, а те, кто считает свою работу крайне важной для всего человечества. Очень счастливы люди, которые считают свою работу важной для страны, для своего города. Счастливы люди, когда видят, что их работа важна для окружающих, скажем, на заводе. И подлинно несчастны те, кто не знает, кому и зачем нужен их труд. Так как важность своей работы каждый чувствует по-другому, одни сильнее, другие слабее, то и получается, что степеней счастья бесконечно много: лестница с огромным числом ступенек.

Когда принимаемся за работу, постараемся подняться на ступеньку повыше. Попробуем понять, что наш сегодняшний урок действительно важен для всех людей на земле и в стране. И ведь это не так уж далеко от истины!

4

Наконец, в некоторых случаях необходимо подготовить и саму работу, сделать её интереснее.

Представим себе, что перед нами ряд математических задач, постепенно усложняющихся: задача № 1, № 2, № 3…, № 10.

Начнём решать задачу № 1 и сразу увидим, что она легка: не нужно и малейшего напряжения сил для её решения. Она неинтересна. Начнём решать задачу № 10 и обнаружим, что мы не понимаем даже её условий. Эта задача не вызывает никаких душевных движений, потому что они, эти движения эти усилия, заведомо бесполезны. Ничем задача не задевает, не цепляет. Мы безразличны к ней.

Где же интересное?

Интересное там, где необходимо что-то преодолеть, произвести душевное усилие и где это усилие, по нашим предположениям, приведёт я достижению цели. Даже не обязательно достичь её: достаточно иметь возможность делать с задачей что-то целенаправленное. Уже интересно.

В зависимости от склада характера для одних людей область интересного больше распространяется в сторону абсолютно лёгкого, для других — в сторону абсолютно трудного. Это зависит от того, что человек думает о себе. Если он считает себя способным, он стремится к трудному: считает неспособным — к лёгкому. Ленив — к точке А, деятелен — к точке Б, равнодушен — к точке А, честолюбив — к точке Б.

Вся жизнь деятельного человека в том и состоит, что он постоянно стремится к недостижимому, к абсолютно трудному для него, и это абсолютно трудное отодвигается. Человек завоёвывает всё новые и новые знания, но область интересного всё время перемещается к трудному.

Однако ни для кого, ни для деятельного человека, ни для лентяя, интерес не лежит в крайних точках А и Б, потому что здесь никакие душевные движения невозможны. И в том и в другом случае мы сталкиваемся, как говорят учёные, с «психологически обеднённой» работой. И эта психологическая бедность, то есть недостаток возможности прилагать душевные усилия, эта бедность и вызывает скуку, безразличие.

Таким образом, если работа кажется скучной, то это может быть по одной из двух причин:

или мы беднее работы, не можем справиться с ней;

или работа беднее нас, наших возможностей.

Но бедному с богатым не о чем разговаривать, или скучно друг с другом! Вот мы и не можем «договориться» с работой.

Если мы просто не справляемся и оттого тоска — делать нечего, надо приложить все старания, пустить в ход весь арсенал средств, догнать класс — и дальше дело пойдёт легче.

Но очень часто бывает, что работа действительно бедна — скучное упражнение или скучноватый, монотонный текст, в котором нечего понимать, всё понятно, а запомнить трудно, много мелких деталей.

Тогда стоит попробовать обогатить задание, усложнить, расцветить.

Таня Красько, мы помним, сравнила строение речного рака с рисунком внутренних органов человека — и ей стало сразу интересно.

Наташа Смирнова из города Пинска, Брестской области, страдая над немецким языком, составила список учеников своего класса, мысленно вызывала их к доске и сама за всех отвечала. «А что мне было делать?» — виновато спрашивает Наташа. Но она поступила правильно: любой способ хорош, чтобы избежать равнодушного отношения к работе.

