• ТЕРРИТОРИЯ РЕВОЛЮЦИИ
  • НЕМНОГО О ПРОШЛОМ
  • НАШЕЛ БРОНЕНОСЕЦ
  • ИСТОРИЯ

    ТЕРРИТОРИЯ РЕВОЛЮЦИИ

    (150 лет восстания на броненосце "Потемкин")

    14 июня 1905 года команда революционного броненосца «Потёмкин» подняла красное знамя восстания и в борьбе против самодержавия за свободу народа проявила мужество и революционную стойкость.

    Со времён декабристов в вооружённых силах страны ещё не было такого прямого выступления против самодержавного режима. Поднявшаяся с восстанием «Потёмкина» и практически захлестнувшая всю страну грозная волна рабочих стачек и крестьянских волнений грозила снести уже трещавшее здание царизма.

    В.И. Ленин считал, что команда броненосца «Потёмкин» показала образцы пролетарского геройства и народного энтузиазма и что историческое значение героического выступления потёмкинцев заключается в том, что впервые была сделана «попытка образования ядра революционной армии».

    Шёл 1905 год... Начиная с январского «кровавого воскресения», Революция вела свой счёт времени. Идейное влияние большевиков сказывалось на всех выступлениях пролетариата, а забастовки принимали ярко политический характер. Собравшийся в Лондоне 25 апреля III съезд РСДРП принял решение о подготовке вооружённого восстания. В мае революционные волны докатились до Одессы.

    Испуганные нарастающим движением рабочих власти громили революционную организацию. В тюрьму были брошены около семидесяти большевиков Дальницкого заводского района Одессы. Начатое Пересыпским фабрично-заводским районом в Одессе разрослось широкое забастовочное движение. А на рейде уже бросил якорь восставший броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» – мощная крепость революции.

    Слово «матрос» тесно связано со всей историей русских революций. Поднявшись плечом к плечу с передовыми рабочими, матросы военного флота с неукротимой революционной энергией боролись против царя, помещиков и капиталистов. Неудачи и жестокие наказания не могли сломить их решимость.

    Морской военный флот нуждался в рабочих специалистах высокой квалификации. Так пришли в Черноморский флот опытные механики и слесари – будущие организаторы революционного движения на флоте. В морских школах они получили специальное образование, выходили в звании квартирмейстеров, что, однако, не спасало их от произвола и грубости начальства.

    Для службы в менее сложных специальностях царское правительство набирало матросов среди самой грамотной крестьянской молодежи. Так пришел на флот Григорий Вакуленчук.

    А офицерский состав комплектовался почти исключительно из дворян, которые приносили на флот непримиримую классовую ненависть к рабочим и крестьянам. Каждый матрос был для них прежде всего «мужик», «хам», которого надо превратить в покорного раба. Служба на флоте длилась семь лет. За эти годы матросам суждено было испить до дна чашу горчайших унижений.

    За один только 1904 год за проступки, не связанные с политической агитацией (самовольные отлучки, неповиновение, нерадение к службе), были подвергнуты разным «взысканиям» (арест, телесные наказания, заковывание в кандалы) 1145 человек, то есть 13 процентов списочного состава матросов Черноморского флота.

    Человеческое достоинство матроса всячески унижалось. Главный командир Черноморского флота адмирал Чухнин запретил матросам «под страхом заключения в тюрьму» ходить по центральным бульварам и улицам Севастополя. В общественных местах матросы не имели права сидеть в присутствии офицера. Поэтому они фактически лишались возможности посещать театры и публичные библиотеки. Рабочий день матросов начинался в пять часов утра и длился до вечера. Очень часто в виде наказания или под предлогом срочных работ матросов лишали двухчасового послеобеденного отдыха. На содержание каждого матроса казна отпускала 24 копейки в день. Но и из этой ничтожной суммы добрая половина попадала в руки офицеров, наживавших состояния, экономя на матросских «харчах». Командир броненосца «Потёмкин» выстроил себе три дома в Севастополе, в то время как команда питалась гнилым мясом.

    Тухлое мясо было предметом постоянных жалоб матросов; из-за него неоднократно происходили столкновения с начальством.

    Социал-демократическое движение начало захватывать суда и экипажи Черноморского флота. Революционную пропаганду вели матросы-революционеры, имевшие богатый опыт партийной подпольной работы, готовые в любую минуту отдать жизнь за дело рабочего класса. Но им не хватало необходимого для революционных руководителей политического кругозора.

    Выходцы из самой гущи народной, отважные деятели «Матросской Централки» решительно боролись с проявлениями слепого бунтарства, занимались подготовкой вооружённого восстания матросов.

    Восстание предполагалось начать на Тендре – пустынном острове на Чёрном море, между Одессой и Севастополем, где обычно стоял флот во время летней учебы.

    Разработав план восстания, «Централка» решила поставить его на обсуждение социал-демократических кружков всех кораблей. Собрание состоялось 10 июня 1905 года за Малаховым курганом под охраной патрулей, расставленных по всему пути следования матросов.

    Планом «Централки» предполагалось в заранее установленный час на нескольких кораблях арестовать офицеров и выстрелом из орудия сообщить остальным кораблям о начале восстания. Там подготовленные надёжные матросы захватили бы командирские рубки и батарейные палубы. Особые караулы должны были стать на охрану пороховых камер, спасательных клапанов и клапанов затопления, чтобы помешать офицерам взорвать или затопить корабли во время восстания.

    Начать должна была «Красная Катя» (броненосец «Екатерина II»). Там была самая мощная партийная организация, которую возглавлял матрос-большевик Александр Петров. Но за две недели до восстания его перевели на военно-учебное судно «Прут». «Потёмкин» же – новый броненосец, спущенный на воду в 1905 году, не входил в планы «Централки». В его недавно сформированной команде большевиков было мало, и они не могли поручиться за команду своего корабля.

    В ночь с 10 на 11 июня группа матросов «Потёмкина» прислала в «Централку» запрос от имени команды броненосца с предложением первыми начать восстание.

    В ночь на 14 июня к стоящему у Тендры «Потёмкину» подошел миноносец №267, который привёз из Одессы провизию – мясо, хлеб, крупу, картошку, овощи. Мясо сильно пахло. Матросы миноносца сообщили, что в Одессе порт бастует, в городе баррикады.

    Матюшенко агитировал за то, чтобы команда выбросила за борт протухшее мясо и предъявила начальству требование об улучшении пищи. Он хорошо понимал, что в накалившейся и нервной обстановке «Потёмкина» это приведет к немедленному восстанию. Вакуленчук требовал выдержки – подождать эскадру...

    Днём боцман доложил начальству: команда недовольна, волнуется. Офицеры естественное возмущение восприняли как бунт. Признать мясо негодным – значило, по их мнению, потерять престиж. Судовой врач Смирнов исследовал мясо и признал его вполне съедобным. Командир дал распоряжение кокам готовить из этого мяса борщ.

    – Стой! – крикнул он начавшей расходиться команде. – Боцман, караул наверх! Потом обратился к команде: – Кто хочет есть борщ, – переходи направо.

    Караул уже стоял с заряженными винтовками. Вакуленчук первым перешёл направо. За ним последовали организованные матросы.

    Подобная развязка не входила в планы командиров. Начальство жаждало крови.

    Старший офицер Гиляровский – завершённый тип держиморды – стоял на готовом взорваться пороховом погребе. – Стой! – заорал он, преградив путь нескольким десяткам матросов. – Эти не хотят есть борщ...

    Вакуленчук до последнего момента стоял на страже решений «Централки». Но предать товарищей – значило подорвать веру в самую возможность восстания, и он бросил клич:

    – Ребята, хватай винтовки!

    Мгновенно исчез строгий порядок военного корабля. С батарей неслись победные крики: «Долой самодержавие!», «Ура! Бей драконов!» На орудийных башнях появились вооруженные матросы. Где-то начали стрелять. На шканцах столпились бледные и растерявшиеся офицеры.

    Вакуленчук стремительным рывком метнулся к Гиляровскому, схватил за ствол винтовку, вырывая её из рук офицера. Но во время борьбы был застрелен.

    Ещё мгновение – и матросы начнут массово покидать корабль, а броненосец окажется в руках кучки контрреволюционеров. Восставшие поняли грозившую опасность. Они бросились в гущу матросов и убедили их не поддаваться панике. На сторону восставших перешла строевая рота.

    Командир стоявшего рядом с «Потёмкиным» миноносца №267 лейтенант Клодт пытался сняться с якоря, но с кормы сигнальщик просемафорил: «Команда миноносца присоединяется к восстанию, офицеры арестованы, присылайте за ними караул»...

    Во второй день восстания моряки самоотверженно боролись за торжество начатого дела – решили идти в Одессу, где народ уже сражался на баррикадах. Как только все офицеры были арестованы, матросы социал-демократы разъяснили неподготовленной части команды цели восстания, заставили их уверовать в победу убедительным доводом: когда начальство вышлет эскадру на усмирение «Потёмкина», она присоединится к восстанию.

    Кулик, Денисенко и Вакуленчук составляли социал-демократическое ядро на «Потёмкине». Вакуленчук погиб, Денисенко был занят в машинном отделении. Кулик как рядовой член партии, беззаветно и неустанно выполняя свой партийный долг, оказывал немалое влияние на ход событий. По настоянию Кулика было созвано общее собрание команды. Он предложил избрать комиссию – орган верховной власти на корабле.

    Команда «Потёмкина» состояла из 763 матросов. В комиссию были избраны 30 матросов, а офицеру Алексееву и боцману Мурзаку вручили исполнительную власть. Первого назначили командиром корабля, второго – старшим офицером. Так революционные матросы создали новую форму власти – комиссию, своего рода корабельный совет матросских депутатов.

    Однако Алексеев, приняв назначение, испугался и решил заслужить прощение предательством. Так у сердца восстания сами восставшие поставили врага. Он под предлогом болезни целыми днями валялся в офицерской кают-компании, не отдавал никаких распоряжений, не принимал докладов. Но в критические минуты, имея возможность нанести предательский удар в спину восстания, Алексеев проявлял кипучую деятельность, брал в свои руки управление кораблём.

    Комиссия приняла решение вынести тело Вакуленчука на берег и одновременно разъяснить населению причины и цели восстания. Составили два воззвания: одно – к населению Одессы, другое – к казакам. Позднее было написано обращение к французскому консулу.

    У палатки, в которой лежало тело Вакуленчука, собрались тысячи портовых рабочих. Кто-то выставил у изголовья Вакуленчука большую чашу. Народ бросал в неё деньги на памятник убитому герою.

    Громкое «ура» неслось навстречу потёмкинским катерам и шлюпкам.

    Незабываемую картину представлял в эти часы Одесский порт. Тысячи людей заполнили эстакады и огромную набережную. По гигантской лестнице спускались неисчислимые толпы манифестантов. Одесский пролетариат совершал паломничество к революционному кораблю. Плыли целыми семьями: отцы гребли, а матери держали на руках детей. Все везли матросам гостинцы, приобретённые на последние гроши. Освещенные яркими лучами южного солнца, на фоне морской синевы все эти радостные, возбуждённые толпы создавали впечатление какого-то величественного революционного праздника.

    Как только пришло известие о восстании «Потёмкина», В.И. Ленин созвал Центральный Комитет, который постановил командировать на броненосец в качестве уполномоченного ЦК товарища Васильева-Южина, находившегося в Женеве. Вот как рассказывает об этом сам Васильев-Южин в книге «В огне первой революции»:

    «...Вдруг мне передают, что Владимир Ильич сам ищет меня по очень важному и срочному делу: – Задания очень серьёзные. Вам известно, что броненосец «Потёмкин» находится в Одессе. Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее на нём восстание. Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных сил одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян.

    Ленин считал необходимым сделать всё, чтобы захватить в наши руки остальной флот, и был уверен, что большинство судов примкнет к «Потёмкину». Нужно только действовать решительно, смело и быстро... Но, конечно, сообразуясь с положением».

    В это время в одесском порту ораторы, сменяя друг друга, звали народ на бой с царизмом. Рабочие проявляли в этот день величайшую организованность: поставили пикеты у спиртных складов, зорко следили за провокаторами. Но одесский градоначальник фон Нейдгарт задался целью превратить одесское восстание в погром, мобилизовав для этого всех охранников, шпиков и дворников. Они выкатывали бочки с вином и ящики с водкой и кричали на улицах и перекрестках, что власти решили раздать беднякам несметные сокровища, хранящиеся в порту. А войска тем временем занимали все вышки над портом, выстраивались на Николаевском бульваре, на Строгановском и Сабанеевском мостах, над Пересыпью и Таможенной площадью, закрывая плотным кольцом все выходы из порта. Люди оказались в ловушке; где-то вспыхнул огонь. Пожар разгорался. К десяти часам вечера весь порт был в огне.

    Толпы, находившиеся в порту, очутились в западне, а войска стреляли прямой наводкой. Потёмкинцы осознали, что, имея силу, способную раздавить и уничтожить палачей народа, промедлили, бездействовали, не захватили город и не вооружили рабочих, позволили властям безнаказанно творить своё чудовищное дело.

    В то же время солдат одесского таможенного батальона, рискуя жизнью, пробрался через пожарище и зону ружейного огня, чтобы сообщить о готовности батальона присоединиться к потёмкинцам. С подобным заявлением прибыли делегаты от двух пехотных полков – Измайловского и Дунайского. В первый день пребывания «Потёмкина» в Одессе все пехотные части гарнизона готовы были примкнуть к восставшим. Но пока командир броненосца медлил, власти накапливали силы.

    В своем дневнике Николай II назвал известие о восстании «Потёмкина» «ошеломляющим». «Офицеров крепко наказать, с мятежниками-матросами расправиться беспощадно», – так гласил царский приказ. Против «Потёмкина» были мобилизованы почти все наличные силы Черноморского флота.

    «Только бы пришла эскадра...» Что бы ни делалось на корабле, какие бы вопросы ни обсуждались, всё кончалось этими словами.

    Матросы открыто демонстрировали «Потёмкину» своё сочувствие. Но у самого порога восстания они не знали как начать. У них не было руководителя, и была упущена неповторимая возможность победы. А очередное промедление на «Потёмкине» позволило удрать адмиралам, спасавшим свои корабли от угрозы революции.

    В это время матросы «Георгия Победоносца» радостно приветствовали красный флаг на «Потёмкине». Они ждали, что сейчас остановятся и другие броненосцы, и восстание станет всеобщим. Но пока «Георгий» семафорил «Потёмкину», эскадра скрылась за горизонтом. С ней исчезла и надежда на присоединение всего флота.

    Вот как рассказывает о моменте встречи матрос с броненосца «Ростислав»:«...«Потёмкин», мощный, грозный, громадный и сильный,  полным ходом идет против эскадры в пять броненосцев. Это было величественное зрелище, достойное кисти самого знаменитого  художника в мире. Пушки «Потёмкина» направлены на нас, он целится ими в нас. Вот на нем взвился сигнал. Разбираем: «Команда «Потёмкина» требует к себе старшего флагмана». Флагман не отвечает. Вот он уже близко, вот уже идет между «Ростиславом» и «Тремя Святителями». Ужас и восторг смешались вместе, и, схватившись за стойку, я оцепенел от этих ощущений. На «Ростиславе» все затихло, замерло, притаилось и томительно ждёт чего-то страшного, таинственного. А «Потёмкин» гордо, смело, величественно идёт между нами, не спуская пушек с намеченной цели...

    Да, это было что-то такое фантастическое, невероятное».

    С приблизившегося к нам броненосца «Георгий Победоносец» раздается мощное «ура».

    Восставшие моряки приняли воззвание: «Ко всему цивилизованному миру! Граждане всех стран и народов!.. угнетённый и порабощенный русский народ не вынес великого гнёта и завоевания деспотического самодержавия. Мы требуем созыва Всенародного Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права. Долой самодержавие! Да здравствует Учредительное собрание!». Но флот угрожал уничтожить восставших, порты отказались снабжать «Потёмкин» водой и углём.

    Не имея в достатке угля и продовольствия, корабль ушел к берегам Румынии и 25 июня 1905 года сдался в Констанце местным властям. Вскоре Румыния вернула судно России, а матросы остались за границей. Некоторые из них, в том числе Матюшенко, попытались вернуться на родину, где были арестованы и казнены. В конце сентября 1905 года царское правительство переименовало мятежный броненосец в «Пантелеймон». После февральской революции 1917 года кораблю вернули прежнее название, но вскоре присвоили имя «Борец за свободу». В мае 1918 года бывший «Потёмкин» был захвачен немецкими кайзеровскими войсками. Позднее он перешёл в руки белогвардейцев-деникинцев, а в канун прорыва Красной Армии в Крым был взорван уходившими из Севастополя англо-французскими интервентами. И ещё несколько слов о судьбе героев-потемкинцев. После того как корабль был уведён в Румынию, революционные матросы 26 июня 1905 года покинули броненосец – «первенец революции», как они его называли. В трудные для потемкинцев дни румынские рабочие и крестьяне помогали им всем, чем могли. «Это была, – вспоминал потёмкинец И.А. Лычев, – трогательная, бескорыстная помощь русским рабочим, попавшим в беду на чужбине». Двенадцать лет провели потёмкинцы вдали от родины. Не все выдержали тяготы той жизни. В Румынии погиб на нефтепромыслах матрос Лысак, в далёкой Аргентине умер от голода Дымченко. Но те, кто остался жив, дождались желанных дней свободы. После свержения самодержавия в России в 1917 году большинство потемкинцев вернулись домой. Многие из них активно участвовали в борьбе за победу власти Советов, в Гражданской войне. Героически сражались с врагами родины Лычев, Зиновьев, Подзолкин, Ежков, Савилов, Батиев и многие другие. В годы социалистического строительства потёмкинцы честно трудились на заводах, фабриках, в колхозах. Войцеховский, Куницын, Джоболда, Костенко, Карпенко были зачинателями колхозного движения в родных сёлах.

    Более ста потемкинцев вместе с советским народом в 1955 году торжественно отпраздновали 50-летие со дня исторического восстания, многие из них были награждены орденами и медалями Советского Союза. В своём обращении к советским морякам ветераны революции писали тогда: «Мы, участники потёмкинского восстания, бесконечно рады, что нам довелось увидеть торжество того дела, за которое боролись лучшие представители нашего народа, за которое пролили кровь наши товарищи».

    Лидия АЛЕКСЕНКО, «Коммунист», №47, 2010 г. Киев

    НЕМНОГО О ПРОШЛОМ

    В борьбе за общественный порядок большую работу вели добровольные народные дружины (ДНД) и оперативные отряды. В 1960 году я подал заявление на вступление в ряды КПСС. В эти годы партия еще не была проходным двором для карьеристов и членство нужно было заслужить общественной бескорыстной работой. В это время в Ленинграде был отмечен рост хулиганства, особенно среди молодежи, и в партийных верхах было принято решение о создании ДНД и оперативных отрядов. Мне на период кандидатского стажа было предложено поработать в оперативном отряде Петроградского района, опорным пунктом у него был кинотеатр «Великан».

    Отряд был разбит на семь подотрядов, по дням недели. Был общий командир и старшие дежурные по каждому дню. Мне достался четверг, вернее я сам выбрал наиболее свободный день, так как работал на заводе и учился в Центральной заочной школе.

    В то время принято было постановление Ленгорисполкома, запрещающее распитие алкогольных напитков в общественных местах: во дворах, скверах, парках... Спекуляция, любимое дитя сегодняшней российской демократии, считалась преступлением. Увиливание от работы, то есть тунеядство, проживание без определенного места жительства тоже не поощрялось. В советском государстве делалось многое, чтобы люди не спивались и окончательно не опускались на дно.

    Предприятия района обеспечивали отряд транспортом. С нами работали два участковых: один отвечал за парк имени В.И. Ленина, другой - за Петропавловскую крепость. В кинотеатре «Великан» был организован опорный пункт, за скромным барьером стояло две скамейки для задержанных. Никаких железных клеток, наручников, дубинок, а тем более шокеров и прочих атрибутов американской демократии у нас не было.

    Первыми возможности оперотряда испытали на себе спекулянты. Мы работали без афиширующих повязок и вскоре выявили всех членов перекупочной компании. Задерживали с пачками билетов, составляли протокол и отправляли в РОМ. Уголовных дел не заводилось, отделывались штрафом, кассиры предупреждением. После одной (иные – двух) поездок в милицию эта публика с нашего горизонта исчезла. Вскоре почти исчезли, иные ушли в «подполье» и любители выпить на скамейках в парке. Мы их задерживали, составляли протокол, а алкоголь, чаще это была бормотуха, публично выливали под огромный тополь, росший у входа в наш опорный пункт. Мольбы оставить хоть глоток не помогали, но, если виновники вежливо просили не сообщать о них на работу, то чаще эту просьбу удовлетворяли. Тополь выпивал все, не буянил и даже не засох.

    С 6 часов вечера до 12 часов, разбившись на небольшие группы, мы прочесывали парк. Каждые 30-40 минут отряд собирался в штабе и, если требовалось, в нужное место отправлялась вся группа. Проверяли подростков на наличие ножей, кастетов и т.д. Вскоре у нас накопился целый арсенал. Умельцы из ПТУ умудрялись делать даже пистолеты. Впрочем, если посмотреть на прилавки современных коробейников, заваленные кинжалами, тесаками, саблями, финками, то наши трофеи выглядели бы жалкой мелочевкой.

    Об отряде был снят документальный фильм для кинохроники. В парке хозяевами стали мы. Даже подростки это отметили, драк и откровенного хулиганства не стало. Было много вызовов на коммунальные и чаще всего пьяные семейные разборки. Никаких нормативов у нас не было, но цифры в отчетах по задержанным были внушительные. Наказание - сообщение на работу о неблаговидном поведение или родителям.

    Были и уголовные дела. Когда в городе было ЧП, подключались и наши отряды. Например, когда от Большого дома угнали автомашину с оставленным в ней сотрудниками оружием, то мы получили ее описание и задание на проверку всех дворов в районе. Все были задействованы после появления насильника с петелькой, нападавшего в пустынных местах на девушек, он душил их до потери сознания и насиловал. Одна девушка оказала отчаянное сопротивление, и он ее задушил. Точно не помню, но вроде она была студенткой Первого медицинского института. Следствие установило, что нападает он чаще в праздничные дни. Сотрудниками милиции были намечены возможные места нападений и дана установка задерживать мужчин, преследующих или пристающих к девушкам, и проверять на наличие петли. В один из праздничных дней по этому указанию пришел отбой - преступник задержан. После этого случая по требованию общественности была восстановлена в стране смертная казнь. Первыми это потребовали на митинге студенты, товарищи погибшей девушки.

    Я рос без отца, он погиб на фронте, и в подростковый период - без матери, тоже болтался со сверстниками в парке, участвовал в коллективных драках за своих. Милиция для меня и моих товарищей была «легавые», но когда столкнулся с этой работой, мы все поменяли свое отношение на уважительное. Имен и фамилий участковых точно не помню, но оба отличались удивительным терпением, внешне абсолютно не реагировали на хамство и личные оскорбления, невозмутимо продолжали делать свое дело. Петропавловская крепость в то время была жилой частью города, тусовались какие-то артели, полуразрушенные гаражи, на чердаках притоны. Участковый организовывал общественность на коллективные письма в Горисполком, Обком с требованиями очистить крепость от них.

    После поступления в вуз я ушел из отряда, но некоторые наши товарищи ушли с предприятий и стали работать в милиции.

    О. Гурин

    НАШЕЛ БРОНЕНОСЕЦ

    Ливанский дайвер Кристиан Франсис мечтает превратить в подводный музей обнаруженный им шесть лет назад британский броненосец «Виктория», который затонул в 5 милях от Триполи в 1893 году. Искатель приключений считает «национальным достоянием» сенсационную находку, сделанную им 22 августа 2004 года. «Я потратил восемь лет на поиски флагмана британского королевского флота. Были обследованы знаменитые голубые ямы в районе Шекки - крупнейшие в мире источники чистой морской воды. «Виктория», однако, затонула в другом месте, гораздо ближе к берегу, чем предполагалось», - рассказал Франсис.

    В детстве его дед, по происхождению немец, покорил сердца мальчика военными рассказами. Моряком Кристиан не стал, но решил посвятить свою жизнь поиску затонувших кораблей. Уникальность крушения британского броненосца, пояснил исследователь морских глубин, «состоит в том, что он пошел ко дну внезапно и находится под водой в вертикальном положении, зарывшись носом в песок». Еще более удивительно, по его словам, то, что в таком состоянии он продержался более 100 лет.

    Вся Британия была потрясена трагедией. В мирное время, в отличную погоду рядом с десятком кораблей в течение какой-то четверти часа погиб новый, слывший непотопляемым двухтрубный броненосец. Ужасало число жертв катастрофы: 336 матросов и 22 офицера, в том числе командующий эскадрой адмирал сэр Джордж Трайон.

    На тот период пришелся переломный момент в истории военных флотов мира. Вместо парусников были приняты на вооружение невиданные прежде классы боевых кораблей - броненосцы, крейсеры, миноносцы, и теперь морякам предстояло освоить исключительно сложные элементы новой тактики. Флотоводцы взяли на себя роль экспериментаторов. К числу их относился и Трайон, пользовавшийся в королевских ВМС репутацией человека знающего, волевого, но своенравного. Подчиненные не сразу привыкли к его манере никому не доверять подробностей предстоящих учений и никогда не отступать от принятого решения. Но, в конце концов, офицеры предпочли беспрекословно выполнять самые неожиданные приказы адмирала. Так произошло и на этот раз.

    Эскадра совершала обычный поход, занимаясь боевой подготовкой и отработкой совместных действий. Корабли построились в две кильватерные колонны, дистанция между которыми составила 6 кабельтовых /1 кабельтов равен 185 метрам/. Затем корабли должны были повернуть навстречу друг другу - с тем, чтобы вновь оказаться в одном строю. Кто-то из офицеров рискнул справедливо указать адмиралу - увеличить на всякий случай расстояние между колоннами до 8 кабельтовых. Трайон на удивление всем согласился, но, судя по всему, забыл про это замечание. В результате маневра произошло столкновение «Виктории» с броненосцем «Кэмпердаун». Главный строитель британского флота Уильям Уайт, проектировавший оба корабля, отверг все сомнения, касающиеся их конструкции. При расследовании было установлено, что у адмирала и его помощников были все шансы избежать столь тяжелых последствий, но, увы, как часто случается: за одной роковой ошибкой последовала другая. Выдирая свой таран, «Кэмпердаун» невольно расширил отверстие в борту флагманского корабля. Примечательно, что знаменитый российский флотоводец Степан Макаров, который досконально изучил причины трагедии у берегов Триполи, утверждал, что «Викторию» можно было спасти, затопив кормовые отсеки левого борта и спрямив корабль. Но англичане сделали все наоборот, четко соблюдая инструкцию: они наглухо задраили люки. Один из очевидцев событий писал: «На глазах у застывших в оцепенении моряков красавец-броненосец резко повалился на борт, с грохотом лег на воду и перевернулся, придавив барахтавшихся людей. Задрав корму с вращавшимися винтами, «Виктория» скрылась под водой. Через несколько секунд из пучины донесся протяжный гул: взорвались котлы. Море взбурлило, выбросив на поверхность обломки и перевернутые шлюпки...». Адмирал Макаров указал впоследствии на ряд конструктивных упущений «Виктории» и на основе проведенного анализа предложил отечественным конструкторам ряд новаторских предложений по обеспечению большей устойчивости кораблей. Он назвал причиной гибели корабля продольные непроницаемые перегородки, идущие по диаметральной плоскости и разделяющие машинные и котельные отделения. Увы, к этим замечаниям не отнеслись с должным вниманием. Восемнадцать лет спустя, 31 марта 1904 года, любимец российского императорского флота погиб на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на неприятельской мине в водах Порт-Артура.

    Что касается Фрэнсиса, то ему пришлось столкнуться с негативной реакцией Лондона на свою идею о создании подводного музея. Британское адмиралтейство предпочитает хранить секреты в тех случаях, когда речь идет о бесславных страницах в истории королевского флота. Тем не менее, Кристиан настаивает на своем, утверждая, что морское право на ливанской стороне. По его мнению, возможность совершить увлекательную экскурсию на дно морское, где покоится корабль, привлечет в Ливан тысячи дайверов-энтузиастов. В сфере ливанского туризма будет открыта новая прибыльная ниша.

    Дмитрий ЗЕЛЕНИН, ИТАР-ТАСС







     


    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх