• Главная
• В избранное
• Наш E-MAIL
• Добавить материал
• Нашёл ошибку
• Вниз

Косвенный подход — это основа работы Эриксона и его оригинальности. В этом сеансе он подробно излагает свои представления о том, как пациент учится испытывать транс, показывая на примерах свои многочисленные методы косвенного подхода к внушению. Терапевт помогает пациенту научиться испытывать транс, депотенциализируя сознательные установки и устанавливая определенную демаркационную линию или создавая диссоциацию между состоянием транса и обычным состоянием бодрствования. Одним из главных предметов дискуссии последних десятилетий в области исследований гипноза является противоречие между традиционной клинической точкой зрения на транс как измененное состояние сознания, которое отлично и отдельно от бодрствования, и теорией транса как особой формы ролевой игры (Sarbin and Coe, 1972), направленного воображения (Barber, 1972) или коммуникации (Haley, 1963). Нет сомнения в том, что Эриксон поддерживает традиционную точку зрения на транс как особое состояние (Erickson and Rossi, 1974), но именно в своих косвенных подходах к внушению он является наибольшим новатором и антитрадиционалистом.

В этом сеансе Эриксон с простотой и кажущейся небрежностью иллюстрирует основные моменты косвенного подхода: последовательность принятия, импликацию, двойную связку, использование трюизмов, для того чтобы мобилизовать ассоциативные процессы пациента для творческой трансовой работы. Он также иллюстрирует косвенные подходы для разрядки сопротивления, использования личной мотивации и поддержки нового обучения и индивидуальности. Он предпринимает некоторые начальные шаги по обучению доктора С. переживанию диссоциации, идеомоторных сигналов, галлюцинаций, амнезии, постгипнотического внушения и разделения сознательных и бессознательных процессов. Мы являемся свидетелями раскрытия простого секрета эффективности его подхода: он предлагает внушения в открытой форме, которая допускает раз

личные приемлемые возможности реакции. Внушения предлагаются таким образом, что любая выданная пациентом реакция может быть принята как достоверное гипнотическое явление. Эти открытые внушения являются также способом исследовать тенденции реакций пациента ("иерархии реакций", согласно теории обучения и поведенческой терапии). Терапевт может использовать эти тенденции реакций для достижения терапевтических целей.

Эриксон начинает сеанс косвенным наведением рекапитуляцией. Он отказывается от прямой просьбы к субъекту вспомнить и повторить переживания первого сеанса. Такая просьба вызовет только жалобное: "Но я не знаю как". Вместо этого он в первом же предложении использует желание клиентки учиться, а затем сразу же осторожно, но полностью затрагивает те многочисленные ассоциации, которые автоматически вызовут воспоминания о предыдущем сеансе, и потому могут заново погрузить ее в транс.

Ориентация положения тела для транса

Э: Ноги на полу, руки положите на бедра, локти прижаты к бокам.

Выберите место здесь, на этом пресс-папье.

Э: Здесь мы точно восстанавливаем предшествующую гипнотерапевтическую позицию. Она погрузилась в транс в первый раз в этом положении, значит, оно поможет ей сделать то же самое и сейчас.

Реориентация на транс путем рекапитуляции

Теперь все, что вам нужно сделать для вашего собственного образования, вашего обучения, вашего опыта — это смотреть на точку здесь, где вы хотите, и попытаться вспомнить, что я сказал вам и продолжать думать, пытаться вспомнить формирование мысленных образов, буквы, цифры.

Не важно держать глаза открытыми.

Позвольте доктору Росси и мне говорить, пока вы нас слушаете и затем начинаете отплывать.

(Пауза)

Р: Это фантастическое предложение; оно полностью повторяет первую гипнотерапевтическую ситуацию. Вы касаетесь многих ассоциаций ее предшествующей успешной гипнотической работы и тем самым облегчаете гипнотическое наведение сейчас. Вы также ловко используете ее профессиональную мотивацию, упомянув "для вашего же образования". Вместо того чтобы прямо предложить ей в этот момент закрыть глаза, вы готовите ее к этому косвенно, просто упомянув о том, как "неважно держать глаза открытыми". Я заметил, что вы здесь используете слово «отплывать», которое она ввела в самом конце в прошлый раз, чтобы описать свой субъективный опыт вхождения в транс.

Э: Всегда как можно больше используйте слова и переживания пациента для наведения транса и для внушения.

Прямое внушение неизбежного поведения

Ваши глаза теперь могут закрыться, Р: Это прямое внушение закрыть глаза сейчас лучше подойдет, поскольку в данный момент у нее фиксированный остекленелый взгляд. Вы даете прямые внушения, только когда абсолютно уверены, что пациент готов их принять.

Э: Всегда безопасно внушать поведение, которое неизбежно следует естественным образом.

Импликация

…И вы заметите, что отплывание может идти много быстрее.

Что все менее и менее важно держаться за мой голос и что вы можете испытывать все больше

(Пауза)

любые ощущения, какие захотите.

Э: Подчеркивая "много быстрее", вы имплицитно предполагаете, что отплывание произойдет.

Р: Импликация, таким образом, является безопасным способом вызвать и обсудить поведение, которое может присутствовать или не присутствовать. Если бы вы просто сказали: "Вы теперь будете отплывать", это могло бы вызвать сопротивление.

Э: Например, если я скажу: "Я не знаю, на какой стул вы теперь собираетесь сесть"…

Р: Это предполагает, что вы сядете. Вы структурируете их поведение так тонко, что это вряд ли вызовет сопротивление.

Э: Другой пример: "Вы будете платить наличными или чеком?"

Р: Используя слова "все больше", вы превращаете утверждение "вы можете испытать" в импликацию, а затем делаете паузу, чтобы это произошло и чтобы именно пациент отвечал за то, что это происходит.

Э: И я делаю паузу с уверенностью, что оно произойдет.

Р: И далее, это заявление вполне безопасно, поскольку какие-то ощущения они, конечно же, испытывают. Вы даете им разрешение испытывать то, что они испытывают, и затем даете понять, что это вызвано вами.

Э: Совершенно верно.

Совокупность раннего научения

Помните, что, когда у вас впервые сформировался образ буквы «А» это было трудно.

Но, продолжая учиться в школе, вы научились формировать внутренние образы букв, и слов, и картинок со все большей легкостью, пока, наконец, все, что вам нужно было сделать — это взглянуть.

(Пауза)

Р: Вы снова взываете к совокупности раннего научения, точно так же, как делали на первом сеансе.

Э: Предполагается, что так же, как вы преодолели трудности в прошлом, вы сделаете это и теперь.

Ограничение сферы внимания и снижение значимости отвлекающих моментов

Когда вы испытываете различные ощущения, вы научаетесь узнавать холод, тепло, мышечное напряжение.

Э: Все это происходит в ее теле, так что я ограничиваю ее внимание рамками ее тела и снижаю значимость всех остальных отвлекающих моментов. Упомянув, что она «испытывает», я обращаюсь к тому, что было с ней самой. Я сейчас взываю к ее собственной истории, она знает это и не может с этим спорить.

Последовательность принятия

Когда вы спите ночью, вы можете видеть сны.

В этих снах вы можете слышать, вы видите, вы двигаетесь, у вас множество переживаний.

Р: Это трюизмы по поводу снов. Ваше упоминание «снов», вероятно, включит отдельные аспекты состояния сна в переживание транса в данный момент. Я замечаю, что вы часто констатируете очевидные истины, как будто для того, чтобы вызывать установку на "да".

Э: Совершенно верно! [Здесь Эриксон рассказывает, как в своих самых ранних опытах с гипнозом обнаружил, что он может задать субъектам дюжину-другую незначащих вопросов и сделать несколько замечаний, на которые явно приходилось отвечать «да». И тогда инерция позитивности постепенно начинает нарастать, пока они, наконец, не ответят согласием на предложение войти в транс, а затем входят в него].

Э: Вы также вырабатываете установку на «да», говоря: "Вы не стали бы поступать так-то и так-то", а они отвечают: "Да, я не стал бы".

Р: Для человека негативно настроенного вы подчеркнули бы все те вещи, которых они не стали бы делать.

Э: И тем самым вызвал бы "да".

Р: Это как мысленное дзю-до. Собственно, это утилизационная техника, то есть вы используете характерные для этого человека установки.

Э: Совершенно верно.

Постгипнотическая амнезия

И частью этого опыта будет забыть этот сон, после того как вы проснетесь.

Опыт забывания сам по себе есть опыт, который никому не чужд. (Пауза)

Э: Упоминание «забывания» обычно вызывает постгипнотическую амнезию без прямого внушения.

Р: Называние и описание нейропсихологического механизма, такого как забывание, как правило, вызывает его. Это, по-видимому, фундаментальный для современного гипноза факт.

Косвенная активизация личной мотивации и нового знания с помощью импликации

С вашим образованием, у вас наверняка будет множество вопросов о разных вещах. Вы на самом деле не знаете, что это за вопросы. Некоторые из них вы не угадаете, пока наполовину не ответите на них.

Э: "У вас будет множество вопросов" предполагает: вы захотите узнать все, что только можно, и потому будете полностью вовлечены в происходящее.

Р: Вы снова вызываете установку на обучение.

Э: И очень мощно.

Р: Упомянув ее «образование» профессионального психолога, вы взываете к ее профессиональной гордости и личной мотивации.

Э: Совершенно верно! И не указывая так прямо, что именно вы делаете.

Р: Да, вы не сказали: "Из-за того, что вы психолог, вас это будет интересовать". Вы просто сказали: "С вашим образованием" — и тем самым вывели на первый план ее гордость собой как профессионалом.

Косвенный способ создания нового знания

Иногда ответы кажутся одним, а оказываются чем-то другим.

Р: Импликация, скрытая здесь, предполагает, что возникнет новое знание: новые ответы, чтобы изменить мысленные установки или мысленные привычки, которые могут быть источником личной проблемы. Вы структурируете установку на обучение для терапевтического изменения.

Э: Да, новые и иные знания для психотерапевтического изменения. Не говоря "сейчас я собираюсь вбить вам в голову кой-какое новое понимание".

Косвенная разрядка сопротивления

Слово «эйприл» (апрель) значит «ребенок» — оно означает месяц.

(Пауза)

Но оно может также означать первоапрельскую шутку.

И еще в своих переживаниях осознайте тот факт, что вы в самом деле не знаете, куда направляетесь, но вы направляетесь.

Р: Теперь вы сделали очаровательную вещь: вы знаете, что у С. есть маленькая дочка по имени Эйприл, и говорите о ней здесь. Почему?

Э: Она может сказать: "Только не приплетайте сюда моего ребенка". Теперь заметьте, я сделал особое ударение на "первоапрельской шутке". Все ее отторжение должно исчезнуть от одного этого слова.

Р: Я понимаю. Вы зацепили ее отвержение одним-единственным словом «шутка». Вы кристаллизовали и разрядили ее сопротивление.

Э: Разрядил его!

Р: "Первоапрельская шутка" разрядила всю взрывоопасность ситуации. Так что, если было растущее сопротивление, вы здесь его разрядили. Вы разрядили его косвенно, каламбуром.

Э: Да, и "первоапрельская шутка" несет, к тому же, приятные ассоциации.

Э: Но здесь также имплицитно предполагается, что вы действительно куда-то направляетесь.

Создание мотивации при помощи переживания, исходящего от пациента

Это все ваше.

Э: Если это все ваше, то вы хотите всем этим владеть, не так ли?

Р: На нее возложено бремя «осуществить» переживание; ей предстоит быть источником собственного переживания.

Э: И поскольку оно принадлежит ей, она хочет, чтобы оно было.

Р: Так что вы опять зацепили ее гордость и тем самым мотивируете ее.

Э: Совершенно верно.

Скрытые имплицитные указания

И этим можно поделиться так, как вам захочется.

Э: Вы не можете поделиться тем, чего у вас нет.

Р: Вы предполагаете, что будет что-то, чем можно поделиться. Вы снова создаете иллюзию свободы, когда говорите: "И этим можно поделиться так, как вам захочется". Но скрытые указания здесь: (1), что будет что-то, чем можно поделиться и (2) что она этим поделится.

Придание отваги и стремления к самопознанию

И одна из самых приятных особенностей гипноза — это то, что в состоянии транса вы можете решиться взглянуть, подумать, увидеть, почувствовать такое, что вы не посмели бы в обычном состоянии бодрствования.

Э: Я сообщаю ей, что у нее намного больше мужества, чем она полагает, и что осознать можно куда большее, чем ей кажется.

Р: Что, конечно, снова есть научный трюизм: в «банках» нашей памяти и ассоциативных структурах хранится значительно больше, чем мы обычно помним в нормальном сознательном состоянии. Вы используете здесь этот трюизм, чтобы вызвать установку на самоизучение.

Трюизмы, вызывающие психические механизмы: защиту и поток из бессознательного

И любому человеку тяжело думать, что он может бояться своих собственных мыслей.

Но вы можете знать, что в этом гипнотическом состоянии вас полностью защищает ваше собственное бессознательное, которое защищало вас в ваших снах, позволяя вам видеть во сне то, что вы хотите, когда вы хотите, и сохранять этот сон так долго, как ваше бессознательное считало необходимым или так долго, как ваш сознательный разум считал желательным.

Э: Она все контролирует.

Р: У нее есть вся защита, какая ей нужна. Ей не нужно бояться, ее бессознательный разум позаботится о ней, так?

Э: Так!

Р: Вы снова вербально описываете научный трюизм или естественный психический механизм, который путем ассоциации, вероятно, задействует этот механизм. Ранее вы вызвали «забывание» тем же способом, а теперь самозащиту как способ глубоко ее успокоить.

Депотенциализация сознания

Но ваш сознательный разум сохранит его только с согласия вашего бессознательного разума.

Р: Это означает, что опять сознательный разум ставится под контроль и защиту бессознательного?

Э: Да, и это подчеркивает, что бессознательное может что-то давать сознательному.

Р: Вновь открыть установку на самоисследование, чтобы нечто хлынуло в сознание. Я вижу это все чаще и чаще: вы снова используете естественный психологический механизм, в этом случае бессознательное дает что-то сознанию — для терапевтических целей, существующих здесь и сейчас.

Высвобождение латентных способностей

Важным достижением будет то, чтобы вы поняли, что люди не знают своих возможностей.

(Пауза)

Э: Кто важен? Она! Если вдуматься, никто не знает своих возможностей.

Р: И тут опять вы используете научный трюизм; в этом случае вы всеми возможными способами подготавливаете клиентку к усилению ее латентных способностей.

Э: Совершенно верно.

Предоставление времени для внушений

И вам нужно открывать эти возможности так медленно, как только вам захочется.

Э: Иными словами, вы не должны чувствовать, что необходимо сделать это мгновенно.

Р: Это важный принцип применения внушений. Когда вы не знаете, готово ли ее бессознательное выполнить конкретное внушение, вы даете ей неопределенный период времени, чтобы его выполнить. Предоставление неопределенного периода времени для внушений, таким образом, гарантирует надежность. Если внушение не выполняется немедленно, оно не регистрируется как неудача. Внушение остается в латентном состоянии, пока не сможет быть выполнено.

[Тут Эриксон рассказывает случай из практики, когда пациентка позвонила ему через 16 лет после завершения терапии, чтобы рассказать о новых событиях в ее жизни, которые были напрямую связаны с чем-то, что он велел ей сделать в трансе.]

Центральная роль пациента

И одно из открытий, которые я хочу, чтобы вы сделали, — заключается в том, что вам не обязательно меня слушать.

Р: Вновь отбрасывая сознательный разум в пользу бессознательного.

Э: Я говорю также: "Я не важен, важны вы".

Р: Понятно, снова подчеркивание центральной роли пациента. Пациент склонен думать, что самым важным человеком является терапевт.

Э: Но это не так!

Р: Пациенты все время пытаются вытянуть у терапевта выздоровление, магию, изменения, вместо того чтобы смотреть на самих себя, как на авторов изменения. Вы постоянно перекладываете ответственность за изменения на самого пациента.

Э: Всегда на них!

Слова, «включающие» психические механизмы

Ваш бессознательный разум может слушать меня без вашего ведома

и сверх того — в то же время иметь дело с чем-то еще. (Пауза)

Э: Еще один научный трюизм — так же как мы сходим с тротуара или снова наступаем на него, не задумываясь.

Р: Фактически вы вызываете этот психологический механизм слушания на бессознательном уровне просто путем его вербального описания. Это достаточно глубоко, если вдуматься: вы используете слова, чтобы описать определенные психологические механизмы, которые вы хотите задействовать. Ваше словесное описание «включает» тот психологический механизм, который был описан.

Э: Совершенно верно.

Облегчение изменения и развития

Человек, пришедший на терапию, входит и излагает вам одну историю, которой на сознательном уровне полностью верит, а на невербальном языке может рассказывать историю абсолютно иную.

И бессознательный разум имел мало шансов выказать признание собственного способа понимания.

Р: Вновь терапевтический трюизм, но почему вы его предлагаете?

Э: Я говорю им: "Вы на самом деле не знаете, что именно с вами неладно". Вы говорите им это, чтобы они не подумали: "Я знаю все о моей проблеме, о моей болезни".

Р: Вы вновь вырабатываете установку на обучение, чтобы пришло что-то новое. Вы пытаетесь расширить их горизонт, их опыт. Именно в этом должно состоять исцеление. Вы говорите, что у бессознательного появится еще одна возможность выразить себя.

Э: Слишком часто сознательное поведение держит вас в таком напряжении, что вы не позволяете бессознательному выразить себя. Это еще один научный трюизм.

Р: И, будучи высказано здесь в такой форме, это открывает путь к изменению и внутреннему развитию.

Косвенные внушения на идеомоторные сигналы головой

Мы научились кивать головой «да», качать головой "нет".

(Пауза)

Э: Это факт, и вы делаете паузу, чтобы дать им возможность подумать о фактической природе этого утверждения. У них есть время признать, что вы на самом деле говорите правду.

Р: Фактически, таким образом вы знакомите ее с идеомоторным сигналом. Вы не приказываете ей кивать или качать головой, чтобы выразить «да» или «нет», вы просто упоминаете возможность невербальной коммуникации и позволяете ее собственной индивидуальности решать, как и когда.

Подкрепление индивидуальности

Но это не обязательно так для всех людей.

У пещерных людей, которых недавно обнаружили в южных морях, есть свои способы невербальной коммуникации, их сигналы намного тоньше, чем у нас.

Э: Да. Ведь каждый из нас индивидуален.

Р: Понятно, в описании этих пещерных людей с их "собственными способами" коммуникации содержится импликация. Вы подразумеваете, что есть место для ее индивидуальности, к которой вы тем самым взываете.

Э: Да, взываю.

Р: Поскольку это, собственно, и есть проблема с пациентами: многие из их симптомов и так называемых психологических проблем вызваны подавлением их индивидуальности. Излечение состоит в том, чтобы позволить индивидуальности проявиться и расцвести во всей полноте.

Э: Совершенно верно, это то, что вам нужно делать, за этим они к вам и пришли.

Идеомоторные сигналы принятия внушения

И ваша готовность полагаться на то, что ваш бессознательный разум сделает то, что вам может быть интересно или ценно, крайне важна.

[С. начинает очень медленно кивать головой.]

Э: Подчеркивая, что она собирается что-то сделать. Р: Тот факт, что она очень медленно повторяет кивки головой, характерные для идеомоторной автономной реакции, может означать, что она принимает ваше внушение полагаться на свой бессознательный разум.

Открытые внушения: забывание и запоминание

Вам не только предстоит узнать нечто позитивное, но вам нужно узнать и нечто негативное.

(Пауза)

Одна из негативных вещей, которые вам нужно узнать, — это забывание.

Сознательно вы можете сказать себе: "Это я буду помнить".

Забыть что-то кажется некоторым людям очень трудным. И, тем не менее, если они взглянут на свою жизнь, они так же легко могут забывать. Обучая студентов медицинского института, вы говорите им очень внушительно: "Экзамен будет проводиться в такой-то комнате, в такое-то время и в здании N и начнется в 14.00".

И они все будут слушать с огромным интересом.

И вы повернетесь, чтобы выйти из класса, и увидите, что студенты наклоняются друг к другу и спрашивают: "В какой день? Во сколько? В каком здании?"

Вы знаете, что они это слышали, и они забыли это немедленно.

(Пауза)

Р: Вот вы опять говорите о забывании и приводите обычные примеры забывания в повседневной жизни, чтобы облегчить возможность вызвать забывание в форме постгипнотической амнезии. Она повторяет свои очень легкие, медленные кивки головой все время, пока вы произносите эти слова. Означает ли это, что она принимает ваши идеи и будет действовать в соответствии с ними? В этом случае забудет ли она и испытает ли амнезию?

Э: На каком-то уровне она реагирует признанием или принятием того, что я говорю, но я не знаю пока, как она будет действовать на основании этого.

Р: Вы можете предложить эту не жестко структурированную цепь ассоциаций по поводу забывания, и она может запустить или не запускать механизмы забывания в ее собственном мозгу. Вы не навязываете внушений или команд, вы просто предлагаете словесные ассоциации, которые ее индивидуальность может использовать или не использовать. Транс не обеспечивает принятия внушений (Erickson and Rossi, 1975); он просто является модальностью, внутри которой психические процессы пациента могут взаимодействовать с терапевтом непроизвольно и автономно. На этой ранней стадии обучения трансу вы просто исследуете, как ее личность откликнется на внушения, которые вы предлагаете в открытой манере.

Совмещение противоположностей

Это форма поведения, которая служит многим добрым целям.

И вам следует с удовольствие научиться забывать не только идеи, но и невербальные действия.

Намеренно забывать, что вы знаете некое имя, как вы делали в детстве, когда решали, что вам нравится другое имя, и, возможно, полдня развлекались тем, что вас зовут Дарлена или Анна-Маргарита.

[C., по-видимому, в этот момент возобновила свои медленные кивки головой в знак признания или принятия того, что говорится].

Э: Это обычная детская игра и то, что я говорю, напоминает ей о забытой игре.

Р: И к тому же дает ей еще один пример забытого переживания. Это способ доказательства того, что можно забывать.

Э: Но они вспомнят свои забытые переживания, связанные с этой игрой.

Р: Вспоминая, они делают нечто противоположное забыванию; и тем самым доказывают, что забыли.

Э: И в то же время они подтверждают верность того, что я говорил.

Р: И, возможно, вы выудили какое-то забытое воспоминание, так что вы сделали две противоположные вещи: облегчили забывание и облегчили запоминание. Вы совмещаете психические механизмы забывания и вспоминания, которые обычно очень тонко уравновешены в нашей нейрофизиологии. И здесь вы тонко уравновешиваете их для терапевтических целей. Мы назовем это совмещением противоположностей, в котором вы пытаетесь уравновесить противоположные мыслительные процессы. Это тщательное уравновешивание является еще одним способом дать ее индивидуальности возможность выразиться.

Амнезия и диссоциация: утрата способностей

Это весьма замечательная вещь, когда обнаруживаешь, что можно потерять руку, ногу, целое мгновение.

Вы можете забыть, где вы.

(Пауза)

Р: Еще один набор примеров того, как забывание может происходить через диссоциацию.

Э: И у каждого есть такой опыт.

Р: Да. Вы никогда не рискнули бы сказать что-то, чего не бывает всегда у всех. Вы говорите трюизмами ради полного приятия. Люди вынуждены принимать то, что вы говорите, потому что это все верно. Затем вы делаете паузу, чтобы дать им переварить ваше послание.

Э: И я вызываю воспоминания.

Сознательное и бессознательное

А ведь есть иные способы функционирования разума, при которых бессознательное может объединяться с сознанием, много различных способов, при которых бессознательное может избегать сознательного разума так, чтобы сознательный разум не знал, что он только что получил подарок.

(Пауза)

Р: Вот ряд трюизмов о взаимоотношениях между сознанием и бессознательным. Вы постоянно используете эти трюизмы, чтобы (1) установить, что вы надежный источник истины и (2) чтобы задействовать определенные психические механизмы и способы функционирования. Когда эти трюизмы действительно задействуют описанные психологические механизмы (например, забытое воспоминание высвобождается из бессознательного и переходит на сознательный уровень), вы тем самым также подтверждаете истинность и ценность транса крайне безопасным способом. В терапевтической работе вы никогда не используете прямых вызовов с целью доказать преимущество транса. Э: Совершенно верно.

Р: Это намного более эффективный и интересный способ установить истинность транса, и значительно менее вероятно, что вы вызовете сопротивление.

Выявление латентных возможностей через импликацию

Такая сложность психического функционирования…

Вы можете войти в транс, чтобы обнаружить, Как много всего вы способны делать.

Это намного больше, чем вы могли вообразить. (Пауза)

Э: Это предполагает: вы имеете перед собой важную цель, когда входите в транс. Дело не в том, что могу делать я, а в том, что вы, пациент, можете сделать. Вы подчеркиваете все то, что может сделать пациент.

Р: Вы используете импликацию, чтобы инициировать процесс внутреннего исследования, поиска и признания способностей, которых она в себе не подозревала.

Вызывание ранних переживаний

Вы можете увидеть себя во сне малым ребенком и удивиться, кто этот ребенок.

(Пауза)

Р: Это может быть вызыванием ранних воспоминаний или возрастной регрессии, но с безопасным дистанцирующим устройством "удивления, кто этот ребенок". Вы не «вбрасываете» пациента в реальное повторное переживание прошлого, поскольку это может быть травмирующим на такой ранней стадии терапии.

Э: Вы не вызовете обычной реакции: "Но я не могу быть ребенком", однако они могут удивляться, кто этот ребенок. Пока пациенты удивляются, они могут сказать: "Я могу быть этим ребенком".

Р: Вы говорите об этом в контексте: "Вы можете увидеть себя во сне малым ребенком". Это что, на самом деле механизм, вызывающий определенные сны?

Э: Да, и возможности их использовать.

Р: Так что вы снова берете естественный нейропсихологический механизм, запустив его вербально.

Э: И когда вы говорите: "Вы можете видеть во сне", это предполагает, что вы можете также сделать это любым другим способом, каким хотите.

Р: Вы не сказали: "Вы увидите себя во сне", это означало бы ограничить все только снами, вы говорите: "Вы можете увидеть", и предполагаете "но вы могли бы фантазировать об этом, или разговаривать с собой, или что угодно".

Э: Вы можете делать это каким угодно способом, но вы это сделаете.

Ратификация возрастной регрессии

И вы можете наблюдать, как ребенок становится старше неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом.

Пока, наконец, вы сможете узнать, кто этот ребенок, который растет.

[С, похоже, делает едва заметный кивок].

Р: Сейчас вы ратифицируете регрессию, заставляя ее наблюдать, как она растет.

Э: Да, если она видит, как она растет, это удостоверяет и ратифицирует тот факт, что она ощутила себя ребенком.

Пробуждение способностей через диссоциацию

У каждого человека есть способности, неизвестные его «я» способности, в которые «я» не хочет верить.

Когда есть способность, от которой бессознательное хочет отречься, оно может рассмотреть эту способность очень полно, со всех сторон и, когда захочет, стереть ее, но сделать это с полным пониманием того факта, что произошло стирание.

[Здесь Эриксон тратит минут 15 на довольно сложный клинический пример того, как бессознательное может стереть воспоминание].

Э: Все это делают; опять трюизм.

Р: Обсуждая эту способность отрекаться, на самом деле вы подготавливаете почву для того, чтобы способствовать процессам диссоциации?

Э: Вы можете стирать способность только тогда, когда она есть. Активно демонстрируя ее, вы доказываете, что она есть в наличии. Раз она есть, мы ее используем.

Р: Вы вызываете механизм стирания из бессознательного?

Э: Да, но только временно, чтобы она узнала, что он там есть.

Р: А, то есть вы намекаете, что бессознательное стерло массу вещей, но что оно так же может вызвать их обратно, если захочет?

Э: Да.

Р: Так что вы готовите ее к возможному восстановлению в памяти чего-то, что бессознательное стерло.

Э: Совершенно верно, только она не знает, что вы делаете.

Р: Вы обращаетесь прямо к ее бессознательному.

Э: И пользуясь ее же собственным взрослением и опытом, вы говорите только об этом.

Импликация даже в прямом внушении

Попытаюсь обозначить некоторые вещи, которые вы можете узнать.

Р: Вы здесь так прямо и заявляете. Я шокирован.

Э: "Я попытаюсь" и, поскольку вы ко мне хорошо относитесь, это предполагает, что вы мне поможете.

Р: Косвенно основное бремя снова перекладывается на нее, так что, даже когда вы делаете прямое заявление, вы можете имплицитно предполагать что-то иное, и в этой импликации содержится в самом деле важное внушение.

Обучение галлюцинированию

Галлюцинируя зрительно, иногда вы хотите начать это с закрытыми глазами, и зная, что они закрыты.

(Пауза)

Нет никакого точно установленного времени, чтобы вам учиться оставаться в трансе с широко открытыми глазами.

(Пауза)

Э: Здесь она начинает понимать, что галлюцинация — это не просто что-то психотическое. Она может видеть ее мысленным взором.

Р: Вы даете новое определение галлюцинации как чему-то, что можно видеть мысленным взором с закрытыми глазами. Вы делаете ее чем-то легким и безопасным — тем, что они могут сделать.

Э: Это может выглядеть как вызов, но это не вызов, вы можете "начать видеть ее с закрытыми глазами" предполагает, что на самом деле нет ни малейшей разницы, открыты у вас глаза или закрыты.

Р: Затем вы «вбрасываете» для безопасности фразу "нет никакого установленного времени". Это может случиться сейчас или на следующей неделе.

Э: В конечной паузе надо излучать уверенность.

Транс как повседневный опыт

У вас уже был опыт состояния транса с широко открытыми глазами. (Пауза)

Э: Каждый, кто рассеянно смотрит в окно во время лекции, переживает транс с широко открытыми глазами. Вы не осознаете ни лекции, ни вашего окружения, когда переключаетесь на внутренние реалии. У каждого был такой опыт.

Р: Вы таким образом определяете транс: отключение внимания от ближайшего окружения, мысленный уход в другое место.

Э: Транс — обычное явление. Болельщик, который смотрит футбол по телевизору, бодрствует по отношению к игре, но не бодрствует по отношению к своему телу, сидящему в кресле, или к тому, что жена зовет его обедать.

Пробуждение как творческий акт выбора

Теперь мы перейдем к другой части вашего обучения. Вы можете проснуться из транса по вашему желанию, проснуться, сосчитав в обратном порядке от двадцати до одного.

Р: Вы как-то очень неуверенно давали эти инструкции пробудиться. Таким образом вы предоставили ей творческий выбор, пробуждаться ли сейчас. Но если она была погружена в интересную и важную работу в тот момент, в инструкции содержалось скрытое указание, что она какое-то время может ее продолжить. Это обеспечивает возможность почувствовать пробуждение как приятное переживание, а не результат грубого вмешательства.

Двойная диссоциативная двойная связка: обучение диссоциации

Вы можете пробудиться как личность, но вам нет необходимости пробуждаться как телу.

(Пауза)

Р: Вместе со следующим предложением это образует удвоенную диссоциативную двойную связку.

Э: Даете субъекту осознать возможность диссоциации между разумом и телом.

Возможности постгипнотического внушения

Вы можете пробудиться, когда ваше тело пробудится, но при этом не узнавая своего тела.

(Пауза)

Э: Здесь я создаю возможность постгипнотического внушения.

Р: Это очень важный аспект вашей методики. Вы создаете возможности для постгипнотического поведения и сами не знаете, какие из них осуществятся. У вас нет представления, какие из них будут реализованы, но, когда это произойдет, вы можете сказать, что это ваша заслуга.

Э: Считать это своей заслугой можно, только когда верят, что это ваша заслуга.

Р: Вы просто улыбаетесь, когда они выполняют постгипнотическое внушение, и они знают, что вы с этим как-то связаны, что так и есть.

Э: Но не в той степени, в какой они думают.

Р: Так что на протяжении всего наведения вы можете создать много возможностей постгипнотического внушения, но не так смело, как я когда-то делал в своей ранней работе, когда говорил субъекту, что он "небрежно коснется пепельницы, когда транс закончится". Проснувшись, он заявил, что помнил мое постгипнотическое внушение, но "не захотел его выполнять". На следующем сеансе он сказал, что всю неделю размышлял над тем, почему же он не прикоснулся к пепельнице. Внушение на него явно подействовало, но я дал его так прямо, что оно вызвало сопротивление и фактически спровоцировало конфликт между прикосновением и неприкосновением, а также вопрос «почему», который беспокоил его всю неделю. Может быть, для эстрадного гипнотизера, создающего зрелище и необходимо выбирать субъектов, которые "повинуются прямым приказам". Но гипнотерапевт, работающий со всеми пациентами, должен тщательно изучать естественные тенденции каждого конкретного индивидуума, которые можно направить в русло терапевтически полезных форм постгипнотического поведения.

Исследование формирования идентичности

Наше понимание самих себя очень сложная штука. Ребенок сначала узнает "я люблю себя", (Пауза) а затем в один прекрасный день переходит к "я люблю моего брата, моего отца, мою сестру", но фактически ребенок говорит: "я люблю себя в тебе".

(Пауза)

И это все, что на самом деле любит ребенок.

Свое «я» в "тебе".

(Пауза)

По мере того, как ребенок растет, (Пауза) он учится любить вашу красоту, вашу грацию, ум, но это его восприятие вашего "ты".

(Пауза)

Р: Здесь вы фокусируетесь на идентичности человека и на том, как она развивалась?

Э: Вызываете на свет "я есть я, я делаю это, я собираюсь продолжать делать это".

Р: Вы сосредоточиваетесь на работе, которую она должна будет сделать в трансе?

Э; Да.

Р: В этом обобщенном описании формирования идентичности вы предлагаете ряд трюизмов, который, возможно, будет держать пациентку сосредоточенной на ее собственной внутренней работе. Вы также помогаете ей исследовать важные грани развития ее собственной идентичности.

Положительная мотивация и подкрепление в трансе: облегчение развития идентичности

На последней стадии он научается, что "в твоем счастье я найду мое счастье", (Пауза) и это и есть отделение идентичности одного человека от идентичности другого.

Э: "В твоем счастье я найду мое счастье". Все хотят найти и давать счастье. Их счастье в данный момент в трансе будет немалым достижением.

Р: Понятно, вы фактически мотивируете ее достичь чего-нибудь, от чего она будет счастлива. Вы делаете все, что можете, чтобы создать атмосферу положительной мотивации и подкрепления в переживании транса. Перемежая этим положительным чувством общий контекст исследования ее идентичности, вы также ассоциативно связываете подкрепление с развитием и отделением личностной идентичности. Вы косвенно помогаете развитию ее идентичности.

Спонтанное пробуждение в отношениях взаимоотдачи

[Субъект внезапно сама открывает глаза и реориентирует тело].

Р: Вы не знали, что она собирается открыть глаза в этот момент?

Э: Нет.

Р: Однако вы прежде дали ей возможность выбора сосчитать от двадцати до одного, чтобы пробудиться. Ваш открытый подход предоставил ей творческий выбор — пробудиться, когда она почувствует, что готова к этому. Вы структурировали пробуждение, однако предоставили ей свободу выбора, когда это сделать, даже если это будет неудобно вам.

Э: Совершенно верно. Дайте им свободу пробуждаться даже в не устраивающее вас время. Тогда они будут в настроении продолжать для вас.

Р: В ваших отношениях с пациентами есть взаимоотдача.

Как сделать транс безопасным: отделение сознательного от бессознательного

Э: Так что с вами произошло?

C: Со мной?

Э: Да, что произошло с вами? (Пауза)

Вы ждете и не обсуждаете, потому что сейчас вы разграничите ваши разные понимания, проясните их и индивидуализируете.

(Пауза)

Сейчас у вас есть частично сознательное и частично бессознательное понимание, и мы не знаем, на чем нам сделать акцент.

(Пауза)

Э: Теперь, когда она пробудилась, мы входим в важный период ратификации транса. Ее вопрос "Со мной?" предполагает, что она еще не вполне сориентировалась. Многим людям нужно минуту или две, чтобы пробудиться от транса. Это еще один показатель подлинного трансового переживания.

Э: "Вы разграничите ваши разные понимания" предполагает: у вас есть новые понимания двух разновидностей — сознательные и бессознательные.

Р: И вы собираетесь поработать с ними еще.

Э: Совершенно верно.

Создание структурных рамок для клинического опроса

В терапии есть одна очень важная вещь. (Пауза)

Когда вы касаетесь чувств другого человека, (Пауза) вы всегда касаетесь чувствительных мест, и они не знают, где эти места находятся.

(Пауза)

У вас был первый опыт быстрого отстранения. (Пауза)

Может быть, вы пытаетесь понять, почему вы отстранились или от чего вы отстранялись.

С: Я не знала, что я это делала.

Р: Вы не знали, что отстраняетесь от гипноза?

С: Да.

Р: Здесь вы смягчаете все возможные негативные ощущения, связанные с ее пробуждением, обобщенными разговорами о чувствительных моментах и эмоциях в терапии. Вы обеспечиваете структурную рамку для того, чтобы говорить о чувствительных эмоциях. Вы избегаете задавать прямой вопрос о таких чувствительных моментах, поскольку обычно это вызывает сопротивление, и в лучшем случае вы получите только ответ, ограниченный всевозможными сознательными запретами и ограничениями. Просто обеспечив ее нежесткой структурной рамкой, вы даете ей возможность сказать что-то важное; вы даете ей возможность роста, уместную для любого уровня, на котором она находится, поскольку она может по своему выбору сказать, что хочет, в рамках, которые вы задали.

Э: Я запрашиваю, что она думает, не будучи грубым и не приставая с ножом к горлу.

Р: Да, ваше утверждение об отстранении создает рамку, которая позволяет ей сказать что-то, о чем бы то ни было, что она, возможно, испытывала как негативное. Ее утверждение, что она не знала, что отстраняется, показывает: она чувствует, что ее пробуждение было естественным и удовлетворяющим завершением, а вовсе не резким отстранением или бегством от чего-то неприятного в трансе.

Отвлечение внимания для разделения паттернов транса и бодрствования

Э: Кстати, сколько, по вашему, времени?

С: Я думаю, примерно 4.30.

Э: Кажется, что прошло полчаса?

Р: Вы пытались отвлечь нас, подбросив этот вопрос?

Э: Да, это был отвлекающий маневр. Сейчас не должно быть слишком много самоанализа. Человек, только что вышедший из транса, все еще слишком близок к нему, и бессознательное знание легко доступно. Вы не знаете, следует ли пока его использовать. Поэтому ее нужно отвлечь.

Р: Вы хотите провести определенное разграничение между поведением в трансе и во время бодрствования. Вы не хотите промежуточного состояния, которое смазывает различия.

Э: Чтобы не смазать это различие.

Безопасность транса

С: Ну, тут трудно судить, потому что я проблесками возвращалась в то время, когда мне было шестнадцать лет. Мне кажется, в первый раз я двигалась во времени вперед, примерно к сорокалетнему возрасту, мы тогда были в гостях у детей Эйприл, там было четверо детишек, которые лазали по баньяновому дереву.

Р: Вы двинулись в будущее?

С: Да, я жила в будущем. Ну, я думала об этом и как бы во сне это видела тоже.

Э: Где была Эйприл, когда вы думали о ней и ее детях?

С: Где она была? Я не знаю, было так, как будто она ушла что-то делать. Она должна была вот-вот вернуться.

Э: А где было это место, что это было за место?

С: У нее просто были эти девочки, которые играли вокруг баньянового дерева, просто какое-то время в будущем.

Э: Скрытое послание здесь, конечно, такое:

С: хотела сама иметь четырех детей (позднее подтвердилось, что это так), и она сейчас проецирует это в фантазию о будущем, когда она сможет играть с четырьмя детьми своей дочери Эйприл. Но она не знает, что я это знаю, и сама не знает этого. Ее бессознательное знает многое, чего она не знает. Не анализируя этого немедленно и не говоря об этом, я, тем самым, даю ей осознать, что безопасно фантазировать и проецировать себя таким образом.

Р: Да, вы сделали переживание транса безопасным для нее. Вы не узнали ничего из ее транса, что напугает ее или нарушит ее жизнь. Вы делаете транс безопасным и приятным переживанием.

Э: И она может доверять мне.

Р: Поэтому мы продолжаем говорить о трансе интеллектуальным образом, что безопасно.

(Эриксон рассказывает случай с пациенткой, которая однажды ударила его по лицу, потому что была еще не готова сознательно говорить о событиях транса, с которыми она все еще отчасти ассоциировалась в первые моменты пробуждения.)

Субъективное переживание транса: первый шаг к зрительным галлюцинациям

Э: Вы знаете, что вы только что сказали?

С: Нет.

Э: Как некоторые люди приближаются к активным галлюцинациям?

С: Какое-то время тому назад вы говорили о том, что нет надобности обращать внимание на ваш голос, но ваш голос уже стал таким отдаленным, потому что я чувствовала, как вся расслабилась. Но вы упомянули о галлюцинациях. Примерно в это время я увидела огромное сердце, и у него были разные слои. Я не знаю, связано ли это как-то с вот этим (указывая на неправильной формы зеленый стакан, который она использовала как точку для фиксации взгляда), но когда я первый раз на него посмотрела, оно выглядело, как водоросли, но я воображала, что просто плыву в океане. (Пауза)

Тут я, похоже, просто перепрыгиваю с одного на другое.

Э: Да, увидеть настоящую галлюцинацию — это некая нереальность, а что может быть более нереальным, чем четверо детей Эйприл?

С: Ну, это было как сон. Это были хорошенькие девчушки, лазавшие по дереву.

Р: Здесь она дает великолепное описание некоторых субъективных переживаний транса. Особенно стоит отметить ее комментарий о том, что когда она расслабилась, ваш голос стал "таким отдаленным". В расслаблении, таким образом, мы автоматически уменьшаем субъективные переживания всех сенсорных модальностей. Это основа релаксации и использования гипноза для снятия болей и тому подобных проблем.

Ее видение внутренних образов, когда глаза закрыты, — это символический подход к переживанию зрительных галлюцинаций с открытыми глазами. Это было ее первой реакцией на ваше ранее высказанное предложение галлюцинировать зрительно.

Э: И очень эффективной. Она мыслит в очень сложных терминах — в большей степени, чем сама понимает — и она выдала этот факт, когда увидела детей Эйприл.

Р: Увидеть детей Эйприл — это находится в зрительной модальности, в модальности зрительных галлюцинаций.

Э: Да.

Подкрепление первых стадий зрительных галлюцинаций

Р: Вы видели это все? В первый раз вы подошли к переживанию галлюцинаций.

Э: И очень-очень реально подошли. Подход человека тонкого, который не знает, что он тонкий человек.

Р: И не знает, что приближается к галлюцинаторному поведению.

Э: На весьма усложненном уровне.

Р: Позвольте мне спросить, что вы имеете в виду под "усложненным".

Э: Она знает, что такое галлюцинация, она приняла мое абстрактное и сложное понятие «галлюцинация» и использовала его, чтобы увидеть нечто нереальное, проецированное в будущее.

Р: Я вижу, мы оба поспешили подкрепить ее первый шаг в направлении галлюцинаций очень поддерживающими замечаниями. Увлекательно видеть, как она непроизвольно ориентировала себя в будущее без каких-либо указаний от вас. Я полагаю, именно так были открыты большинство гипнотических явлений. Кто-то делает что-то интересное непроизвольно, а потом замечающий мелочи исследователь пытается вызвать это у других.

Характеристики транса

С: Вот, я стараюсь думать лучше. Было как-то трудновато думать, когда перепрыгиваешь с одного на другое в этом состоянии.

Р: В трансе труднее думать?

С: Да. (Пауза)

С: Еще одно мелькнуло у меня в уме, когда доктор Эриксон упомянул движение назад и принятие другой идентичности. Я пользовалась именем Эми какое-то время в средней школе, потому что мы тогда все называли себя по-разному. Когда вы упомянули Энн-Маргарет, эта идентичность Эми вспыхнула у меня в мозгу. (С. продолжает излагать воспоминания подросткового возраста, которых она коснулась в трансе).

Э: Как давно вы не думали об Эми?

С: Лет двадцать. Забавно. Ну, я думаю, вы сказали, чтобы проснуться, считая от 20 назад, или что-то в этом роде, и я сделала это, но потом не знала, права ли я, что просыпаюсь.

Р: Такие непроизвольные комментарии, как этот, о том, как трудно думать в трансе, предполагают, по крайней мере, что транс, как она его переживала, есть измененное состояние сознания, характеризующееся меньшим контролем над когнитивными процессами. Транс — это отказ от контроля как над внутренними процессами, так и над внешним поведением. Таким образом, процессы познания, образного мышления и эмоций переживаются как протекающие самостоятельно, непроизвольным образом. Пробуждение — это процесс установления обратного контроля над мышлением (как она столь ясно высказывает здесь) и поведением (реориентация тела).

Движения и идентичность

Э: Вы такие знаки подавали, как будто я вдруг изобрел определение идентичности.

Р: В чем это выражалось?

Э: Движение в ее мускулах здесь и там, особенно бедра.

Р: Понятно, вот почему вы смотрели на ее руки, лежащие на бедрах. Вы наблюдали за этими мускулами. Я также заметил, что ее пальцы в какой-то момент двигались. Мне хотелось бы, чтобы вы сказали об этом больше, доктор Эриксон. О знаках, которые вы отмечали в ней.

Р: Вы упоминали, что, когда затрагивается идентичность пациентов, они демонстрируют определенные движения тела. Что бы вы предложили начинающему гипнотерапевту научиться с этим делать? Будить ли пациента, когда он начинает демонстрировать такие движения и спрашивать его о них, или просто спросить, пока пациент в трансе?

Э: Когда вы работаете с одним субъектом достаточно долго, он постепенно скажет вам все даже без ваших вопросов.

Р: То есть, когда вы заметили, что С. озабочена собственной идентичностью, по вашему наблюдению за движением ее мускулов и пальцев, это и послужило для вас мотивом предложить завершение путем счета от двадцати до одного?

Э: Я знал, что она собирается проснуться, как только отождествит себя со зрелым возрастом.

Непроизвольные сигналы пальцами[2]

Э: Обычно пациент в трансе остается неподвижным. Когда вы видите, что она двигается, сразу же попытайтесь связать ее движения со словами, которые вы только что использовали.

Р: Когда вы видите, что ее пальцы двигаются, вы пытаетесь связать это с тем, что вы говорили?

Э: Да.

Р: Более наивный гипнотерапевт, начинающий, вроде меня, мог бы подумать: "Да она просто просыпается", но ее пробуждение имеет психодинамическое значение. Вы видели эти подергивания, когда они начались, и поняли это как показатель ее признания или отождествления с тем, что вы сказали.

Э: Да.

Р: После этой сессии С. мельком упоминала, что недавно видела демонстрацию пальцевого сигналинга. Она чувствовала, что, даже несмотря на то, что вы не предложили ей возможность сигнализировать пальцами, движения пальцев, которые я заметил, были ее начальными попытками пальцевого сигналинга. Она хотела испытать пальцевый сигналинг, поскольку это явление ее заинтересовало, когда она прежде видела, как это делается. Поэтому она использовала этот транс как возможность испытать что-то, что ей было интересно, даже не говоря вам об этом. Она сказала, что удивилась и пришла в восторг, когда заметила, что ее пальцы двигаются совершенно самостоятельно. Это любопытная диссоциация: она хотела, чтобы у нее получился пальцевый сигналинг, и в то же время сделала это совершенно непроизвольно и автономно. Конечно, ее пальцевый сигналинг также можно было бы счесть обобщением ваших более ранних внушений по поводу сигналов головой.

Открытые внушения, бессознательный отбор гипнотических переживаний

С: Что они имели в виду, если я этого не осознаю?

Э: Вы в какие-то моменты ощущали тождество с собой-ребенком, может быть, в какие-то моменты тождество с собой растущей, в какие-то моменты — тождество с собой как подростком, и потом была очень сильная идентификация себя как взрослой женщины.

Р: Так что в этой презентации, доктор Эриксон, вы дали ей множество возможных вариантов. Вы использовали крупноблочный подход, который позволил ей бессознательно выбрать как раз то, что ей хотелось испытать. Вы предлагали внушения в открытой форме.

Э: Да, вы формулируете свои внушения таким образом, чтобы собственное бессознательное пациента могло выбрать, какой именно опыт является наиболее подходящим в данный момент.

Последовательность принятия

Последовательность принятия является еще одной базовой гипнотической формой для снятия ограничений жестких и негативистских сознательных установок. Значительные начальные усилия при каждом наведении транса затрачиваются на то, чтобы вызвать установку или структуру ассоциаций, которая будет способствовать предстоящей работе. На первом сеансе, например, он сослался на "совокупность раннего научения" как на аналог новой ситуации научения, которой для доктора С. являлся гипноз. Точно так же, как она успешно выучила букварь, она успешно научится переживать транс. Таким образом, совокупность раннего научения может быть сама по себе понята как "последовательность принятия", служащая структурой для ориентирования ее в теперешней работе в состоянии транса.

В одном из любимых анекдотов Эриксона рассказывается о начинающем студенте, который обнаружил полезность "последовательности принятия" в наведении гипноза. Студент обнаружил, что он столкнулся с враждебным субъектом, который наотрез отказывался принять возможность, что он может испытать транс. Студент, действуя в творческом порыве, затем попросту задал сопротивляющемуся субъекту серию из 20 или 30 последовательных вопросов, очевидным ответом на которые было «да». Тут можно использовать всевозможные простые и скучные вопросы, такие как приведенные ниже.

Вы живете по адресу X?

Вы работаете в X?

Сегодня вторник?

Сейчас 10.00?

Вы сидите на этом стуле?

Не осознавая этого, субъект реализует "последовательность принятия" и, кроме того, ситуация начинает казаться ему скучноватой. В этот момент студент снова спросил, хотел ли бы субъект испытать транс, и субъект согласился просто из-за "последовательности принятия" и оттого, что хотел выбраться из нудной ситуации, когда он просто отвечает «да» на очевидные вопросы.

Упражнения с "последовательностью принятия"

1. Мы полагаем, что "последовательность принятия" тесно связана с понятием раппорта, который традиционно всегда рассматривался как одна из основных характеристик отношений терапевт-пациент в гипнозе. Она является основой эриксоновского подхода к «сопротивляющимся» пациентам, которые обычно не могут контролировать свое собственное враждебное, защитное и саморазрушающее поведение. Эриксон (1964) иллюстрирует это так:

"Может быть, это можно показать на примере такого крайнего проявления: новый пациент, войдя в офис, первой же фразой охарактеризовал всех психиатров как людей, которых не назовешь иначе как… дальше следовало ругательство. Ему немедленно ответили: "Несомненно, у вас есть чертовски важные причины, чтобы сказать это и даже более того". Слова, выделенные курсивом, не были признаны пациентом как прямое внушение быть более общительным, но они оказались в высшей степени эффективными. С большим количеством непристойных выражений и ругательств, с горечью и обидой, с презрением и враждебностью он изложил свои многократные, неудачные и часто длительные и бесполезные усилия добиться психотерапии. Когда он сделал паузу, был небрежно предложен простой комментарий: "Ну, у вас, видимо, были чертовски важные причины просить меня о терапии". (Это было определение цели его визита, которую он не хотел признавать.)"

Спланируйте, как вы можете научиться узнавать, разделять и использовать собственные слова и систему представлений пациента, чтобы помочь трансформации "во всех отношениях неконструктивной формы поведения в хороший раппорт, в чувство понимания и в установку надежды на успешное достижение поставленных целей".

Психологическая импликация

Представление о том, как Эриксон использует импликацию, даст нам самую четкую модель его косвенного подхода к гипнотическому внушению. Поскольку «импликация» в его понимании может предполагать нечто большее, чем обычное определение этого термина в словаре, мы будем предполагать, что он, возможно, развивает в своей работе особую форму "психологической импликации". Для Эриксона психологическая импликация — это ключ, который автоматически устанавливает переключатели ассоциативных процессов пациента в предсказуемые паттерны без осознания того, как это происходит. Имплицированная мысль или реакция, по-видимому, всплывает автономно внутри пациента, как если бы это была его собственная внутренняя реакция, а вовсе не внушение, предложенное терапевтом. Психологическая импликация, таким образом, есть способ структурирования и управления ассоциативными процессами пациентов, когда они не могут сделать этого сами для себя. Терапевтическая польза этого подхода очевидна. Если проблемы пациентов связаны с ограничениями их способности использовать собственные ресурсы, тогда импликации — это способ обойти такие ограничения.

Если вы сядете, то можете затем войти в транс.

Любая импликация, предложенная в логической форме "если… то" может быть полезным способом структурирования внушения. Вводная фраза, начинающаяся с «если», утверждает состояние, приемлемое или легко достижимое пациентом, так что создается "последовательность принятия для внушения", которое следует как завершение фразы, начатой с "то".

Вы явно не входите в транс сейчас!

"Сейчас" длится очень недолго; импликация здесь заключается в том, что вы войдете в транс, как только кончится "сейчас".

Разумеется, ваша рука не онемеет, пока я не сосчитаю до пяти.

Предполагается, что она онемеет после счета «пять». В каждой психологической импликации присутствуют указание, изначально структурированное терапевтом, и реакция, порожденная пациентом. Выше мы изначально структурируем импликации, которые направят ассоциации и поведение пациента в предсказуемое русло. Однако, когда именно пациент войдет в транс или как именно будет создано онемение, — это реакции, управляемые пациентом на уровне бессознательного. Сравните следующие примеры:

Прежде чем вы войдете в транс, вам должно быть удобно. Самая очевидная импликация заключается в том, что человек войдет в транс после того, как ему станет удобно. Сам процесс, когда он устраивается поудобнее, однако, также вызывает бессознательное расслабление и неделание, которые также важны для того, чтобы начать переживание транса.

Такая сложность психического функционирования…

Трюизм.

Вы входите в транс, чтобы обнаружить, Фраза, которая предполагает, что пациент действительно имеет важную цель, когда входит в транс. как много всего вы способны делать.

Здесь содержится скрытая мысль, что важно не то, что может сделать терапевт, но то, что может сделать пациент. Это намного больше, чем вы могли вообразить. (Пауза)

Пауза предполагает, что бессознательное пациента может осуществить поиск, чтобы найти некоторые из этих индивидуальных возможностей, о которых оно прежде не подозревало.

При формулировании психологических импликаций важно осознавать, что терапевт только дает стимул; гипнотический аспект психологических импликаций создается на бессознательном уровне слушателем. Самый эффективный аспект любого внушения — тот, который побуждает собственные ассоциации и психические процессы слушателя к автоматическому действию. Именно эта автономная деятельность собственных ассоциаций и психических процессов слушателя создает гипнотическое переживание.

Разумеется, существуют грубые и в основном неэффективные способы использования импликаций в повседневной жизни, когда говорящий весьма очевидным образом пытается предлагать негативные импликации или намеки слушателю. При таком грубом использовании импликация создается исключительно говорящим. Однако мы при использовании психологической импликации имеем в виду нечто совершенно иное. В атмосфере терапевтической встречи все сфокусировано на пациенте, и каждая психологическая истина сознательно или бессознательно принимается им с точки зрения ее возможного применения к себе. Психологическая импликация, таким образом, становится ценным косвенным подходом для вызывания и использования собственных ассоциаций пациента, чтобы справиться с его собственной проблемой. Прекрасной иллюстрацией этого является случай, когда коллега прислал к Эриксону бунтующего подростка. Тот спокойно выслушал историю парня и затем произвел значимую терапевтическую интервенцию одним простым утверждением: "Я не знаю, каким образом изменится твое поведение". Бунтующий подросток совершенно не собирался принимать советы от врача и, если честно, Эриксон и в самом деле не знал, каким образом его поведение изменится. Открыто признав, что он этого не знает, Эриксон разоружил сопротивление парня так, что тот на мгновение испытал установку приятия. И в этот момент Эриксон смог добавить одну импликацию: "Твое поведение изменится". У мальчика осталась теперь мысль об изменении; его собственные ассоциации и жизненный опыт должны будут далее создать ту конкретную форму, в которой изменение произойдет.

Упражнения на психологическую импликацию

1. Упражнения на импликацию и клинические выводы были изначальным подходом Эриксона при обучении двух младших авторов. Он доставал старые протоколы, некоторые из них двадцатипятилетней давности и больше, и предлагал младшим авторам прочитать одну или две первые страницы и затем, через импликации и косвенные выводы, предсказать, что последует. Другой набор упражнений состоял в том, чтобы изучить описание персонажа у Достоевского или Томаса Манна и через импликацию сделать косвенный вывод, какова будет судьба персонажа в романе. Эриксон сам обожал «читать» детективные романы именно таким способом. Исследуйте записи ваших собственных терапевтических сеансов, в особенности начальных интервью, и рассмотрите возможные импликации замечаний каждого пациента. Затем изучите ваши собственные импликации. Сколько из них действительно являлись терапевтичными?

2. Изучите записи гипнотических наведений, в особенности ваших собственных. Научитесь узнавать импликации, которые присутствуют в динамике вашего голоса (такие, как интонации и пауза), равно как и в содержании ваших слов.

3. Тщательно составьте предложения, (а) констатирующие некую общую психологическую истину, которая (б) путем импликации вызывает внутренний поиск, который (в) вызовет и мобилизует собственные ассоциации, идеомоторные и идеосенсорные отклики слушателя и т. д.

4. Тщательно распишите гипнотическое наведение, сформулировав ряд психологических импликаций, которые могут способствовать трансу и каждому из классических гипнотических явлений в отдельности.

Терапевтические связки и двойные связки

Понятие двойной связки использовалось по-разному. Мы используем термины «связка» и "двойная связка" в очень специфическом и ограниченном значении, чтобы описать формы внушения, которые предлагают пациентам возможность строить свое поведение в терапевтичном направлении. Связка предлагает выбор из двух или более сравнимых альтернатив — то есть, какой бы выбор ни был сделан, это направит поведение в нужную сторону. Терапевтические связки — это тактичные представления возможных альтернативных форм конструктивного поведения, которые доступны пациенту в данной ситуации. Пациент получает возможность свободного выбора между ними; обычно он чувствует себя связанным необходимостью принять одну из альтернатив.

Двойные связки, наоборот, предлагают возможности поведения, которые находятся вне обычного для пациента спектра сознательного выбора и контроля. Со времени формулировки исходного определения двойной связки (Bateson, Jackson, Haley, and Weakland, 1956) в рамках гипотезы о природе коммуникации и этиологии коммуникации при шизофрении ряд авторов стремились использовать понятие двойной связки для лучшего понимания и проведения психотерапии и гипноза (Haley, 1963; Watzlawick et al., 1967, 1974; Erickson and Rossi, 1975). Поскольку мы используем термин в очень специфическом и ограниченном значении, необходимо уточнить, что мы понимаем под двойной связкой для объяснения терапевтического транса и гипнотического внушения.

Двойная связка возникает при возможности коммуникации более чем на одном уровне. Мы можем (1) сказать что-то и (2) одновременно комментировать то, что мы говорим. Мы можем описать наше первичное послание (1) как находящееся на объектном уровне коммуникаций, в то время как комментарий (2) находится на более высоком уровне абстракций, который обычно называется вторичным, или метауровнем коммуникаций (метакоммуникации). Особая ситуация возникает, когда то, что утверждается в первичной коммуникации, перестраивается или ставится в другие референтные рамки в метакоммуникации. Требуя идеомоторной реакции, такой как левитация руки, например, мы (1) просим пациента позволить своей руке подняться, но (2) испытать это как то, что рука сама поднимается непроизвольным образом. Требуя идеосенсорной реакции, мы можем (1) попросить пациента испытать галлюцинаторное ощущение тепла, но (2) обычно при этом подразумевается, что данный опыт находится вне обычного самоконтроля пациента. Поэтому пациенты должны позволить теплу развиваться на другом, более непроизвольном уровне. У нас есть много способов сказать или имплицировать пациенту, что (1) что-то произойдет, но (2) вы не будете делать это с сознательным намерением, ваше бессознательное сделает это. Мы называем это сознательно-бессознательной двойной связкой: поскольку сознание не может этого сделать, бессознательное должно это сделать на непроизвольном уровне. Сознательная преднамеренность и обычные психические установки человека помещаются в связку, которая имеет тенденцию лишать их деятельность силы; бессознательные возможности теперь имеют шанс вступить в действие. Сознательно-бессознательная двойная связка является основой многих терапевтических двойных связок, обсуждаемых в следующих разделах.

В реальности метакоммуникации, которые комментируют первичное послание, могут происходить без слов: можно дать комментарий сомневающимся тоном голоса, жестом или движением тела, тонкими социальными знаками и контекстами. Скрытые импликации или бессознательные предположения могут также функционировать как метакоммуникации, обусловливающие или меняющие значение того, что говорится на обычном разговорном уровне. Из-за этого пациент обычно не осознает, что получает противоречивые послания. Противоречие, впрочем, часто оказывается достаточным, чтобы расстроить обычные способы функционирования пациента и задействовать бессознательные и непроизвольные процессы.

В идеале, наши терапевтические двойные связки — это легкие затруднения, которые дают пациенту возможность роста. Эти затруднения являются косвенными гипнотическими формами в той мере, в какой они блокируют или расстраивают обычные установки и системы отсчета пациента так, что выбор на сознательном, произвольном уровне сделать нелегко. В этом смысле двойная связка может действовать в том случае, когда обычные системы отсчета не помогают человеку справиться и он вынужден функционировать на другом уровне. Бейтсон (Bateson, 1975) указывал, что этот иной уровень может быть "более высоким уровнем абстракции, который может быть более мудрым, более психотическим, более юмористическим, более религиозным и т. д.". Мы просто добавляем, что этот более высокий уровень может быть более автономным или непроизвольным в своем функционировании — то есть находиться вне обычного спектра самоуправления и контроля человека. Иными словами, мы находим, что терапевтическая двойная связка может заставить человека испытать те измененные состояния сознания, которые мы характеризуем как транс, таким образом, что прежде нереализованные возможности могут стать явными.

В реальной практике существует бесконечный спектр ситуаций, которые могут функционировать или не функционировать как связки или двойные связки. Что является или не является связкой или двойной связкой, будет зависеть в большой мере от того, как оно принимается слушателем. То, что для одного человека есть связка или двойная связка, для другого может ею не быть. В последующих разделах мы опишем ряд формулировок, которые могут привести или не привести к тому, чтобы конкретный пациент испытал эффект связки или двойной связки. Эти формулировки являются «подходами» к гипнотическому переживанию; они не могут рассматриваться как методы, которые неизбежно вызовут одну и ту же реакцию у каждого. Люди слишком сложны и их индивидуальные различия слишком велики, чтобы ожидать, что одни и те же слова и ситуации вызовут один и тот же эффект у каждого. Хорошо обученные гипнотерапевты имеют в запасе много подходов к гипнотическому переживанию. Они предлагают их пациенту один за другим и тщательно оценивают, какой конкретно привел к желанному результату. В клинической практике мы можем определить, что было, а что не было терапевтической связкой или двойной связкой, только ретроспективно, изучая реакцию пациента. Следующие формулировки, таким образом, предлагают только возможность терапевтических связок и двойных связок, которые могут структурировать желаемое поведение.

Связки и двойные связки в форме вопроса

Связки легко создаются вопросами, которые предоставляют субъекту "свободный выбор" между сопоставимыми альтернативами. Однако любой выбор облегчает подход к желаемой реакции. Существует много возможностей способствовать принятию трансовой ситуации, например следующие:

Какой транс Вы хотели бы испытать — легкий, средний или глубокий?

Вы хотели бы войти в транс сидя или лежа? Вы хотели бы держать руки на бедрах или на ручках кресла, когда входите в транс?

Мы можем обозначить эти вопросы как связки, потому что, хотя они действительно структурируют трансовую ситуацию, большинство людей способны легко ответить на них с помощью своих обычных сознательных установок. Для некоторых людей, однако, второй пример может функционировать как двойная связка, если обнаружится, что они на самом деле входят в транс, когда садятся или ложатся в ответ на этот вопрос.

Вопросы, приведенные ниже, напротив, являются более типичными двойными связками, поскольку на них нельзя ответить, исходя из обычных сознательных установок. Обычно нужно расслабиться и позволить бессознательным и автономным функциям их выполнить. Такие вопросы с двойными связками особенно интересны с точки зрения «чувственного» подхода Эриксона к гипнотическим явлениям. Обращая внимание человека на его собственные субъективные переживания, его заставляют внутренне сосредоточиться таким образом, который легко может повести к переживанию транса и гипнотических явлений. Этот подход при помощи вопроса, кроме того, в особенности подходит для субъектов, реагирующих на начальную стадию наведения транса сверхмобилизованностью, тревогой или напряжением. Вопрос позволяет им использовать свое сфокусированное сознание, чтобы способствовать приятию внушаемых явлений. Вопрос с двойной связкой очень полезен для «сопротивляющихся» субъектов, которым нужно использовать свое сознание, чтобы удерживать контроль в гипнотической ситуации. Рассмотрите следующие примеры:

Какая рука у вас почувствует легкость первой, правая или левая? Или они обе одновременно почувствуют легкость?

Какая рука, правая или левая, сначала шевельнется, двинется в сторону, поднимется вверх или надавит вниз?

Вы начинаете чувствовать онемение сначала в пальцах или в тыльной стороне ладони?

Какая часть вашего тела начинает испытывать наибольший комфорт (тепло, холод, тяжесть и т. д.)?

Эти вопросы могут функционировать как двойные связки, поскольку гипнотические внушения в форме идеомоторной или идеосенсорной реакции вызываются любым из двух переживаний. Когда наивные субъекты испытывают такие явления в первый раз, они обычно бывают удивлены и отчасти восхищены. Такой опыт доказывает, что они могут научиться развивать латентные способности и измененные способы функционирования для дальнейшей терапевтической работы.

Временная связка и двойная связка

Время — это великолепное измерение для формулирования связывающих вопросов и ситуаций.

Вы хотите войти в транс сейчас или через несколько минут?

Вы хотите входить в транс быстро или медленно?

Будете ли вы готовы отказаться от этой привычки на этой неделе или на следующей?

На эти вопросы можно ответить в обычной референтной системе человека, и поэтому их можно квалифицировать как связки, которые просто фокусируют внимание в направлении желательной реакции. Однако каков бы ни был ответ пациентов, они связаны необходимостью терапевтической реакции — или сейчас, или позже. У некоторых пациентов первые два вопроса фактически могут вызвать начальные переживания транса; для них контекст гипнотерапевтической ситуации и то, что гипнотерапевт ожидает, что они войдут в транс, могут действовать как метакоммуникации, которые активируют автономные процессы, ведущие их к трансовому переживанию. Двойные связки, использующие время для того, чтобы вызвать реакции на более автономном уровне, могут быть структурированы следующим образом:

Пожалуйста, сообщите мне, когда это ощущение теплоты появится в вашей руке…

Эта анестезия наступает быстро или медленно?..

Используйте столько времени, сколько вам нужно, чтобы на самом деле научиться испытывать это (любую идеомоторную или идеосенсорную реакцию) в том особенном трансовом времени, где каждый момент в трансе равен часам, дням или даже неделям обычного времени.

Все эти вопросы и ситуации, использующие время, содержат сильную психологическую импликацию, что желательная реакция будет получена. Большинство гипнотических реакций требует времени. В трансе субъекты обычно испытывают "психомоторную задержку". Существует разрыв между тем временем, когда внушение дается, и тем, когда субъект наконец способен его выполнить. Временная связка эксплуатирует этот временной разрыв и делает его неотъемлемой частью гипнотической реакции.

Очаровательный пример возможностей терапевтической двойной связки с использованием времени Эриксон предложил шестилетнему мальчику.

"Я знаю, что твои папа и мама просят тебя, Джимми, перестать грызть ногти. Они, похоже, просто не знают, что ты всего лишь шестилетний мальчик. И они просто не знают, что ты естественно прекратишь кусать ногти как раз перед тем, как тебе исполнится семь лет. И они в самом деле этого не знают! Так что, когда они говорят тебе перестать кусать ногти, просто не обращай на них внимания!"

Конечно, Джимми не знал, что Эриксону известно, что через несколько месяцев ему будет семь лет. Слов Эриксона, произнесенных с искренним убеждением и конфиденциальным тоном, предполагающим, что он сообщает Джимми тайну по секрету, было достаточно для того, чтобы связать Джимми двойной связкой, обязывающей его прекратить грызть ногти в течение ближайших двух месяцев, таким образом, чтобы мальчик не мог сознательно этого понять. Он, например, не мог понять, каким образом его удовольствие оттого, что ему разрешается игнорировать раздражающие требования родителей перестать кусать ногти, на самом деле подкрепило двойную связку, которая активировала его собственные внутренние ресурсы, чтобы создать способ прекратить грызть ногти самостоятельно. Как оказалось, Джимми позже смог похвастаться, что прекратил грызть ногти за целый месяц до того, как ему исполнилось семь.

Сознательно-бессознательная двойная связка

Эриксон часто проводит предшествующую наведению беседу о различиях функционирования сознательного и бессознательного разума. Это подготавливает пациента к двойным связкам, которые базируются на том, что мы не можем сознательно контролировать свое бессознательное. Сознательно-бессознательная двойная связка блокирует обычные произвольные способы поведения пациента так, чтобы реакции управлялись на более автономном или бессознательном уровне. Любая реакция на следующие ситуации, например, требует, чтобы субъект испытал транс.

Если ваше бессознательное хочет, чтобы вы вошли в транс, поднимется ваша правая рука. Если же нет, то поднимется ваша левая рука…

Вам даже нет надобности слушать меня, потому что ваше бесознательное здесь и может слышать, что нужно, чтобы реагировать совершенно правильным образом…

И действительно не важно, что делает ваш сознательный разум, поскольку ваше бессознательное автоматически сделает как раз то, что ему нужно, чтобы достичь этой анестезии [возрастной регрессии, каталепсии и т. д. ]…

Вы сказали, что ваш сознательный разум не уверен и смущен, и это оттого, что сознательный разум действительно забывает. И все же мы знаем, что бесознательное действительно имеет доступ к воспоминаниям, образам и опыту, которые оно может сделать доступным сознательному разуму так, чтобы вы могли решить эту проблему. И когда бессознательное сделает эти ценные сведения доступными вашему сознательному разуму? Будет ли это во сне? Днем? Произойдет ли это быстро или медленно? Сегодня? Завтра?

В этой серии двойных связок терапевт использует открытый подход. Он приводит ряд трюизмов о психологическом функционировании, любой из которых поможет решить проблему пациента. Ценность этого открытого подхода в том, что он дает пациенту бессознательную свободу работать любым способом, который больше всего подходит для его уникальных паттернов функционирования.

Этот открытый подход, вместе с сознательно-бессознательной двойной связкой, составляет также сущность одного из подходов Эриксона к сопротивляющимся пациентам. Когда он сочетается с идеомоторным сигналингом (как будет описано в одном из более поздних разделов), чтобы показать, что бессознательное дало удовлетворительную реакцию или разрешило вопрос, сознательно-бессознательная двойная связка становится надежным и приемлемым способом вызвать гипнотическую или непроизвольную реакцию даже у самых сопротивляющихся, напуганных или неправильно информированных субъектов. В общем, любые двойные связки — это прекрасный подход, чтобы помочь всем так называемым сопротивляющимся пациентам обойти или разрешить ошибочные идеи или ограничения своей системы представлений, которые мешали гипнотическому реагированию и терапевтическому изменению.

Эриксон ввел на этом сеансе ряд взаимосвязанных двойных связок, которые были направлены на депотенциализацию сознательных установкок путем подчеркивания власти бессознательного над сознательным. Сравните следующее:

Но ваш сознательный разум сохранит его только с согласия вашего бессознательного разума…

Вы можете меня не слушать, ваш бесознательный разум может слушать меня без вашего ведома…

Человек, стремящийся к терапии, входит и рассказывает вам одну историю, которой полностью верит на сознательном уровне, а невербальным [бессознательным] языком может излагать вам историю, которая абсолютно отличается от первой…

И бессознательный разум имел очень мало возможностей для признания своих собственных способов понимания [предполагая, что хорошо бы дать бессознательному такую возможность сейчас]…

И ваша готовность полагаться на ваш бессознательный разум, чтобы он сделал что угодно, что могло бы быть интересным или ценным для вас, в высшей степени важна…

А ведь существует множество различных способов, чтобы разум мог функционировать так, чтобы бессознательное соединилось с сознательным. Множество разных способов, при которых бессознательное может избегать сознательного разума, а сознательный разум не будет знать, что он только что получил подарок.

Если читатель исследует контекст этих замечаний, обнаружится, что они обычно направлены на то, чтобы высвободить способность пациента к функционированию на бессознательном уровне, чтобы исследовать многие возможности реагирования, которые были исключены сознанием. Обучение трансовым ощущениям и возможным реакциям, которые доступны в трансе, напрямую связано со способностью пациента отказаться от направляющих и лимитирующих функций его обычной системы отсчета. Эриксон демонстрирует важный подход к разделению сознательных и бессознательных процессов в конце этого сеанса. Он, как правило, отвлекает пациентов от двух до пяти минут после формального завершения транса, поскольку, если пациента не обучили делать по-другому, обычно именно столько времени уходит на то, чтобы отделить транс от состояния бодрствования. Период отвлечения помогает разорвать ассоциативные связи с трансовыми событиями; и тогда они обычно остаются амнезированными. Это помогает также создать отчетливую "демаркационную линию" между трансом и бодрствованием, которая автоматически подтверждает тот факт, что транс был "на самом деле".

С нашей точки зрения, типичный экспериментальный подход к гипнозу, когда исследователь применяет стандартный набор прямых внушений, а затем немедленно спрашивает субъектов, что они испытывают, разрушителен для тех уникальных аспектов обучения переживанию транса, которые проявляются на первых порах. Такое немедленное выспрашивание смазывает различие между трансом и состоянием бодрствования, еще хрупкое у субъектов, которые только учатся испытывать транс. Непосредственные вопросы экспериментатора невольно строят ассоциативные мостики между содержанием состояния транса и бодрствования. Эти ассоциативные мостики фактически уничтожают опыт транса как измененного состояния сознания, которое является отдельным от обычного состояния бодрствования. Это странный, но, к сожалению, истинный факт, что сознание обычно не признает, что оно находится в измененном состоянии; люди должны научиться признавать тонкое, едва зародившееся переживание развивающегося транса точно так же, как они должны научиться признавать любое другое измененное состояние сознания (вызванное алкоголем, наркотиками, отравлением, психозами и т. д.). Прекрасно известно, что процесс наблюдения часто мешает самим наблюдаемым процессам. Это в особенности верно для психологии вообще и для гипноза в частности. Делать необдуманные прямые замечания обычно означает мешать исследованию явления транса.

Двойная диссоциативная двойная связка

Эриксон вводит на этом сеансе еще более сложную двойную связку, чтобы способствовать диссоциации. Отметьте тонкое взаимопроникновение следующих внушений в диссоциацию, которые, кажется, охватывают все возможные реакции и в то же время предоставляют возможность постгипнотических реакций.

Вы можете пробудиться как личность, но вам нет надобности пробуждаться как телу.

(Пауза)

Вы можете пробудиться, когда ваше тело пробудится, но при этом не признавать своего тела.

В первой половине этого утверждения пробуждение личности диссоциируется от пробуждения тела. Во второй половине пробуждение личности и тела диссоциировано от признания тела. Из-за этого мы можем назвать такой тип утверждения двойной диссоциативной двойной связкой. Полный эффект такого внушения является настолько сложным, что непосредственно не очевидно, какие же именно возможности реагирования предлагаются. Реальные возможности реагирования следующие:

а) Вы можете пробудиться как личность, но вам нет надобности пробуждаться как телу.

б) Вы можете пробудиться как личность, но вам нет надобности пробуждаться как телу и признавать свое тело.

в) Вы можете пробудиться как личность и вы можете пробудиться как тело, но при этом не признавая своего тела.

Такие гипнотические формы, как двойная диссоциативная двойная связка, представляют увлекательные возможности для исследования способности индивидуума к гипнотическому реагированию, в той же мере, как и для проведения внушений. Как и при открытых внушениях, двойные диссоциативные двойные связки допускают возможность свободного выбора, которая позволяет индивидуальности субъекта выразить себя такими способами, которые удивляют его самого. Двойные диссоциативные двойные связки, как правило, приводят сознательный разум субъектов в замешательство и тем самым депотенциализируют их привычные установки, предрассудки и приобретенные ограничения. При этих обстоятельствах освобождается поле для возможности творческих процессов выражения себя более автономным и бессознательным образом. Мы знаем из исследований по нейропсихологии (Lima, 1973), что вторичные и третичные ассоциативные области в теменно-височно-затылочной коре способны синтезировать и производить одну и ту же психологическую функцию множеством разных способов. Такие гипнотические формы, как двойная диссоциативная двойная связка, могут позволить субъекту упражнять и использовать невероятные возможности этих ассоциативных областей абсолютно новыми способами, которые находятся за пределами прежнего опыта субъекта. Понимаемая таким образом, двойная диссоциативная двойная связка может быть исследована как способ усиления творческих возможностей, вместо того чтобы оставаться просто программирующими внушениями. Приведем другой пример, иллюстрирующий возможности двойной диссоциативной двойной связки:

Вы можете писать этот материал, не зная, что это такое, затем вы можете вернуться и обнаружить, что вы знаете, что это, не зная, что это сделали вы.

Формулировки, подобные приведенной выше, для автоматического письма с осознанием или без осознания его смысла, а также и того, что это написал сам человек, являются не такими произвольными, как может показаться. Исследование вторичных зон затылочной коры и оптико-гностических функций (Lima, 1973) показывает, что каждая из вышеуказанных возможностей может произойти естественно, в форме агнозий, когда имеются специфические органические нарушения мозговых тканей. Каждая из этих агнозий возможна только из-за того, что в момент ее появления дискретный психический механизм был расстроен и не мог нормально функционировать. Агнозии, таким образом, являются ярлыками для определения дискретных психических механизмов. Так называемое внушение в форме двойной диссоциативной двойной связки может использовать те же самые естественные психические механизмы. Мы предполагаем, что эти механизмы могут быть включены и выключены в трансе, несмотря на то, что когда человек находится в состоянии бодрствования, они обычно функционируют автономно. С этой точки зрения мы можем предложить концепцию «внушения» как чего-то большего, чем словесная магия. Адекватным образом сформулированные гипнотические формы могут использовать естественные процессы кортикального функционирования, которые характерны для вторичных и третичных зон церебральной организации. Эти процессы являются синтетическими и интегративными в своих функциях и отвечают за процессы восприятия, переживания, узнавания и знания. Конструирование гипнотических форм, которые могут либо блокировать, либо возбуждать эти дискретные механизмы вторичных и третичных зон, таким образом, предоставляют возможности для колоссального расширения наших представлений о функционировании мозга. Это может послужить нейропсихологической основой для использования гипнотических форм с целью изменения человеческого поведения и огромного расширения всех форм человеческого опыта.

Общая гипотеза о вызывании гипнотических явлений

Гипнотические формы типа двойной диссоциативной двойной связки наводят также на мысль о более общей гипотезе о том, каким образом при помощи диссоциации можно вызвать традиционные гипнотические явления, и дают еще один намек на то, как могут развиваться новые гипнотические явления. Мы можем предположить, что гипнотическое явление вообще происходит попросту в силу диссоциирования любого поведения от его обычного ассоциативного контекста. В предшествующем примере Эриксон демонстрировал, как пробуждение тела можно диссоциировать и отделить от его обычного ассоциативного контекста пробуждения как личности. Когда он демонстрирует, как непризнание собственного тела может быть достигнуто путем диссоциирования способности видеть (или узнавать свое тело) от его обычного ассоциативного контекста пробуждения как личности, он фактически демонстрирует, как можно путем диссоциации вызвать негативную галлюцинацию.

Точно так же традиционное гипнотическое явление каталепсии может быть вызвано через диссоциирование способности двигать той или иной частью тела от обычного ассоциативного контекста пробуждения; анестезия — путем диссоциирования способности чувствовать; амнезия — путем диссоциирования способности помнить; и т. д. Классические гипнотические явления возрастной регрессии, автоматического письма, галлюцинаций и искажения времени можно понимать как «нормальные» аспекты поведения, происходящие непроизвольным или гипнотическим образом просто при помощи их отрыва от обычных ассоциативных контекстов. Теперь уже от изобретательности терапевта зависит поиск тех ассоциативных контекстов, от которых каждую из этих традиционных форм поведения можно диссоциировать, чтобы вызвать гипнотические явления у того или иного конкретного пациента. Мы можем, естественно, ожидать индивидуальных различий в силе, с которой эти разные формы поведения привязаны к различным ассоциативным контекстам у разных субъектов. Задача терапевта — определить, какие виды поведения легче всего диссоциировать от каких контекстов и у каких пациентов. Когда какая-то форма поведения была успешно диссоциирована от своего обычного контекста, это означает, что мы вызвали то или иное гипнотическое явление. По мере того как терапевт приобретает опыт в этом подходе, появляются совершенно новые эффекты, еще не описанные в литературе. Бессчетное количество гипнотических явлений можно вызвать как для базовых исследований, так и для терапии.

Обратная двойная связка

Эриксон узнал кое-что об обратной двойной связке еще мальчиком, живя на ферме. Он рассказывает об этом событии так (Erickson and Rossi, 1975):

"Я прекрасно помню, что впервые намеренно использовал обратную двойную связку в раннем детстве. Однажды зимой, в морозную погоду, мой отец вывел теленка из хлева к поилке во дворе. Когда теленок напился, они повернули обратно к хлеву, но в дверях теленок вдруг уперся, и хотя отец тянул веревку изо всех сил, сдвинуть скотину не мог. Я играл в снегу на дворе, и когда увидел его затруднение, от души расхохотался. Отец крикнул мне, чтобы я лучше сам попробовал завести теленка в хлев. Я посчитал ситуацию проявлением неразумного упрямства со стороны теленка и решил предоставить ему полную возможность посопротивляться, если уж ему так хочется. Соответственно, я предложил теленку обратную двойную связку, схватив его за хвост и потянув прочь от хлева, в то время как мой отец продолжал тянуть его внутрь. Теленок сразу же выбрал сопротивление меньшей из двух сил и втащил меня в хлев за собой.

Пациенты психиатра часто сопротивляются и утаивают жизненно важную информацию неопределенно долгое время. Когда я это обнаруживаю, то сразу начинаю советовать им ни в коем случае не открывать эту информацию на этой неделе. Я, собственно, настаиваю, чтобы они до конца следующей недели мне ее не раскрывали. При интенсивности их субъективного желания сопротивляться они не могут адекватно оценить мои советы, они не замечают в них двойной связки, требующей от них одновременно сопротивляться и уступить. Если интенсивность их субъективного сопротивления достаточно велика, они используют эту двойную связку, чтобы раскрыть материал, с которым связано сопротивление, без дальнейших задержек. Таким образом они достигают своей цели — одновременно и коммуникации, и сопротивления. Пациенты редко опознают двойную связку, но часто упоминают о том, как легко им оказалось сообщить то, что они хотели, и справиться со своими чувствами сопротивления".

Обратная двойная связка позволяет субъекту одновременно и сопротивляться, и уступить! Люди с проблемами на самом деле часто оказываются в ловушке между противоречивыми импульсами — сопротивлением и подчинением. Эффективный подход к разрешению этой дилеммы — позволить выразиться как сопротивлению, так и капитуляции. Это не имеет смысла с рациональной точки зрения, но кажется важным с точки зрения эмоциональной — высвободить и выразить все импульсы, которые прежде были заперты взаимным сопротивлением. Приведем пример использования Эриксоном обратной установки, для того чтобы справиться с противоречивым, вызывающим, негативистским и резистентным поведением (Erickson, 1969). На первом шаге был тщательно сформулирован вызов субъекту таким образом, чтобы возникла обратная установка. Субъекта провоцируют сделать противоположное тому, что говорит Эриксон. Затем он постепенно вводит серию внушений, противостояние которым приведет субъекта к переживанию транса.

"Высказывания автора были тщательно подобраны так, чтобы полнейшее несогласие с ними словом или делом выразил скандалист, которому было приказано молчать; не вставать, не повторять, будто это все обман, не двигаться по проходу и не становится перед залом. Кроме того, ему было сказано, что он должен делать все то, что ему прикажет автор, что он должен сесть, вернуться на свое прежнее место, что он боится автора, не смеет дать себя загипнотизировать, что он горлодер и трус, что он боится смотреть на субъектов-добровольцев, которые сидят на сцене, что он должен сидеть в заднем ряду аудитории, что он должен покинуть зал, что он не смеет подняться на сцену, что он боится обменяться с автором дружеским рукопожатием, что он не смеет оставаться в молчании, что он боится подойти к одному из стульев для добровольцев на сцене, что он боится посмотреть на аудиторию и улыбнуться им, что он не смеет смотреть на автора или слушать его, что он не может сесть на один из этих стульев, что ему придется заложить руки за спину, вместо того чтобы оставить их на коленях, что он не смеет испытать левитацию руки, что он боится закрыть глаза, что он обязательно должен оставаться в состоянии бодрствования, что он боится входить в транс, что он должен поспешить прочь со сцены, что он не может остаться и войти в транс, что он не может даже войти в легкий транс, что он не смеет войти в глубокий транс, и т. д.

Студент словами или действиями без особого труда противоречил на каждом шаге процедуры, пока не оказался вынужденным сохранять молчание. Когда его несогласие оказалось ограниченным одними только действиями, то он попал в замкнутый круг собственного противоречия автору, и теперь оказалось сравнительно легко навести сомнамбулическое трансовое состояние. Затем его с большим эффектом использовали в качестве субъекта для демонстрации во время лекции.

В следующие выходные он нашел автора, рассказал ему, как он лично несчастен и непопулярен, и попросил о психотерапии. В терапии он феноменально быстро добился успехов.

Эта техника, частью или in toto, использовалась многократно с различными модификациями, особенно с резистентными, вызывающе ведущими себя пациентами, в особенности же с «неисправимыми» делинквентными подростками. Ее смысл состоит в утилизации амбивалентности пациента и в возможности с успехом достичь взаимопротиворечивых целей, которую такой подход предоставляет пациенту, причем создается ощущение, что это происходит в результате неожиданного, но адекватного использования его собственного поведения. Никогда не следует приуменьшать необходимость полностью удовлетворить требования пациента, как бы они ни проявлялись".

Алогичная двойная связка (non sequitur)

Эриксон использует non sequitur, или нарушение логики, как двойную связку. Нарушение логики, алогичность, обычно сковывает, парализует или нарушает сознательные установки человека так, что выбор или поведение начинают осуществляться на более непроизвольном уровне. Ребенку, который не хочет отправляться спать, он может вначале предложить временную связку: "Ты когда хочешь идти спать, в 8 или в 8.15?". Конечно, ребенок выбирает меньшее из двух зол и соглашается на 8.15. Если возникают дальнейшие трудности, Эриксон может использовать нелогичную, но убедительную двойную связку, такую, как "хочешь принять ванну перед тем, как идти в постель, или хочешь надеть свою пижаму в ванной?" В такой двойной связке с non sequitur есть сходство в содержании предложенных альтернатив, несмотря на то, что не существует логической связи. Голова может закружиться, когда пытаешься «вычислить» смысл такого предложения. И несмотря на это, обычно все равно ему подчиняешься, когда оно высказано уверенно и убедительно.

Сопоставление терапевтической и шизофреногенной двойной связки

Соотношение между терапевтическим использованием двойной связки Эриксоном и исследованиями Бейтсона (Bateson et al.,1972) по поводу его роли в генезисе шизофрении предлагает интересный набор сходных и контрастных черт. Для сравнения мы можем перечислить их параллельно.

Бейтсоновская шизофреногенная двойная связка

1. Два или более людей: ребенок-жертва обычно пойман в ловушку матерью или сочетанием родителей и братьев/сестер.

2. Повторяющийся опыт одной и той же двойной связки, а не одно простое травматическое событие.

3. Первичное негативное требование: "не делай то-то и то-то, не то я тебя накажу".

4. Вторичное требование, конфликтующее с первым на более абстрактном [мета] уровне и, как и первое, подкрепленное наказаниями и сигналами, угрожающими выживанию.

5. Третье негативное внушение, запрещающее жертве уходить с поля.

Эриксоновская терапевтическая двойная связка

1. Два или более людей: обычно пациент и терапевт находятся в позитивных взаимоотношениях.

2. Одна или более формы двойной связки предлагаются, пока не находится такая, которая срабатывает.

3. Первичное позитивное требование: "Я согласен, что вы должны продолжать делать то-то и то-то".

4. Вторичное позитивное внушение на более абстрактном уровне, которое способствует творческому взаимодействию между первичным (сознательным) и метакоммуникацией (бессознательным).

5. Третье позитивное взаимопонимание (раппорт, перенос), которое привязывает пациента к его терапевтической задаче, но оставляет ему свободу уйти, если он хочет.

6. Наконец, полный набор.

Можно отметить в итоге, что шизофреногенная двойная связка использует негативные указания, подкрепляющиеся на метауровне, или абстрактном уровне, неподконтрольные жертве, от которых нельзя бежать. Вацлавик, Бивен и Джексон (Watzlawick, Beavin, and Jackson, 1967) иллюстрировали терапевтическое применение двойных связок по модели, очень напоминающей формулировку Бейтсона, при которой пациент привязывается к курсу изменения поведения без малейшей возможности бегства. Следует, однако, признать, что такие двойные связки трудно сформулировать. Двойные связки Эриксона, напротив, кажутся более свободными в своей формулировке на первичном уровне сообщений, но более сложными в утилизации многих аспектов бессознательной динамики пациента одновременно на метакоммуникативном уровне. Терапевтические двойные связки Эриксона всегда подчеркивают позитивное согласие на уровне метакоммуникации и в то же время на уровне первичных сообщений предлагают возможности, от которых можно отказаться, если они не подходят. Эриксон утверждает: "Когда я ввожу пациентов в ситуацию двойной связки, они одновременно бессознательно чувствуют, что я никогда не буду держать их в ней насильно. Они знают, что я в любой момент уступлю. Затем я введу их в какую-нибудь другую ситуацию двойной связки, чтобы посмотреть, не могут ли они использовать ее конструктивно, потому что она в большей степени отвечает их нуждам". Таким образом, для Эриксона двойная связка служит полезным приемом, который предлагает пациенту возможности конструктивного изменения. Если ситуация двойной связки не подходит, он испробует другую, третью и т. д., пока не найдет подходящую.

Бессознательное и метакоммуникация

На протяжении всего этого рассуждения о разнообразных двойных связках читатель, возможно, заметил, что термины «бессознательное» и «метакоммуникация» с легкостью становятся взаимозаменяемыми. Возможно, мы являемся свидетелями фундаментального изменения в нашем видении глубинной психологии, развивая новую и более эффективную терминологию. Философам никогда не нравился термин «бессознательное», именно отвержение этого термина академическими и философскими кругами помешало в свое время принять психоанализ Фрейда. Использование термина «бессознательное» все еще отделяет академических и экспериментально ориентированных психологов от клиницистов, так же как врачей в соматической медицине от психиатрии. Термин «метакоммуникация», однако, родился в рамках математической логики и соответствует мировоззрению и ученых-исследователей, и клиницистов. Вполне возможно, что мы находимся на пороге нового этапа, на котором будут пересмотрены термины глубинной психологии, чтобы приблизить их к терминологии современной математики, кибернетики и системной теории.

Упражнения на двойную связку

1. Создайте свой собственный оригинальный список различных двойных связок с позитивной метакоммуникацией для следующих целей:

а) чтобы структурировать трансовую ситуацию;

б) чтобы структурировать каждое из классических гипнотических явлений;

в) чтобы ратифицировать транс;

г) чтобы структурировать терапевтические альтернативы для различных клинических проблем (например, фобии, навязчивости, депрессии, тревога, вредные привычки);

д) чтобы структурировать коллективные действия в различных экстремальных ситуациях;

е) чтобы структурировать обучение, творческое воображение и решение проблем;

ж) чтобы структурировать отношение между сознательным и бессознательным;

з) чтобы создать экспериментальные ситуации для проверки того, какая из ваших исходных двойных связок была наиболее эффективной.

2. Исследуйте динамику двойных связок с негативными метакоммуникациями, которые вызывают:

а) ситуации соревнования;

б) ситуации эксплуатации (экономической, социальной и т. д.)

3. Какие экспериментальные ситуации вы можете придумать, чтобы исследовать отношения между двойными связками и такими социальными катастрофами, как войны и депрессии, а также такими психологическими проблемами, как психоз, невроз и фобии?

Открытые внушения

Эриксон завершает комментарий к этому сеансу важным признанием. Он часто использует дробный подход, который предлагает пациенту множественные возможности реагирования в открытой манере; таким образом, бессознательное пациента может выбирать, какой именно опыт больше всего подходит в данном случае. Как это отличается от старых авторитарных подходов, которые одолевают пациента конкретными прямыми приказаниями и внушениями! Предлагая внушение таким образом, он достигает трех важных целей:

(1) пациент не может не подчиниться внушению, поскольку любые возможные реакции определены как приемлемые гипнотические явления;

(2) исследуется способность пациента к реагированию ("иерархия реагирования"), чтобы найти ключ к тому, какие формы поведения могут быть использованы в терапевтических целях;

(3) поскольку все, что делают пациенты, определяется как адекватная гипнотическая реакция, они не могут сопротивляться или уйти из ситуации. Что бы они ни делали, следование внушениям обычно глубже погружает их в гипнотическую ситуацию.

В статье 1964 года о методике работы с резистентными пациентами Эриксону удалось создать диссоциацию между сознательным и бессознательным, одновременно обозначая практически любую возможную реакцию на сознательном уровне как валидное гипнотическое явление. Приведем цитату:

"И вот, когда вы вошли в эту комнату, вы внесли в нее оба ваших разума, то есть переднюю часть вашего разума и заднюю его часть". (Можно использовать "сознательный разум" и "бессознательный разум", в зависимости от уровня образованности, и тем самым дать второй толчок к диссоциации). "На самом деле мне все равно, слушаете ли вы меня сознательным разумом, потому что он не понимает вашу проблему в любом случае, иначе вы бы здесь не оказались. Поэтому я просто хочу поговорить с вашим бессознательным разумом, поскольку он здесь и достаточно близок, чтобы слышать меня Так что вы можете позволить своему сознательному разуму слушать уличный шум, или самолеты над головой, или машинистку в соседней комнате, или вы можете думать на любые темы, которые приходят в ваш сознательный разум, думать упорядоченно, думать случайно, потому что все, что мне нужно, это поговорить с вашим бессознательным разумом, а он-то будет меня слушать, поскольку находится в пределах слышимости, даже если ваш сознательный разум заскучает. (Скука ведет к потере интереса, отвлечению, даже сну)".

Читатель может заметить не только то, что эти внушения признают и определяют практически все, что сознательный разум может сделать, как валидную гипнотическую реакцию, но также одновременно использование Эриксоном трюизмов, диссоциаций, импликаций, двойных связок и, наконец, даже подхода к попытке депотенциализации сознания при помощи скуки. Этот открытый, незавершенный подход, одновременное использование многих возможных средств достижения транса и внушения, в высшей степени характерен для стиля Эриксона. Мы изучим многие примеры этого открытого подхода в каждом из последующих сеансов.

Упражнения на открытые внушения

1. Для начала попытайтесь сформулировать внушение в открытой манере, которая позволяет и определяет любые возможные реакции как приемлемые. Это особенно важно при наведении транса, когда страх потерпеть неудачу особенно заметен как у терапевта, так и у пациента. Формулировка наводящих внушений в открытой манере позволяет обеим сторонам расслабиться. Исследование и совпадение ожиданий у пациента и терапевта будет вознаграждено, что сильно способствует раппорту и терапевтическому прогрессу. (Sacerdote, 1972).

2. Если вы сомневаетесь в том, в какой стадии транса находится пациент или что он испытывает, сформулируйте в открытой манере внушение, которое допускает любой тип реакции как адекватный.

3. Если вы сомневаетесь в том, готов ли пациент испытать конкретное явление, сформулируйте открытое внушение, которое признает любую степень реакции как адекватную. Начинающему гипнотерапевту полезно знать и научиться узнавать все возможные степени или доли реакции для всех классических гипнотических явлений.

4. Научитесь формулировать терапевтические внушения в открытой манере, которая не допускает возможности неудачи.

Внушения, охватывающие все возможности в рамках одного класса реакций

Близкими к открытым внушениям, но противоположными по направленности являются внушения, тщательно сформулированные так, чтобы охватывать все возможности определенного класса реакций. В то время как открытые внушения принимают любую реакцию как допустимую, внушения, охватывающие все возможности в рамках одного класса реакций, обычно ограничивают пациента узким спектром приемлемых возможностей. Открытое внушение обычно допускает попытку любой возможной реакции, которая позволяет выявиться оригинальности пациента. Внушения, охватывающие все возможности в рамках одного класса реакций, ограничивают пациента относительно узким спектром, внутри которого он может выбирать форму реакции. Эриксон (1952) иллюстрирует этот подход при описании своего метода наведения путем левитации руки следующим образом:

"Вскоре ваша левая рука, а может быть, ваша правая рука начнет подниматься, а может быть, давить вниз, или может вообще не шевельнуться, но мы подождем и посмотрим, что же именно произойдет. Может, первым будет большой палец или вы почувствуете, как что-то происходит с мизинцем, но на самом деле важно совсем не то, поднимется ваша рука, или надавит вниз, или просто останется неподвижной; важнее, чтобы вы полностью отслеживали то ощущение, которое может появиться в вашей руке".

В то время как открытые внушения полезны при исследовании способности пациента к реагированию, внушения, охватывающие все возможности в рамках одного класса реакций, более всего подходят, когда мы хотим сконцентрировать реакции пациента в одном определенном направлении. Чтобы подтолкнуть субъекта к переживанию анестезии, например, можно предложить внушение, охватывающее все возможности класса реакций, приблизительно таким образом:

Теперь вы можете заметить, в каком именно месте ваша рука что-то ощущает, а в каком не ощущает. В каком именно месте ее, возможно, покалывает или она онемела, или вообще ничего не чувствует.

Когда пациент указывает, что есть области, в которых рука онемела или вообще лишена ощущений, терапевт может продолжить исследующие вопросы, позволяющие анестезии распространиться на желаемую область. Чтобы исследовать возможность изменений в зрительном восприятии для позитивных или негативных галлюцинаций, можно действовать приблизительно таким образом:

А теперь или через несколько мгновений, когда ваше бессознательное будет готово, возможно, в вашем зрительном поле появится пустота или дымка. (Пауза) И как возникнет эта дымка? Будет ли это туман или тени? И когда эти тени начнут выстраиваться в определенные формы? (Пауза) Будут ли ваши глаза открытыми или закрытыми? (Пауза) Интересно выяснить, будет ли все в дымке, или в тумане, или смазанным. Или все будет необычно ярким, резким и четким, когда вы откроете глаза? Изменится ли цветовой фон? Будут ли какие-то предметы необычно четкими, а другие совсем невидимыми? Вы можете размышлять об этом и спокойно выжидать, пока это все происходит.

Эта серия внушений допускает практически любую возможность реакции в измененном зрительном восприятии как успешный и интересный опыт. Она помогает пациенту и терапевту исследовать, какие возможности реакции для изменения восприятия доступны пациенту в этом конкретном месте в это конкретное время.

Упражнения на внушения, охватывающие все возможности в рамках одного класса реакций

1. Спланируйте, как вы могли бы сформулировать внушение, охватывающее все возможности класса реакций, чтобы направить реакции пациента на переживание каждого из классических гипнотических явлений. (Эриксон предлагает необычайно четкий пример этого с искажением времени в следующей главе.)

2. Интересно было бы попрактиковаться во внушениях, охватывающих все возможности в рамках одного класса реакций, в обычных повседневных ситуациях, таких как обед, отдых, выход за покупками, и т. д. Внушения, очерчивающие возможности что, где и когда в таких видах деятельности, могут украсить для вашего партнера свободу выбора.

Идеомоторный сигналинг

Идеомоторный сигналинг — это, вероятно, самая полезная гипнотическая форма, открытая за последние полстолетия. Эриксон (1961) последовательно излагает серию открытий, которая привела его от использования автоматического письма к левитации руки и, наконец, идеомоторного сигналинга в 1920—1930-х годах. Эриксон (1964) сформулировал введение в идеомоторный сигналинг для облегчения наведения транса, углубления транса и коммуникации в трансе в следующих словах. Курсив принадлежит Эриксону, чтобы обозначить для читателя, где проводятся косвенные внушения. Предполагается, что читатель способен уловить, когда формулируются сознательно-бессознательные двойные связки.

"Общеизвестно, что люди способны общаться словами ["говорить словами", если так удобнее из-за низкого уровня образования или интеллекта] или языком знаков. Вы используете самый обычный язык знаков, киваете головой «да» или «нет». Это каждый умеет. Можно пальцем показать «подойди» или помахать рукой «пока». Сигнал пальца в некотором роде значит "да, подойди сюда", а помахивание рукой значит "нет, не оставайся здесь". Иными словами, можно использовать голову, палец или руку, чтобы обозначить «да» или «нет». Мы все это делаем. И вы тоже можете. Иногда, слушая человека, мы, не подозревая этого, киваем или покачиваем головой в знак согласия или возражения. Так же легко делать это пальцем или рукой. Я собираюсь задать вопрос вашему бесознательному разуму, на который можно ответить простым «да» или «нет». Это вопрос, на который может ответить только ваш бессознательный разум. Ни ваш сознательный разум, ни мой сознательный разум, ни, если уж на то пошло, мой бессознательный разум не знает ответа. Только ваш бессознательный разум знает, какой именно ответ может быть сообщен, и он должен будет подумать в ответ либо «да» либо «нет». Это можно обозначить кивком или качанием головы, поднятием указательного пальца — скажем, правого указательного пальца, если ответ «да», левого указательного пальца, если «нет», поскольку речь обычно идет о правше, а для левши наоборот. Или правая рука может подняться, или левая рука может подняться, но только ваш бессознательный разум знает, каков будет ответ, когда я задам вопрос, предполагающий ответ «да» или «нет». Но даже ваш бессознательный разум не будет знать, когда будет задан вопрос, будет ли ответ выражен движением головы или движением пальца, и ваш бессознательный разум должен будет продумать этот вопрос и решить, после того как сформулировал свой собственный ответ, как же именно он ответит". (Все эти объяснения по сути своей являются серией внушений, сформулированных таким образом, чтобы реагирующее идеомоторное поведение зависело от неизбежно происходящего, а именно, что субъект "должен будет подумать" и "решить". Конкретных требований идеомоторных реакций при этом нет. Присутствует только импликация, а импликациям трудно сопротивляться.)

Мы полагаем, что такой идеомоторный сигналинг бывает истинно автономным или бессознательным только в том случае, если пациент находится в трансе или каким-то образом отвлечен так, чтобы не иметь возможности наблюдать собственные движения. Из-за этого Эриксон предпочитает наблюдать, происходит ли автоматическое кивание или качание головой в тех случаях, когда наименее вероятно, что пациент наблюдает за собой. Удивительно, как часто пациенты кивают или отрицательно качают головами в противовес собственным словесным утверждениям, даже без какого-либо формального объяснения, что такое идеомоторный сигналинг. Часто это бывают очень медленные и короткие, но настойчивые кивки или покачивания головой, что отличает движения, происходящие на бессознательном уровне. Эти медленные и короткие движения следует отличать от более явных и быстрых движений головой, которые сознательно используются как способ подкрепить то, что говорится вербально.

Мы предпочитаем использовать естественные способы идеомоторного сигнализирования пациента во всех возможных случаях. Какие бы естественные автоматические движения ни делал пациент в обычном разговоре, их можно изучить с точки зрения метакоммуникативной ценности. Кроме наиболее заметных движений головы и рук, можно рассматривать моргание глазами (медленное или быстрое), изменение положения тела, движения ног, положение локтей (например, скрещенные на груди руки как "защита"), облизывание губ, глотание, мимические движения, такие как нахмуренные брови или напряжение вокруг рта и челюстей, с точки зрения того, что они добавляют к сказанному вербально.

После того как Эриксон ввел понятие идеомоторного сигналинга, другие исследователи (Le Cron, 1954; Cheek and Le Cron, 1968) проводили исследования о том, насколько он способствует различным гипнотическим явлениям. Весьма важным аспектом серьезной гипнотической работы является знание того, на какой стадии в каждый данный момент находится субъект. Многие субъекты в трансе не хотят говорить и, когда заговорят, то их обычные паттерны ассоциаций и поведения в состоянии бодрствования могут активизироваться, часто подавляя автономные аспекты переживания транса. Идеомоторный сигналинг, по-видимому, является системой реагирования, которая может функционировать более автономно, чем речь. Идеомоторный сигналинг как таковой — это более удобная система коммуникаций в течение транса. Субъекты утверждают, что в трансе легче шевельнуть пальцем или головой, или кивнуть, чем говорить. Когда они осознают, что их идеомоторные сигналы автономны, это, как правило, подтверждает реальность их транса как измененного состояния сознания: они переживаются как происходящие непроизвольно, без какого-либо сознательного усилия. На практике существует множество различных связей между осознанием, усилием воли и идеомоторным сигналингом. Изначально многие субъекты осознают, что они «знают» или могут «чувствовать», какое движение будет сделано, прежде чем это происходит. Поэтому они не уверены, является ли идеомоторный жест по-настоящему автономным или они ему немного помогли. При более глубоком состоянии транса движения сознаются в меньшей степени и их воспринимают как действительно более автономные. У других субъектов, возможно, у тех, кто уже находится в состоянии транса, не сознавая этого ("повседневный транс", при котором внимание человека сосредоточено и сфокусировано так, что окружающая реальность игнорируется, как бывает, когда человек увлеченно слушает интересного оратора, смотрит фильм или читает книгу), идеомоторные движения возникают автономно, в качестве полного сюрприза. Субъекты бывают зачарованы ими и гадают, какими же будут реакции. Идеомоторное движение возникает явно прежде, чем они «знают», каким будет ответ. Другие субъекты переживают идеосенсорные реакции прежде фактического идеомоторного движения. Они «чувствуют» зуд, покалывание, теплоту или какие-то другие ощущения в пальце, прежде чем он шевельнется.

Некритический взгляд на идеомоторный сигналинг воспринимает такие движения как "истинный отклик бессознательного". Так бывает, когда пациенты вербально говорят что-нибудь одно, но противоречат себе идеомоторными сигналами. Хотя существует обширный клинический материал, свидетельствующий, что такие противоречия являются важными указаниями на конфликты, которых пациент может не сознавать, на сегодняшний день не существует никаких контролируемых исследований, подтверждающих эту точку зрения. Поэтому на данной стадии наших знаний, лучше рассматривать идеомоторный сигналинг просто как еще одну систему реагирования, которую следует изучать и проверять — так же, как и любую другую вербальную и невербальную систему коммуникаций. Идеомоторные сигналы особенно интересны в трансовой работе, поскольку они являются системой коммуникаций, совместимой с автономными сторонами трансового опыта.

Упражнения с идеомоторным сигналимом

1. Изучите исторические аспекты идеомоторного сигналинга в виде экспериментов с чтением мыслей в XIX веке (Drayton, 1899), медиумических явлений, таких как столоверчение и доска "уида"[3] (Bramwell, 1921), маятник Шеврейля (Weitzenhoffer, 1957) и т. д. Многие из так называемых оккультных и пси-явлений могут быть интерпретированы как невольные мускульные движения и идеомоторные и идеосенсорные реакции, посылаемые и принимаемые бессознательно.

2. Изучите все разновидности по видимости непроизвольных мускульных движений как формы идеомоторных сигналов в повседневной жизни. Отметьте, как люди бессознательно кивают или качают головами и шевелят губами, руками, пальцами, когда ведут мысленный диалог с собой. Научитесь читать по лицам; узнавать мелкую лицевую моторику, которая показывает изменения настроения, чувств. Изучите положение и движения тела как невербальные формы коммуникации (Birdwhistell, 1952–1971; Scheflen, 1974).

3. Спланируйте, как вы могли бы ввести идеомоторный сигналинг как естественную форму автономной коммуникации во время транса такими способами, которые могут соответствовать индивидуальным особенностям каждого пациента.

4. Научитесь формулировать внушения таким образом, чтобы пациент подавал идеомоторные сигналы, когда испытывает внутреннюю реакцию (чувствует тепло, анестезию, галлюцинации и т. д.). Идеомоторные сигналы можно сочетать с подразумеваемым указанием (см. главу 5), чтобы установить коммуникационную систему, которая может значительно способствовать обучению трансу и обретению опыта всех классических гипнотических явлений.

5. Спланируйте и разыграйте тщательно проконтролированные клинические экспериментальные ситуации, чтобы оценить надежность и истинность идеомоторного и идеосенсорного сигналинга.

Примечания:

2

Далее — «сигналинг». — Прим. ред

3

Ouija board, от французского и немецкого «да» (oui и ja) — приспособление для получения посланий из потустороннего мира на оккультных сеансах конца XIX века. Состоит из продолговатой доски с буквами алфавита, написанными полукругом по длинной стороне, и второй небольшой доски сердечком, подвижно закрепленной сверху. Участники сеанса кладут палец на верхнюю доску, ее острие движется и указывает на буквы. Если выпавшие буквы складываются в слова, предполагается, что это весточка от развоплощенных душ. — Прим. переводчика