Для Валерия Костюченко из города Азова «скучнее русского не найти предмета». Тогда он стал соревноваться с другом — кто лучше напишет упражнение и не допустит ни одной ошибки? «Потом, — рассказывает Валера, — мы наделали карточек, как это делается на экзаменах, и вытаскивали их и отвечали на вопросы. Кто неправильно отвечал на вопрос, у того в тетради, где записано по десять очков у каждого, отнимали по одному очку. Вот общий счёт:

Валерий 10 — 4 = 6

Василий 10 — 5 = 5.

И мы каждый хотели, чтобы было как можно больше очков.

В школе мы очень хорошо занимались и каждый день очень много работали на уроках. И мы подсчитали, сколько мы получили отметок.

Я получил три пятёрки и две четвёрки. Вася получил четыре пятёрки.

Нам очень понравилось такое занятие, а главное, нам понравился русский. Мы хоть и кончили заниматься вдвоём, но я всё так же буду соревноваться с самим собой».

Совсем правильно поступил Валера Белоус из села Краснохолы, Оренбургской области. У него самый скучный предмет был химия. Валера решил заинтересоваться ею: «Я продолжал опыт 13 дней. Опыт удался. Я увлёкся и начал учить формулы. Но после того как я увлёкся, я стал ходить в химический кружок, и теперь, после отметок 2,3,2,2 у меня стоят отметки 4,4,3,4. Учение с большим увлечением!»

Но что делать, если так запустил материал, что не справляешься с домашними заданиями? Тут уж никакие ухищрения не помогут, никакие игры и фантазии: беда!

«Скоро у нас будет экзамен по физике, но когда я открываю учебник, то вижу, как много я не знаю и не понимаю. Я запустила не только физику, но и математику и химию с 7-го класса, совсем не потому, что у меня была лень и я ничего не делала, а потому, что помогала дома, а потом уставала и не могла делать трудные предметы, читала их, но не вдумывалась»

(А.О.Д. из посёлка Весёлые Терны, Днепропетровской области.)

Не лучше дела и у Тани Тютеньковой из Заполярного, Мурманской области. «У меня неприятности на каждом шагу, — пишет Таня. — У меня плохие дела по физике. Я ничего не понимаю».

Точные науки жестоки. Они не прощают ни малейшего пропуска. Нет никакой возможности оставить позади себя хоть узенькую пропасть, непременно свалишься в неё. И нет никакого выхода, кроме одного: начинать всё сначала, с того места, где начинается непонятное. Нужны большие усилия, очень много времени. Хорошо, если найдётся помощник, объяснит трудное. У кого хватит храбрости, нужно признаться учителю, что запустил. Он поможет составить план и график занятий, будет спрашивать после уроков. Запущенный материал — беда вроде пожара; с этой бедой одному справиться трудно.

Очень повезло шестикласснику Камилю Ишмухамедову из совхоза Келес, Ташкентской области. От него пришло два письма. В первом он писал, "то у него с географией туговато. «Я зубрю её вечером и утром. Но никак не вникаю в смысл». Второе письмо пришло через двадцать пять дней. «Опыт прошёл удачно, — пишет Камиль, — мне помог провести его старший брат. Он очень хорошо знает географию. Я завёл себе тетрадь, в которую выписывал по ходу чтения вопросы. И сам же на них отвечаю после чтения. Часто мы с братом соревнуемся, кто больше назовёт животных на любом из материков. Проигравший должен в течение трех дней назвать пятнадцать—двадцать животных любого материка. Учительница географии сказала, что у меня в четверти будет не меньше четвёрки. Учение с увлечением!»

Часто получается, что мы запускаем материал даже тогда, когда вроде бы и занимаемся регулярно. Вот идёт текст, в нём ссылка на прошлый материал. Или непонятный термин. Что-то мелькнёт в памяти… Да, как будто проходили… Но что именно значит этот термин? А, ладно, ничего, пойдём дальше. Упущено две возможности: понять сегодняшнее и легко повторить вчерашнее. А «вчерашнее» коварно. Если «старое» знание время от времени не повторять, не пользоваться им, оно исчезает из памяти, как будто и не было его.

Поэтому правило: не торопиться! На каждом мало-мальски непонятном месте возвращаться к началу параграфа, к началу учебника, в прошлогодние тетради. В отличие от всех человеческих дел, девиз учения — назад, назад! А потом — вперёд. И так всё время повторяя, возвращаясь назад, ученик идёт вперёд очень быстрым темпом. Это старое правило педагогики.

У хороших учителей в классе, кажется, только и делают, что повторяют и повторяют.

Чем чаще мы возвращаемся назад, тем быстрее идём вперёд, это основной закон учения.

5

Внимательный читатель, наверно, заметил, что мы всё время ведём разговоры вокруг работы, но совершенно не касаемся существа дела: нет речи о том, как быстро и легко решить задачу, как написать упражнение по русскому без ошибок и как именно учить географию. Но чтобы дать деловой, а не пустой совет о том, как решать задачу, надо составить книгу с разбором пятидесяти или ста задач. И так по каждому предмету.

Научиться учиться по какой-то одной книге (даже если она называется «Учимся учиться», «Учение с увлечением» или что-нибудь в этом роде) — невозможно. Подлинное искусство учения приходит только в подробном изучении конкретного предмета — на уроке, с учителем, и дома, самостоятельно.

Однако одно общее правило стоит всё-таки запомнить, оно в той или иной степени важно для изучения всех предметов.

Правило такое: всегда надо стараться усвоить и запомнить не только сами знания, факты, содержание параграфа, но те умственные действия, с помощью которых знания добываются.

Вот главная из главных задач учения в школе: мы должны научиться многим умственным операциям — разделять учебный текст на части, находить в нём главное, сопоставлять одни факты с другими, узнавать известный закон в незнакомом обличье, преобразовывать уравнения и так далее. Пока человек просто учит (даже если и не наизусть, даже если он умеет пересказывать), знание его увеличивается, но развитие идёт медленно, потому что нас развивают не знания сами по себе, а те умственные действия, которые мы осваиваем и потом привычно совершаем.

Обычно в книгах об умственном труде приводят правила составления конспектов. Не потому, что конспект так уж важен, а потому, что легко и наглядно — показать, как же надо составлять конспект. Прочитаешь, и кажется, что чему-то научился: надо разделить страницу тетради на две части и в левей записывать пункты плана, а в правой — краткий ответ. Это всё верно, только утомительно.

Гораздо выгоднее и полезнее для овладения целым рядом умственных операций составлять не подробный конспект и даже не развёрнутый план, а схему ключевых слови выражений.

Например, выпишем столбиком:

Первые полчаса

Семь-восемь — запрет

Холод и щекотка

Я люблю тебя…

Для человечества

Бедный и богатый

Повторяй!

Непосвящённому это покажется абракадаброй. Посвящённый — поймёт, что здесь «зашифровано» содержание той самой главы, которая сейчас перед читателем. Рассказать главу по такой схеме ничего не стоит. И составить её не трудно, надо только выбирать главные и запоминающиеся слова. Так можно превратить в схему любой урок, любой материал, даже доказательство теоремы.

Представим себе, что содержание заданного параграфа — военная тайна и надо зашифровать материал так, чтобы было как можно меньше слов, но чтобы по этим словам мы могли передать суть параграфа. Такая шифровка и будет схемой материала. Если мы очень отстали, то попросим учителя разрешить какое-то время отвечать с такой схемой-шпаргалкой в руках. Учитель, конечно, разрешит. Потому что если не готовил урок, то воспользоваться чужой шпаргалкой невозможно: ничего в ней не поймёшь. Этим методом учит ребят донецкий педагог В. Ф. Шаталов.

Составляя такие схемы, научаешься выделять в материале главное, разбивать на части, видеть главные пункты и подпункты — овладеваешь важными для учения и для жизни умственными операциями.

6

Когда же считать работу законченной? Как узнать?

Психолог П. П. Блонский специально изучал это. Он просил ребят выучить статью из учебника на его глазах и отвечать только тогда, когда, по их мнению, они будут хорошо знать. Вот что выяснилось.

Пока человек учится в школе, он проходит четыре стадии усвоения.

На первой стадии — нет никакого самоконтроля. Малыш первоклассник заявляет, что готов отвечать, хотя на самом деле он не усвоил урока и не проверил себя.

Вторая стадия — полный самоконтроль. На этой стадии находятся обычно четвероклассники. Ученик рассказывает себе весь урок. Главная его забота — запомнить всё, не пропустить чего-нибудь. Рассказывая урок, ребята говорят: «Всё», «Кажется, ничего не пропустил», «Да, вот ещё пропустил», «Не забыл ли чего?»

Но когда мы становимся старше, мы начинаем проверять и правильность пересказа, спрашиваем себя: «Правильно ли я сказал?»

Третья стадия — выборочный самоконтроль: ученик проверяет себя «по вопросам», только «главное».

Четвёртая стадия — последняя. На первый взгляд самоконтроль вроде бы отсутствует, как у малышей. Ученик после повторений никак не проверяет себя. Он чувствует, что знает, на том основании, что повторил столько-то раз, и больше этот текст не требует работы, он лёгкий. Не проверяя себя, не повторяя материал вслух, ученик знает, выучил он или не выучил, — знает по опыту, интуитивно. Так бывает только у самых опытных в учении, «с большим стажем». Они судят о том, знают или нет, так, как судит о своей работе очень опытный мастер — по какой-нибудь примете.

Как видим, совсем не обязательно бормотать, зажмурив глаза, повторять материал слово за словом — надо переходить на третью и четвёртую стадию самоконтроля.

Но как бы мы ни проверяли себя, будем стремиться к абсолютной тщательности. Если почему-либо на уроки осталось мало времени (всё бывает) и перед нами выбор: сделать задание по одному предмету очень хорошо или по трём — наспех, то без колебания выберем первое решение. Пусть по двум остальным предметам мы получим двойку. Не станем бояться её, никогда не будем бояться плохих отметок. Двойки исправим, но ничем, никакими лекарствами и никакими дополнительными усилиями невозможно залечить рану, нанесённую душе нетщательно сделанной работой.

Посмотрим вокруг: вот продавщица небрежно швыряет батон на прилавок, вот мы вынуждены покупать плохо сшитую, перекошенную тетрадь, вот дворник подмёл улицу кое-как, вот маляр красил дом и оставил подтёки краски…

Все эти люди когда-то позволили себе сделать работу нетщательно, не до самого конца. И потом так и не заживили рану, нанесённую в тот день: они могут теперь позволить себе работать нетщательно. Сломался тот механизм, который не допускает неряшливости, — рабочая совесть.

«Когда я учила уроки, то, кончив учить один из них, я спрашивала себя, сделала ли я его на „пять“, — пишет Нина Кузьмина из города Рыбинска. — Если я сомневалась, то доучивала урок лучше. Я к этому привыкла и старалась не только уроки, но и все дела делать как можно лучше, чтобы мне самой это нравилось».

7

Прекрасное правило: всё делать так, чтобы самому нравилось!

Это фактически и есть увлечение.

Интерес, увлечение — самый точный показатель качества работы. Если заниматься было интересно — значит, уроки сделаны очень хорошо. Только очень хорошо сделанная работа увлекает человека.

Юра Игнатов, автор правил, помогающих стать отличником, составил ещё и шкалу развития увлечения.

Шкала Юры Игнатова

— 5. Ничего не клеится, всё валится из рук.

— 4. Ничего в голову не лезет. Ищешь более интересное занятие.

— 3. Урок усваивается с трудом.

— 2. Часто прерываешь работу, лезут в голову посторонние мысли.

— 1. Требуются усилия воли, чтобы усидеть за занятиями.

0. Отношение к занятиям равнодушное.

+ 1. Нет нужды заставлять себя заниматься.

+ 2. Увлёкся занятиями так, что не замечаешь, как летит время.

+ 3. Хочется выучить как можно лучше.

+ 4. Хочется дольше заниматься.

+ 5. Появляются идеи, как можно лучше выучить материал.

Рассмотрим эту шкалу подробнее, она стоит того.

— 5 — состояние описано совершенно точно. Такое бывает, когда у человека беда или он болен.

— 4 — обычное состояние здоровых, но ленивых: они всё время ищут «более интересное» занятие. Но иногда такая напасть находит и на деятельного человека.

— 3 — сели наконец за работу, но она не идёт, потому что остались влияния двух предыдущих ступеней.

— 2 — самое распространённое состояние у тех, кто учится еле-еле, без интереса, не для себя, а для мамы, для учителя или под страхом плохой отметки.

— 1 — подмечено верно. Пока требуются хоть какие-то усилия воли, чтобы усидеть над книгой, занятия идут под знаком «минус».

Но вот совершается важнейший переход от — 1 до +1: нет нужды заставлять себя заниматься! Появился интерес! Включился двигатель интереса! Теперь он ведёт работу, начинаются радостные минуты.

+ 2 — интерес разгорается, и, следовательно, всё внимание концентрируется на деле, ничего вокруг не замечаешь. Естественно, работа начинает получаться лучше.

+ 3 — чем лучше получается, тем сильнее стремление к высшему качеству. Начинается истинно человеческий труд. Кто ни разу в жизни ни в каком деле не достигал степени +3 по шкале Юры Игнатова, тот не испытал радости труда.

+ 4 — работа начинает приносить удовольствие сама по себе, безотносительно к результатам, работа превращается в наслаждение, которое хочется продолжить. В будущем, коммунистическом обществе всякий труд будет таким — минимум на стадии +4, когда хочется дольше работать. Некоторые представляют себе будущее как царство безделья: сходишь на завод на три-четыре часа, в лёгком стиле понажимаешь там разные кнопочки — и домой! Так нет же, наоборот, люди будут работать ещё больше, чем сегодня, потому что труд — естественное состояние человека, человек не может жить без труда. Люди будут работать очень много, но работа станет наслаждением для них, и все будут хотеть работать побольше.

+ 5 — появляются идеи, как лучше выучить материал. Юра очень точно продумал свою шкалу. Действительно, вот венец: появляются идеи относительно улучшения работы, то есть начинается творческий труд — как у художника… Каждый человек может быть художником в своём деле! Включается творческий механизм, и человек становится способен на такое, о чём он сам и не подозревал, человек сам начинает изменяться, развиваться, силы его разворачиваются и растут, и действие над материалом фактически превращается в действие над самим собой — человек осуществляет себя, превращает все свои скрытые силы в явные.

Вот, следовательно, основные стадии труда: полный разлад — включается воля — включается интерес — включается творческий механизм. А выше способности к творческому труду в человеке ничего нет.

Восьмиклассник Саша Шрамко из Пинска догадался построить график своего увлечения одним из предметов — русским языком. По горизонтальной оси графика Саша откладывал дни эксперимента, по другой — вертикальной — отмечал степень своего интереса. График получился такой:

Стоит хорошенько поработать несколько дней, и увлечение появляется — сначала очень неустойчивое, потом всё более основательное. Если бы этот график был продолжен, Саша наверняка достиг бы и степени +5.

«Мне казалось, — пишет Ира из Иркутска (фамилию она не поставила), — мне казалось, что зачем эти лепестки, венчики, корни, цветки. Ведь я не собираюсь поступать в медицинский институт. Но вот я стала глубже изучать ботанику. И, мне кажется, стала даже понимать этот предмет. И сделала очень важный для себя вывод: чем больше изучаешь и понимаешь нелюбимый предмет, тем лучше относишься к нему и больше любишь».

8

Всё? Уроки закончены? Гуляем?

Можно и гулять.

Но у тех, кто учится серьёзно, каждый день есть ещё один, дополнительный урок — незаданный, для себя, совершенно самостоятельный.

Может быть, это обычный школьный предмет, который не даётся. Тогда на своёмуроке — ежедневный диктант (у кого трудности с правописанием), или запись в словарик пяти трудных слов и повторение прежних записей, или урок иностранного языка, или занятия физикой по более сложному, чем школьный, учебнику.

«Обычно, сделав, что задано, я начинаю повторять, закреплять, учить иностранный, хотя его сегодня и нет, и т. п., читать произведения по литературе и, таким образом, учу уроки часа 34. А ограничиваться одним лишь выполнением заданияя не могу»

(Николай Жернаков из села Наровчат, Пензенской области.)

У Николая — школьные дела. Но материалом своего урока может быть и нетрудная книга по философии, или даже «Анти-Дюринг» Энгельса (этой книгой обычно интересуются старшие ребята), или книги из серии «О чём думают, о чём спорят философы», или история кино, или книга об архитектуре, или очередная книга многотомной истории Ключевского, или второй иностранный язык, или вузовский учебник математики, или учебник по военной стратегии, или книга для автолюбителя, или основы радиотехники, или «Жизнь животных» Брема, или солидный учебник астрономии, или курс теории живописи, или серьёзная книга по литературоведению.

Это всё книги и учебники, которые нельзя просто прочитать, а надо изучать, точно так же, по тем же законам, что и школьные учебники: словно будут спрашивать.

У кого есть дополнительные дела, дополнительные учебники, дополнительные интересы, тот, можно считать, действительно учится.

Где взять время?

Но почему одни ребята с трудом кончают обычную школу (и при этом у них «перегрузка»! У них нет времени! Их жалко!), а другие за те же самые годы, кроме обычной школы, кончают ещё и музыкальную? Или, например, в ПТУ — обычную школу кончают и ещё получают профессию?

Серьёзные, развитые, увлечённые делом люди умеют работать поразительно много.

Натуралист Карл Бэр рассказывает:

«Однажды я засел у себя в доме, когда на дворе ещё лежал снег, и вышел на воздух… лишь тогда, когда рожь уже вполне колосилась. Этот вид колосящейся ржи так сильно потряс меня, что я бросился на землю и стал горько упрекать себя за свой образ действий. Законы природы будут найдены и без тебя, сказал я себе, ты ли, или другой их откроет, нынче ли, или через несколько лет, — это почти безразлично; но не безрассудно ли жертвовать из-за этого радостью своего существования?»

Что же было дальше? Учёный опять засел за работу. Он совсем расстроил здоровье, но не хотел лечиться, потому что врачи первым делом требовали, чтобы он прекратил работу. Умер Карл Бэр в Петербурге на восемьдесят пятом году жизни.

Когда Эразм Роттердамский — он жил в XVI веке — под старость сильно заболел, знаменитый в те времена врач Парацельс написал ему письмо с диагнозом и с советами о лечении. Эразм ответил врачу, что он занят учёными трудами и у него нет времени ни болеть, ни лечиться, ни умирать.

Больного и старого Вальтера Скотта тоже попросили не работать. «Это всё равно, — ответил он, — как если бы служанка Молли поставила чайник на огонь и сказала бы: „Смотри же, чайник, не кипи!“

Да что там говорить! Солнце каждую секунду теряет в массе своей четыре и три десятых миллиона тонн — они превращаются в потоки света. Каждую секунду! Четыре с лишним миллиона тонн! Солнце!

И вот мы все живём, и всё цветёт и растёт на земле…

Можем и мы хоть немного отдать от себя жизни?


Опыты на себе

В добавление ко всем предыдущим опытам стоит теперь переписать и повесить над столом шкалу Юры Игнатова — это будет хорошим напоминанием о том, как можно интересно заниматься!

Не мешает завести и график вроде того, который составил Саша Шрамко. Было бы очень хорошо, если бы вы прислали такой график (адрес указан в конце книги). Тогда можно было бы вывести «кривую увлечения» — показать, как она нарастает у большинства ребят, чтобы никто не думал, будто увлечение приходит в первый же день опытов.







 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх