ПОСЛАНЦЫ ФИДЕЛЯ. (КУБИНСКИЕ АВИАТОРЫ В АНГОЛЕ. 1975-1976 ГГ.)

Рубен Уррибаррес/ Гавана, Куба

Фото предоставлены автором

Продолжение. Начало в «АиВ», № 2 2007


Французские вертолеты

Вначале кубинцам приходилось использовать в Анголе те летательные аппараты, которые удавалось находить на месте. Однажды в аэропорту Луанды они открыли несколько контейнеров, в которых оказались 8 новых вертолетов французского производства: шесть SA-316 Alouette-III и два SA-315 Lama. Машины принадлежали частной компании Diamond, добывавшей алмазы на западе Анголы. Вскоре из Гаваны пришел приказ – реквизировать вертолеты.

К 26 ноября 1975 г. в Анголу прибыли 9 кубинских вертолетчиков, вошедших в отряд, который возглавил к-н Франциско Пита Алонсо. Найденная в Луанде техника была для них незнакомой, на помощь каких-либо инструкторов рассчитывать не приходилось, более того – отсутствовала даже техническая документация. Тем не менее, удалось быстро собрать своими силами два Alouette-III и уже утром 27 ноября опробовать их в полете. Затем вертолеты перегнали на о. Музуло, находившийся напротив Луанды, где в спокойной обстановке в течение всего дня провели интенсивные летные тренировки. К вечеру отряд был готов выполнять боевые задания.

Практически в то же время парк вертолетов пополнился несколькими Alouette-III, ранее принадлежавшими ВВС Португалии, и отряд развернули в вертолетную эскадрилью (другое название – эскадрилья 94). Утром 28 ноября это подразделение получило приказ перелететь на Южный фронт и поступить в распоряжение его командующего, штаб которого находился в г. Габела. Прибыв на место, эскадрилья начала действовать незамедлительно. Ее основной задачей стала разведка в районе Эбо, кроме того, с помощью вертолетов выполняли транспортные и спасательные операции, поддерживалась связь. Проводилась и заброска спецназовцев во вражеский тыл. SAAF также применяли Alouette-III. Это вызывало путаницу в войсках обеих сторон, и обычно солдаты начинали палить по любому вертолету, появлявшемуся над их головами. В результате 4 января 1976 г. юаровцы сбили собственный SA 330 Puma (борт 122) из 19 Sqn. Погибли 5 человек.

Кубинский технический персонал оснастил несколько «Алуэтов» пусковыми для 8 противотанковых ракет 9М17 «Малютка». Для этого потребовалось найти оригинальные технические решения, т.к. конструкция этой версии вертолета не была приспособлена для такого вооружения. 17 декабря под Эбо состоялся «дебют» первого переделанного «Алуэта». Он прошел вполне удачно – пусками нескольких «Малюток» был уничтожен один юаровский броневик AML-90.

Под г. Кибала кубинцы использовали вертолеты в контрбатарейной борьбе. Там противник причинил немало неприятностей, применяя дальнобойные 140-мм гаубицы G2 достать которые 85-мм пушки кубинцев не могли. Тогда кома-л.т . -СЗО БМ-21 м-р Альваро Лопес Мьера (ныне – корпусной генерал, начальник Генштаба Кубы) предложил накрыть орудия противника огнем своих боевых машин. Но для этого, прежде всего, требовалось выявить хорошо замаскированные позиции юаровских гаубиц, и для решения такой задачи вертолет подходил как нельзя лучше. Лопес Мьера решил принять участие в этих вылетах на вооруженном ракетами «Алуэте» и едва не стал участником первого воздушного боя той войны. Вот что он рассказывает: «Я сел в вертолет Afouett. Мы поднялись примерно на 1000 м в районе Катофе.

Я был занят своими делами, когда со мной связался сегодняшний дивизионный генерал Ромарико Сотомайор и сообщил, что легкий самолет противника летит к нам. Я приказал летчику улететь оттуда. Мы опустились между холмами и приземлились на открытой местности около Ки-балы. Когда я сообщил Поло[2*] об этом случае, он спросил: «А почему ты не выстрелил по нему с помощью «Малюток»?». Я был немного изумлен и ответил, что не владею таким видом боя. На следующий день… я возвратился к заданию, на этот раз поднявшись на высоту более 1500 м. 140-миллиметровые открыли огонь по приманке. .. Это была одна установка БМ-21, размещенная возле нашего переднего края, которая, отстрелявшись, сразу уехала. Юаровцы упрямо продолжали вести огонь по покинутой позиции. Мы определили местонахождение врага, который располагался на нашей максимальной дальности, и дали залп, полностью накрывший цель. В уничтожении столь досадившей нам батареи удалось удостовериться сначала по показаниям юаровского пленного, а затем и убедиться воочию, во время нашего наступления…».

Могло получиться и так, что вооруженным «Малютками» «Алуэтам» довелось бы повстречаться со своими французскими «родственниками», оснащенными ракетами SS-11. Такие вертолеты предложил отправить в Анголу Президент Франции Жискар д'Эстен во время беседы с Госсекретарем США Генри Киссинджером, но дальше слов это дело не пошло.

В феврале 1976 г. 94-я эскадрилья пополнилась 14 прибывшими из Кубы летчиками. Однако препятствием для наращивания активности подразделения стали ограниченные возможности Alouette-III. Например, в кабине вертолета едва помещались 6 вооруженных солдат. Кроме того, для этих машин не было запчастей. Поэтому Куба заказала в СССР вертолеты Ми-8, но они начали прибывать в Анголу только в мае и не участвовали в боях кампании 1975-76 гг.

2* Поло – псевдоним тогдашнего командующего Южным фронтом п-ка Леопольдо Синтра Фриаса.


Открытие Восточного фронта

11 декабря 1975 г. противник начал боевые действия на востоке Анголы. С самолетов SAAF высадились 370 юаровцев, к которым присоединились 6000 солдат УНИТА. Они захватили г. Лусо (сегодня Луэна) и начали двигаться на запад, стремясь взять под контроль стратегически важную железную дорогу, которая вела к границе с Заиром. Штаб-квартира УНИТА обосновалась в г. Гаго-Кути-ньо, куда самолетами стали доставлять различные военные грузы. Кубинцы сразу создали Восточный фронт, который возглавил п-к Карлос Фернандес Гондин. Его штаб решили немедленно перебросить по воздуху из Лаунды в Сауримо. Перелет происходил ночью в плохих метеоусловиях на стареньком DC-3 и едва не закончился трагически. Экипаж заблудился и сумел выйти на аэродром посадки, когда в баках оставались последние литры топлива.




Кубинцы в Анголе использовали несколько вертолетов Alouette-III, оставленных португальцами. Один из них удалось оснастить противотанковым комплексом «Малютка»



Первое знакомство с вертолетом


На востоке держал оборону лишь один батальон ФАПЛА, и требовалось срочно перебросить подкрепления из относительно спокойной провинции Кабинда. Для этого той же ночью из Луанды вылетели пилотируемые кубинскими летчиками четыре DC-3, два F-27 и один Noratlas. Один «Дуглас» не смог обойти грозу и был вынужден вернуться в Луанду. Остальные самолеты сумели доставить из Кабинды в Сауримо 165 человек, а на следующий день – еще 450. Этим силам удалось остановить противника.

В конце декабря было сорвано наступление УНИТА на приграничный с Заиром г. Теихеира-до-Соуса (сегодня Луау). Произошло также несколько стычек ФАПЛА с заирскими войсками по обе стороны границы. Тогда в первый и последний раз за всю войну проявила себя боевая авиация Заира: один самолет Aermacchi MB 326GB атаковал Теихеира-до-Соуса и еще 2 населенных пункта на границе, убив несколько гражданских лиц. Эта незначительная акция стимулировала кубинское командование ускорить отправку в Анголу "МиГов» и приступить к планированию воздушных ударов по Заиру.

Восточный фронт находился далеко от Луанды (до Сауримо – 850 км), что затрудняло его снабжение по земле, а наличные в Анголе самолеты не лучшим образом справлялись с этой задачей. Поэтому кубинцы решили привлечь один Ил-18Д авиакомпании «Кубана де Авиасьон», с которого предварительно сняли все пассажирские кресла. Доставляя подкрепления, боеприпасы и другие необходимые грузы, этот самолет несколько месяцев летал днем и ночью, приземлялся на разбросанных по всей зоне аэродромах, даже на импровизированных грунтовых полосах, которые освещались с помощью бутылок с бензином. «Ильюшин» принес на Восточном фронте большую пользу, в частности, с его помощью были переброшены силы, сыгравшие ключевую роль при взятии г. Гаго-Кутиньо. После завершения миссии в Анголе этот Ил-18Д вернулся на Кубу, где снова вышел на коммерческие линии.

На Восточном фронте ощущалась острая нехватка технических специалистов, в частности, была только одна бригада по обслуживанию танков Т-34. Как своего рода скорая помощь она моталась на DC-3 по всему фронту, вылетая к каждой поломавшейся «тридцатьчетверке».


На Южном фронте

Ноябрьское поражение обострило противоречия внутри вражеского лагеря. 1 декабря возглавлявший ФНЛА Холден Роберто решил провести переговоры с унитовским лидером Хонасом Савимби, для чего собрался прилететь в «столицу» Уамбо. С небольшой свитой Холден вылетел из Киншасы на F-27, которым управлял американский экипаж. Следом на еще одном F-27 отправились журналисты. Однако, когда уже в темноте оба «Фоккера» подлетели к Уамбо, оказалось, что взлетно-посадочная полоса не освещается. Самолеты кружили над аэродромом, а негодующий Холден требовал по радио включить освещение. Но амбициозный Савимби не очень-то хотел видеть соперника, огни не зажглись, и взбешенному лидеру ФНЛА пришлось вернуться в Киншасу.

12 декабря юаровцы возобновили наступление на юге, но оно снова провалилось. 26 декабря кубинцы контратаковали и выпрямили линию фронта. Чтобы успешно противостоять численно превосходящему противнику, им приходилось непрерывно маневрировать. Достижение успеха в такой войне было бы невозможным без потока информации, добываемого авиаразведкой. Для этого использовались Cessna-185, Cessna-310, Beechcraft Baron, Aero Commander, Alouette-III и др.

24 декабря во время одного из разведполетов в район шоссе Карианго-Муссенде едва не была сбита двухмоторная Cessna-310. Самолет пилотировали п-к Хуан Сеспедес и второй летчик Эрнан. Позади сидел офицер разведки фронта, который вел наблюдение за противником. Задание уже было выполнено, машина легла на обратный курс, когда в кабине произошел взрыв… Первым пришел в себя получивший контузию Сеспедес, который восстановил управление машиной. Глянув на своего напарника, он обнаружил, что тот ранен и потерял сознание. У самолета оказались повреждены одна дверь, приборная доска, крыша, но двигатели и системы работали нормально. Лобовое стекло было изнутри забрызгано какими-то красными и серыми пятнами. Сеспедес оглянулся, и – о, ужас! – за ним сидело пристегнутое привязными ремнями обезглавленное тело офицера разведки! Очевидно, 20-мм снаряд взорвался у несчастного прямо в голове, и теперь вся кабина оказалась в его крови и остатках мозга. Не теряя самообладания, Сеспедес, как мог, фуражкой протер стекло. Ему удалось довести и успешно посадить поврежденную «Цесну» на аэродроме Кибала.

На следующий день с аналогичной миссией над кубинскими позициями у Эбо появилась Cessna-185 из состава SAAF (борт 739). Спецназовцы встретили самолет интенсивным огнем 14,5-мм ЗПУ-4 и сбили его. Погибли летчики Кейт Вильямсон (Keith Williamson), Ерик Томпсон (Eric Tompson) и наблюдатель к-н Даниэль Тэлярд (Daniel Taljaard). Их тела похоронили на месте падения самолета. За время войны об этой могиле забыли, и останки экипажа были найдены только в июле 2006 г.

Забрасываемые на вертолетах в тыл противника кубинские спецназовцы развернули настоящую войну на истощение. В качестве примера можно привести операцию, проведенную на плоскогорье Киссобы в районе Селы. Во время очередной вылазки спецназовцы засекли расположенный на высотке юаровский наблюдательный пост, смена личного состава которого проводилась каждые 48 часов с помощью вертолетов. Было решено устроить в этом месте засаду. На задание отправился отряд из 12 человек. 22 декабря кубинские снайперы из оружия с глушителями убили нескольких юаровцев. Не видевший нападавших противник открыл беспорядочный огонь во все стороны и вызвал на помощь вертолеты. Вскоре появились «Пума» и прикрывавший ее «Апуэт-III». Они пронеслись на большой скорости над засевшими в кустах кубинцами, не обнаружив их. Затем экипаж «Пумы» повел свою машину на посадку и подставился под огонь спецназовцев. Хорошо подготовленному бойцу не стоило особого труда поразить из гранатомета РПГ-7 весьма большую цель с расстояния всего 40 м. Он вспоминал, что от взрыва у вертолета «оторвалась хвостовая балка, и он закружился весь в огне. Второй вертолет, когда увидел, что сбили первого, улетел как раз в ту сторону, где находилась в засаде наша группа, и все по нему выстрелили разом… Он загорелся и упал в лагуну».



Броневик AML-90, подбитый кубинцами



Юаровская «Пума» на полевой площадке в Анголе


По кубинским данным, в том бою, кроме двух вертолетов, удалось уничтожить 14 юаровцев, из которых 7 находились на борту «Пумы», при этом спецназовцы потеряли всего одного солдата. Юаровские источники признают потерю только «Пумы» (борт 134). Причем среди них нет полного согласия. Одни утверждают, что вертолет сбила кубинская зенитка ЗПУ-4. Экипаж из четырех человек, включая летчиков к-на Джона Милбаха и м-ра Криса Хартзенбергара (John Millbank, Chris Hartzenberg), выжил и через 22 часа полных опасностей странствий смог выйти к своим. Другие признают гибель на борту «Пумы» семи человек.

В целом, по кубинским данным, в течение ноября – декабря 1975 г. противник потерял на юге 5 самолетов и 3 вертолета. В ЮАР до сих пор признают утрату четырех летательных аппаратов («Пума» и «Цесна-185» сбиты; еще одна «Пума» и «Барон» разбились). Кубинско-ангольские силы в кампании 1975-76 гг. потерь в авиации не понесли.


Важное решение

К концу 1975 г. SAAF располагали самым большим потенциалом в регионе. У них на вооружении находились 31 бомбардировщик Canberra и Buccaneer, 106 истребителей Mirage III и Mirage F1, почти 200 легких штурмовиков Impala Мк. I и Mk. II, а также 138 вертолетов 67 Puma, 45 Alouette-III, 16 Syper Frelon, 10 Wasp), 44 транспортных самолета (DC-3, DC-4, C-47, C-130, C-160), десятки легких самолетов связи и корректировщиков. ВВС Заира в 1973 г. купили 17 французских истребителей Mirage V версий М и DM. Кроме того, они имели 17 легких штурмовиков итальянского производства Aermacchi MB 326GB.

Неприятель пока лишь несколько раз использовал свои самолеты для нанесения авиаударов, да «Канберры» продолжали регулярно совершать разведполеты над Луандой. Тем не менее, кубинское командование считало, что боевая авиация противника будет вовлекаться в войну более активно, особенно если фронт приблизится к границам Заира и оккупированной ЮАР Намибии. В этой связи правительство острова Свободы решило создать Воздушную группировку в Анголе (ВГА). В ее состав должны были войти две истребительные эскадрильи: одна на МиГ-17Ф, другая на МиГ-21МФ. 15 ноября это решение огласили на совещании в министерстве Революционных Вооруженных Сил (РВС). Присутствовавший на нем заместитель командующего ВВС Кубы п-к Рафаэль Дель-Пино[3*] неожиданно для себя получил приказ возглавить ВГА и за неделю подготовить ее для отправки в Африку. Он был буквально ошарашен этим назначением и, как сам позже вспоминал, выйдя из кабинета, асе еще не мог поверить новости, которую мне сообщили».

Полковник немедленно взялся задело. Среди лучших летчиков, служивших на авиабазах Сан-Антонио и Санта-Клара, был отобран 21 человек (9 – на МиГ-17 и 12 – на МиГ-21). Некоторые из них уже выполняли интернациональные миссии в других странах. Одновременно подобрали и технический персонал. Командиром эскадрильи МиГ-17Ф назначили м-ра Хосе Монтеса, а эскадрильи МиГ-21МФ – м-ра Бенигно Гонсалес Кортеса. Главным инженером ВГА стал подп-к Рене Суарес Исаак.

Прежде чем отправиться в Анголу, личному составу предстояло хорошо изучить новый театр военных действий. На северо-востоке Анголы много влажных джунглей, а на юго-западе – пустыня с частыми песчаными бурями. В стране нередки неожиданные грозы и Личный состав ВГА собрали на авиабазе Санта-Клара для проведения интенсивной подготовки. Ее практическая часть включала отработку перехватов воздушных целей, учебные воздушные бои между МиГ-17 и МиГ-21, нанесение штурмовых ударов и т.д. Через неделю группа была готова. На самолетах Ил-14 ее перебросили на расположенную под Гаваной базу Сан-Антонио, где до конца ноября провели последние приготовления. Но отправка в Анголу задерживалась – между руководством Кубы, МПЛА и СССР шли консультации, т.к. появление боевой авиации означало серьезную эскалацию конфликта. На всякий случай Фидель Кастро даже успел договориться с Президентом ДРК Марией Нгуаби о базировании «МиГов» в его стране.

Наконец-то все было готово. 28 декабря летчиков вызвали в министерство РВС на встречу с возглавлявшим оборонное ведомство Раулем Кастро. Когда беседа уже началась, в кабинет неожиданно вошел Фидель Кастро. Он тепло поприветствовал собравшихся, а затем в течение получаса объяснял военно-политическую ситуацию в Анголе. Кубинский лидер стоял с указкой перед картами оперативной обстановки на фронтах, которые хорошо показывали, что почти вся территория страны занята противником. Тем не менее, он уверенно приводил доводы о неизбежности победы и быстро заразил этой уверенностью летчиков. Потом Кастро простился с каждым отдельно и сфотографировался на память. Следующим вечером авиаторы прибыли в аэропорт «Хосе Марти», чтобы занять свои места на борту Ил-62М Аэрофлота. Через 14 часов они были в Луанде.


3* Рафаэль Дель-Пино – ветеран боев в заливе Свиней (май 1961 г.), где сбил два В-26. 28 мая 1987 г. уже бригадный генерал Дель-Пино дезертировал в США на самолете Cessna-402.

4* «касимбо» – особое атмосферное явление, во время которого песчаная пыль висит на высотах до 3000-4000 м. Центральный район страны – это широкое плоскогорье, поднявшееся на 1200-1800 м над уровнем моря. При полетах с расположенных там аэродромов требовалось ограничивать взлетную массу. В целом в огромной Анголе оказалось мало хороших аэродромов, способных принимать реактивные истребители. Поэтому полетам на максимальную дальность предстояло стать обычным делом, а значит, за счет запаса топлива придется сокращать боевую нагрузку и минимизировать время нахождения над целью.



«МиГи» выходят на арену

К тому времени в ангольской столице уже находились девять МиГ-17Ф и один МиГ-15УТИ, которые 26 декабря доставили несколько Ан-22. Собрать истребители должен был советский технический персонал, кроме того, отвечавший за работу наземного оборудования, включая различные аэродромные автомобили, тоже привезенные «Антеями». К концу года в Анголе находилось около 200 советских военных специалистов под командованием главного военного советника генерала И. Пономаренко. МиГ-17Ф считались собственностью МПЛА (у этих самолетов почему-то надписи в кабине были на французском языке). Однако ангольские летчики и техники еще только проходили подготовку в СССР, и истребители поступили в распоряжение кубинцев. Ожидалось прибытие МиГ-21 МФ, которые были приобретены для ВВС Кубы, но, по договоренности с Советским Союзом, направлялись не на остров Свободы, а прямо в Анголу.

Однажды утром над аэродромом, где шла сборка «МиГов», появилась юаровская «Канберра», которая беспрепятственно провела разведку и растворилась в облаках над морем. Кубинские летчики горели желанием вступить в бой, но ни один истребитель еще не мог подняться в воздух.

Казалось, еще немного – и можно будет начать полеты, но тут произошло непредвиденное. Как вспоминал Дель-Пино, утром 6 января 1976 г. его срочно вызвали в один из ангаров базы, где он увидел кошмарную картину: «Почти все советские инженеры и техники из бригады сборщиков были мертвы или при смерти. Два из них неистово дергались, их челюсти сильно дрожали. Я не мог понять, что произошло, и сразу послал за офицерами контрразведки. Через несколько минут лейтенант Муньос разгадал загадку. Он привел меня в угол ангара и показал 200-литровую открытую канистру с метиловым спиртом, вокруг которой валялись пластиковые стаканы, остатки апельсинов и лимонов.



Среди первых потерь авиации ЮАР в Анголе были «Цесна-185» (слева) и Бичкрафт «Барон»



– Полковник! У наших старших братьев вчера вечером был праздник, но не с тем напитком! – сказал он.

Вскоре прибыл изменившийся в лице начальник советской военной миссии, который буквально рвал на себе волосы:

– Беда, Дель-Пино!… Как я буду сообщать об этом в Москву? Позор! Вы гибнете в боях, а мне надо докладывать, что первые советские потери на войне в Анголе произошли из-за пьянства. Что делать? Помоги!

– Послушайте, генерал, у меня нет идей на счет того, как Вы сможете объяснить случившееся своим начальникам. Но война не может ждать, а эти самолеты почти собраны. Сообщите то, что Вы считаете нужным, но пусть они срочно пришлют другую бригаду, чтобы закончить работу. Нам нужны эти самолеты как можно скорее».

У кубинцев действовал строгий запрет на употребление алкоголя. Некоторые из них были приглашены советскими друзьями на вечеринку, но «сухой закон» не нарушили. Вскоре прибыла новая бригада советских специалистов, которая завершила сборку истребителей. 16 января первый МиГ-17Ф был готов, и летчики приступили к полетам. К 19 января в строю находились уже 3 МиГ-17Ф и МиГ-15УТИ.

23 января «Антеи» доставили двенадцать МиГ-21 МФ, которые на сей раз были собраны без осложнений. Прибыло и вооружение для истребителей: ракеты «воздух-воздух» К-13, НАРы С-5 и С-24, бомбы ФАБ-250, ФАБ-500 и ОФАБ-500. Так как модификация МФ стала для кубинских летчиков новинкой, им потребовалось некоторое время для ее детального изучения и проведения тренировочных полетов. В целом МиГ-21 высоко ценились в кубинских ВВС за маневренность, скорость, простоту и прочность.

Одновременно с подготовкой личного состава и матчасти к боевым действиям была окончательно сформирована структура ВГА. Кроме двух истребительных, в нее вошли по одной транспортной, вертолетной и связной эскадрильи, поэтому сами кубинцы считали ВГА полком. В составе части насчитывалось 50 летательных аппаратов и 45 летчиков, включая подп-ка Хайме Арчера, который присоединился к эскадрилье МиГ-17Ф.

ВГА стала ядром будущих ВВС Анголы {FAPA). Командующим FAPA был назначен ангольский м-р Димбондуа, который в действительности ничего не решал, интересуясь в основном женщинами и алкоголем. На службе он появлялся редко, главным образом чтобы заполучитъ какой-нибудь самолет для доставки своей семье продуктов или чего-нибудь еще. В целом ангольцы неохотно учились и не стремились в бой. В такой ситуации кубинцы сами принимали практически все решения и не доверяли серьезные вопросы африканским союзникам. Однажды в штаб ВГА прибыли два ветерана португальских ВВС, чтобы освоить МиГ-17Ф. У них было направление от компартии Португалии и рекомендательное письмо от министра обороны Анголы генерала Ико Карреира, тем не менее, кубинцы не допустили их к «МиГам».

21 января стал исторической датой для Анголы – именно в тот день были официально созданы FAPA. По этому поводу в Луанде состоялось небольшое авиашоу. В аэропорту в парадную линейку выстроили боевые самолеты, перед которыми заняли места кубинские летчики и по одному ангольскому солдату (это должно было создать впечатление у прессы, что пилоты тоже были ангольцами). На церемонии присутствовали Агостиньо Нето, ангольские и кубинские военачальники, послы Кубы и СССР. После выступления Нето гости осмотрели технику. Затем Дель-Пино, Умберто Трухильо и Бенигно Гонсалес Кортес продемонстрировали на МиГ-17Ф эффектный групповой пилотаж, вызвавший восторг собравшихся. Появление в Анголе истребителей произвело впечатление не только на руководителей МПЛА, но и на противника. «МиГи» еще не вступили в бой, а американцы уже отказались выделить самолеты огневой поддержки АС-47 Gunship для участия в проводимой ЦРУ операции IAFEATURE, и юаровцы прекратили разведполеты «Канбер» над Луандой.


Контрнаступление

Наращивание коммунистических сил позволило перейти в наступление на всех фронтах. 1 января 1976 г. две ангольско-кубинские колонны в составе 2500 человек (300 кубинцев) под командованием кубинского п-ка Виктора Шуэг-Коласа начали наступление на севере. 3 января они взяли г. Негахе, а 4 января – г. Кармона, где располагалась штаб-квартира ФНЛА. В этих городах находились хорошие аэропорты, активно используемые для снабжения ФНЛА, и там удалось захватить 7 самолетов различных типов. Во время боя за Негахе из аэропорта взлетел Fokker F-27. Кубинцы попытались его сбить с помощью ПЗРК «Стрела-2М», но выпущенная ракета прошла перед носом самолета. Потом проползли слухи, что в этом «Фоккере» сбежал сам Холден Роберто. Несколько дней спустя кубинцы взяли штурмом г. Тото и в местном аэропорту увидели аналогичный самолет, который немедля расстреляли из 85-мм пушки. Позже выяснилось, что они напрасно поторопились, так как эта машина была неисправна, и на ней никто бы не смог удрать. 13 января в пылу боя за г. Амбризете были также уничтожены легкий самолет и вертолет противника. Захваченные на севере аэродромы кубинцы стали использовать для работы транспортной и разведывательной авиации.

В начале февраля произошел единственный воздушный бой на Северном фронте. Кубинский летчик Фэдор выполнял разведполет на «Алуэте-III» в районе г. Макела-до-Зомбо (около границы с Заиром) и встретил в воздухе легкий самолет противника. Оба экипажа принялись увлеченно стрелять друг в друга из автоматов, но эта пальба никому вреда не причинила. Обладавший хорошим чувством юмора Фэдор еще долго веселил друзей рассказом об этом «бое».

Общее наступление на Южном фронте (операция «Антонио Масео») началось 5 января. В боях с кубинцами войска ЮАР понесли серьезные потери, что вызвало в стране, где действовал в то время режим апартеида, протесты белого населения против политики своего правительства. В результате 14 января Премьер-министр ЮАР Ворстер отдал приказ своим войскам отступить к границам Анголы.


Советское оборудование и белые наемники

16 января кубинцы заняли покинутый юаровцами г. Села, где находился хороший аэродром с 2000-метровой бетонированной полосой – единственный на Южном фронте, способный принять «МиГи». Однако оказалось, что перед отступлением противник взорвал ВПП. По всей ее длине зияло более тридцати воронок, расположенных зигзагом. Из Луанды немедленно прибыл п-к Дель-Пино и специалист по аэродромам военный инженер л-т Эчабазал. Им предстояло решить нелегкую задачу: как отремонтировать ВПП при нехватке материалов, техники и персонала. На помощь пришел л-т спецназа Эфрен, который хорошо знал местные обычаи и умел договариваться с совасами – вождями ангольских племен. Он посоветовал Дель-Пино предложить деревенским жителям говядину за помощь в ремонте ВПП. В этом районе бродило немало домашнего скота, разбежавшегося за время войны из брошенных хозяйств португальцев, но, памятуя колониальные порядки, ангольцы боялись к нему даже прикоснуться. Кубинцы, конечно же, такими предрассудками не страдали и легко раздобыли несколько коров, которые позволили заключить с ангольцами взаимовыгодную «сделку». Утром 28 января на аэродроме собралось около 2000 человек, включая женщин и детей. Под руководством кубинцев они с помощью самых простых орудий труда быстро отремонтировали полосу.




ЮАР располагала штурмовиками «Импала» (слева), представлявшими собой копию «Аэрмакки» MB 326. Их итальянский прототип (справа) находился на вооружении ВВС Заира



Кубинцы и ангольцы возле МиГ-17Ф


Теперь можно было перебазировать «МиГи» в Селу, однако, вернувшись в Луанду, Дель-Пино столкнулся с неожиданной проблемой. У советских специалистов по наземному оборудованию был приказ собственного командования – не покидать Луанду ни при каких обстоятельствах, и когда Дель-Пино предложил им переехать в Селу, то получил категорический отказ. Наиболее критическим оказалось положение с единственным спецавтомобилем для заправки сжатым воздухом. Дель-Пино немедля встретился с генералом Пономаренко, который объяснил, что Москва не хочет широко демонстрировать советское военное присутствие в Анголе. Кроме того, офицеров держат подальше от фронта, учитывая риск их попадания в плен, как это уже произошло с юаровцами. Надо сказать, что позднее эти взгляды изменились, и советские военные приняли участие в боевых действиях, некоторые из них героически погибли, не обошлось и без пленений. Но это было лишь через несколько лет…

Дель-Пино ни с чем вернулся в штаб ВГА. Позиция советских коллег его злила. «Это была абсурдная и невообразимая ситуация, – позднее говорил он. – У нас были десятки боевых самолетов, стоивших миллионы долларов, но мы не могли использовать их из-за какого-то грузовика и одного генератора сжатого воздуха всего в несколько тысяч долларов». Он решил действовать и приказал своему главному инженеру сформировать колонну грузовых машин для перевозки наземного оборудования и авиационного вооружения. В ее состав решили включить два переоборудованных прицепа: один для баллонов со сжатым воздухом, второй для кислородных баллонов. Таким образом заполненные баллоны попадут в Селу, а затем по мере надобности их придется возить на DC-3 в Луанду на заправку.

2 февраля колонна прибыла в Селу. Там уже разместился штаб Южного фронта, который как раз посетил заместитель командующего ММСА генерал Рохелио Асеведо. Увидев колонну, он приказал ей немедля двигаться на Северный фронт в г. Негахе, где накануне кубинские войска впервые столкнулись с белыми наемниками ЦРУ. Это были хорошо подготовленные ветераны разных войн, штаб ММСА знал о вербовке противником сотен «диких гусей», считал, что с ними предстоят тяжелые бои, в которых намеревался использовать даже «МиГи». Поэтому-то Асеведо и развернул на север колонну с авиационным имуществом. Это решение спровоцировало конфликт между ним и Дель-Пино, тем более, что на следующий день помощь авиации в борьбе с наемниками отпала. К тому времени они уже понесли ощутимые потери, а тут еще командующий наемниками в Анголе Костас Георгию по прозвищу «Каллан» попал в плен вместе с группой своих людей. «Солдаты удачи» не стали больше испытывать судьбу и сбежали в Заир.


Незаконный боевой вылет

«МиГи» по-прежнему оставались в Луанде. Эскадрилья «двадцать первых» получила приказ начать подготовку к нанесению ударов по целям в Заире, в том числе: по авиабазе Китона, гидроэлектростанции Инга и президентскому дворцу Мобуту Сесе Секо в Киншасе. Но по политическим мотивам Гавана медлила с принятием решения о применении бoeвой авиации.

Тем временем, 8 февраля на Южном фронте в окружение попал разведывательный отряд л-та Артемио Родригеса Кусы заброшенный в тыл противника на вертолетах "Алуэт-III". У спецназовцев заканчивались патроны, и они по радио запросили помощь. Находившийся в Селе п-к Дель-Пино узнал об этом в штабе фронта, и сразу же обсудил положение с вертолетчиком Асессом Рамосом и Хорхе Кинтаной, По общему мнению "Алуэты" могли помочь отряду Кусы, который вел бой в полусотне километров за линией фронта, но вертолеты нуждались в поддержке истребителей. Для ввода в бой «МиГов» требовался прямой приказ Гаваны, однако полный решимости полковник был уже не в силах чего-те ждать. На свой страх и риск он решил лично вылететь на МиГ-21МФ для сопровождения пары «Алуэтов».

Утром 9 февраля Дель-Пино прибыл в столицу Анголы на самолете Aerocommander командующего Южным фронтом. Его уже ждал подготовленный к вылету истребитель с двумя подвешенными блоками НАР УБ-16-57У. От Луанды до места проведения операции было довольно далеко, что вынуждало экономить топливо, поэтому Дель-Пино не мог использовать форсаж и рассчитывал выполнить не более двух заходов на цель. В 9 часов его самолет поднялся в воздух и, набрав 8000 м, направился на юг. После пересечения линии фронта опытный летчик быстро нашел место боя. Вертолеты были уже там. Их пилоты сообщили, что сильный огонь неприятеля не позволяет приблизиться к отряду Кусы. Они также указали минометную батарею, которая обстреливала спецназовцев. Дель-Пино направил на нее свою машину. «До цели 1600 метров, 1400, 1300… Цель начинает заполнять центр ромба прицела. Дистанция – 1200 метров, высота – 300. Я на расстоянии открытия огня, нажимаю на пуск – дождь огня и свинца обрушивается на противника. Резко выхожу из пике вверх после того, как выпустил все 32 ракеты. Переключаюсь на пушку и на этот раз начинаю атаковать разные группы, которые укрылись в кюветах дороги». Атака «МиГа» сделала свое дело. Вражеские солдаты разбежались в панике, отряд Кусы вышел из окружения и без помощи вертолетчиков вернулся домой.

Когда у Дель-Пино закончились снаряды, он глянул на указатель топлива и ужаснулся – керосина осталось меньше, чем требовалось для возвращения в Луанду. «Тут же разворачиваюсь на обратный курс и начинаю медленно набирать высоту до самой выгодной, которая позволит получить максимально возможную дальность. Я должен экономить буквально каждую каплю топлива. Иначе придется покинуть самолет». До аэродрома удалось дотянуть каким-то чудом. При рулении к ангару двигатель остановился, и ожидавший возвращения своего командира техник с удивлением увидел, как к нему в полной тишине катится МиГ-21. Измотанный Дель-Пино покинул кабину и уехал на доклад в штаб ММСА. Там полковника встретили вовсе не как героя. За нарушение запрета на боевые вылеты истребителей командующий ММСА бригадный генерал Абелардо Коломе Ибарра устроил ему настоящий разгон. Дель-Пино взяли под «домашний арест», запретив выходить из штаба ВГА до получения распоряжений из Гаваны. Через 3 дня пришло решение Рауля Кастро: учитывая прошлые заслуги, Дель-Пино объявляется лишь строгий выговор, но в следующий раз он может быть разжалован и отдан под трибунал. Позже Дель-Пино говорил, что это оказался его «самый горький опыт». Он на всю жизнь затаил обиду на братьев Кастро, считал этот инцидент поворотным моментом на пути, который через 11 лет привел его к дезертирству.

Продолжение следует


Примечания:



ПОСЛАНЦЫ ФИДЕЛЯ. (КУБИНСКИЕ АВИАТОРЫ В АНГОЛЕ. 1975-1976 ГГ.)

Рубен Уррибаррес/ Гавана, Куба

Фото предоставлены автором

Продолжение. Начало в «АиВ», № 2 2007


Французские вертолеты

Вначале кубинцам приходилось использовать в Анголе те летательные аппараты, которые удавалось находить на месте. Однажды в аэропорту Луанды они открыли несколько контейнеров, в которых оказались 8 новых вертолетов французского производства: шесть SA-316 Alouette-III и два SA-315 Lama. Машины принадлежали частной компании Diamond, добывавшей алмазы на западе Анголы. Вскоре из Гаваны пришел приказ – реквизировать вертолеты.

К 26 ноября 1975 г. в Анголу прибыли 9 кубинских вертолетчиков, вошедших в отряд, который возглавил к-н Франциско Пита Алонсо. Найденная в Луанде техника была для них незнакомой, на помощь каких-либо инструкторов рассчитывать не приходилось, более того – отсутствовала даже техническая документация. Тем не менее, удалось быстро собрать своими силами два Alouette-III и уже утром 27 ноября опробовать их в полете. Затем вертолеты перегнали на о. Музуло, находившийся напротив Луанды, где в спокойной обстановке в течение всего дня провели интенсивные летные тренировки. К вечеру отряд был готов выполнять боевые задания.

Практически в то же время парк вертолетов пополнился несколькими Alouette-III, ранее принадлежавшими ВВС Португалии, и отряд развернули в вертолетную эскадрилью (другое название – эскадрилья 94). Утром 28 ноября это подразделение получило приказ перелететь на Южный фронт и поступить в распоряжение его командующего, штаб которого находился в г. Габела. Прибыв на место, эскадрилья начала действовать незамедлительно. Ее основной задачей стала разведка в районе Эбо, кроме того, с помощью вертолетов выполняли транспортные и спасательные операции, поддерживалась связь. Проводилась и заброска спецназовцев во вражеский тыл. SAAF также применяли Alouette-III. Это вызывало путаницу в войсках обеих сторон, и обычно солдаты начинали палить по любому вертолету, появлявшемуся над их головами. В результате 4 января 1976 г. юаровцы сбили собственный SA 330 Puma (борт 122) из 19 Sqn. Погибли 5 человек.

Кубинский технический персонал оснастил несколько «Алуэтов» пусковыми для 8 противотанковых ракет 9М17 «Малютка». Для этого потребовалось найти оригинальные технические решения, т.к. конструкция этой версии вертолета не была приспособлена для такого вооружения. 17 декабря под Эбо состоялся «дебют» первого переделанного «Алуэта». Он прошел вполне удачно – пусками нескольких «Малюток» был уничтожен один юаровский броневик AML-90.

Под г. Кибала кубинцы использовали вертолеты в контрбатарейной борьбе. Там противник причинил немало неприятностей, применяя дальнобойные 140-мм гаубицы G2 достать которые 85-мм пушки кубинцев не могли. Тогда кома-л.т . -СЗО БМ-21 м-р Альваро Лопес Мьера (ныне – корпусной генерал, начальник Генштаба Кубы) предложил накрыть орудия противника огнем своих боевых машин. Но для этого, прежде всего, требовалось выявить хорошо замаскированные позиции юаровских гаубиц, и для решения такой задачи вертолет подходил как нельзя лучше. Лопес Мьера решил принять участие в этих вылетах на вооруженном ракетами «Алуэте» и едва не стал участником первого воздушного боя той войны. Вот что он рассказывает: «Я сел в вертолет Afouett. Мы поднялись примерно на 1000 м в районе Катофе.

Я был занят своими делами, когда со мной связался сегодняшний дивизионный генерал Ромарико Сотомайор и сообщил, что легкий самолет противника летит к нам. Я приказал летчику улететь оттуда. Мы опустились между холмами и приземлились на открытой местности около Ки-балы. Когда я сообщил Поло[2*] об этом случае, он спросил: «А почему ты не выстрелил по нему с помощью «Малюток»?». Я был немного изумлен и ответил, что не владею таким видом боя. На следующий день… я возвратился к заданию, на этот раз поднявшись на высоту более 1500 м. 140-миллиметровые открыли огонь по приманке. .. Это была одна установка БМ-21, размещенная возле нашего переднего края, которая, отстрелявшись, сразу уехала. Юаровцы упрямо продолжали вести огонь по покинутой позиции. Мы определили местонахождение врага, который располагался на нашей максимальной дальности, и дали залп, полностью накрывший цель. В уничтожении столь досадившей нам батареи удалось удостовериться сначала по показаниям юаровского пленного, а затем и убедиться воочию, во время нашего наступления…».

Могло получиться и так, что вооруженным «Малютками» «Алуэтам» довелось бы повстречаться со своими французскими «родственниками», оснащенными ракетами SS-11. Такие вертолеты предложил отправить в Анголу Президент Франции Жискар д'Эстен во время беседы с Госсекретарем США Генри Киссинджером, но дальше слов это дело не пошло.

В феврале 1976 г. 94-я эскадрилья пополнилась 14 прибывшими из Кубы летчиками. Однако препятствием для наращивания активности подразделения стали ограниченные возможности Alouette-III. Например, в кабине вертолета едва помещались 6 вооруженных солдат. Кроме того, для этих машин не было запчастей. Поэтому Куба заказала в СССР вертолеты Ми-8, но они начали прибывать в Анголу только в мае и не участвовали в боях кампании 1975-76 гг.

2* Поло – псевдоним тогдашнего командующего Южным фронтом п-ка Леопольдо Синтра Фриаса.


Открытие Восточного фронта

11 декабря 1975 г. противник начал боевые действия на востоке Анголы. С самолетов SAAF высадились 370 юаровцев, к которым присоединились 6000 солдат УНИТА. Они захватили г. Лусо (сегодня Луэна) и начали двигаться на запад, стремясь взять под контроль стратегически важную железную дорогу, которая вела к границе с Заиром. Штаб-квартира УНИТА обосновалась в г. Гаго-Кути-ньо, куда самолетами стали доставлять различные военные грузы. Кубинцы сразу создали Восточный фронт, который возглавил п-к Карлос Фернандес Гондин. Его штаб решили немедленно перебросить по воздуху из Лаунды в Сауримо. Перелет происходил ночью в плохих метеоусловиях на стареньком DC-3 и едва не закончился трагически. Экипаж заблудился и сумел выйти на аэродром посадки, когда в баках оставались последние литры топлива.




Кубинцы в Анголе использовали несколько вертолетов Alouette-III, оставленных португальцами. Один из них удалось оснастить противотанковым комплексом «Малютка»



Первое знакомство с вертолетом


На востоке держал оборону лишь один батальон ФАПЛА, и требовалось срочно перебросить подкрепления из относительно спокойной провинции Кабинда. Для этого той же ночью из Луанды вылетели пилотируемые кубинскими летчиками четыре DC-3, два F-27 и один Noratlas. Один «Дуглас» не смог обойти грозу и был вынужден вернуться в Луанду. Остальные самолеты сумели доставить из Кабинды в Сауримо 165 человек, а на следующий день – еще 450. Этим силам удалось остановить противника.

В конце декабря было сорвано наступление УНИТА на приграничный с Заиром г. Теихеира-до-Соуса (сегодня Луау). Произошло также несколько стычек ФАПЛА с заирскими войсками по обе стороны границы. Тогда в первый и последний раз за всю войну проявила себя боевая авиация Заира: один самолет Aermacchi MB 326GB атаковал Теихеира-до-Соуса и еще 2 населенных пункта на границе, убив несколько гражданских лиц. Эта незначительная акция стимулировала кубинское командование ускорить отправку в Анголу "МиГов» и приступить к планированию воздушных ударов по Заиру.

Восточный фронт находился далеко от Луанды (до Сауримо – 850 км), что затрудняло его снабжение по земле, а наличные в Анголе самолеты не лучшим образом справлялись с этой задачей. Поэтому кубинцы решили привлечь один Ил-18Д авиакомпании «Кубана де Авиасьон», с которого предварительно сняли все пассажирские кресла. Доставляя подкрепления, боеприпасы и другие необходимые грузы, этот самолет несколько месяцев летал днем и ночью, приземлялся на разбросанных по всей зоне аэродромах, даже на импровизированных грунтовых полосах, которые освещались с помощью бутылок с бензином. «Ильюшин» принес на Восточном фронте большую пользу, в частности, с его помощью были переброшены силы, сыгравшие ключевую роль при взятии г. Гаго-Кутиньо. После завершения миссии в Анголе этот Ил-18Д вернулся на Кубу, где снова вышел на коммерческие линии.

На Восточном фронте ощущалась острая нехватка технических специалистов, в частности, была только одна бригада по обслуживанию танков Т-34. Как своего рода скорая помощь она моталась на DC-3 по всему фронту, вылетая к каждой поломавшейся «тридцатьчетверке».


На Южном фронте

Ноябрьское поражение обострило противоречия внутри вражеского лагеря. 1 декабря возглавлявший ФНЛА Холден Роберто решил провести переговоры с унитовским лидером Хонасом Савимби, для чего собрался прилететь в «столицу» Уамбо. С небольшой свитой Холден вылетел из Киншасы на F-27, которым управлял американский экипаж. Следом на еще одном F-27 отправились журналисты. Однако, когда уже в темноте оба «Фоккера» подлетели к Уамбо, оказалось, что взлетно-посадочная полоса не освещается. Самолеты кружили над аэродромом, а негодующий Холден требовал по радио включить освещение. Но амбициозный Савимби не очень-то хотел видеть соперника, огни не зажглись, и взбешенному лидеру ФНЛА пришлось вернуться в Киншасу.

12 декабря юаровцы возобновили наступление на юге, но оно снова провалилось. 26 декабря кубинцы контратаковали и выпрямили линию фронта. Чтобы успешно противостоять численно превосходящему противнику, им приходилось непрерывно маневрировать. Достижение успеха в такой войне было бы невозможным без потока информации, добываемого авиаразведкой. Для этого использовались Cessna-185, Cessna-310, Beechcraft Baron, Aero Commander, Alouette-III и др.

24 декабря во время одного из разведполетов в район шоссе Карианго-Муссенде едва не была сбита двухмоторная Cessna-310. Самолет пилотировали п-к Хуан Сеспедес и второй летчик Эрнан. Позади сидел офицер разведки фронта, который вел наблюдение за противником. Задание уже было выполнено, машина легла на обратный курс, когда в кабине произошел взрыв… Первым пришел в себя получивший контузию Сеспедес, который восстановил управление машиной. Глянув на своего напарника, он обнаружил, что тот ранен и потерял сознание. У самолета оказались повреждены одна дверь, приборная доска, крыша, но двигатели и системы работали нормально. Лобовое стекло было изнутри забрызгано какими-то красными и серыми пятнами. Сеспедес оглянулся, и – о, ужас! – за ним сидело пристегнутое привязными ремнями обезглавленное тело офицера разведки! Очевидно, 20-мм снаряд взорвался у несчастного прямо в голове, и теперь вся кабина оказалась в его крови и остатках мозга. Не теряя самообладания, Сеспедес, как мог, фуражкой протер стекло. Ему удалось довести и успешно посадить поврежденную «Цесну» на аэродроме Кибала.

На следующий день с аналогичной миссией над кубинскими позициями у Эбо появилась Cessna-185 из состава SAAF (борт 739). Спецназовцы встретили самолет интенсивным огнем 14,5-мм ЗПУ-4 и сбили его. Погибли летчики Кейт Вильямсон (Keith Williamson), Ерик Томпсон (Eric Tompson) и наблюдатель к-н Даниэль Тэлярд (Daniel Taljaard). Их тела похоронили на месте падения самолета. За время войны об этой могиле забыли, и останки экипажа были найдены только в июле 2006 г.

Забрасываемые на вертолетах в тыл противника кубинские спецназовцы развернули настоящую войну на истощение. В качестве примера можно привести операцию, проведенную на плоскогорье Киссобы в районе Селы. Во время очередной вылазки спецназовцы засекли расположенный на высотке юаровский наблюдательный пост, смена личного состава которого проводилась каждые 48 часов с помощью вертолетов. Было решено устроить в этом месте засаду. На задание отправился отряд из 12 человек. 22 декабря кубинские снайперы из оружия с глушителями убили нескольких юаровцев. Не видевший нападавших противник открыл беспорядочный огонь во все стороны и вызвал на помощь вертолеты. Вскоре появились «Пума» и прикрывавший ее «Апуэт-III». Они пронеслись на большой скорости над засевшими в кустах кубинцами, не обнаружив их. Затем экипаж «Пумы» повел свою машину на посадку и подставился под огонь спецназовцев. Хорошо подготовленному бойцу не стоило особого труда поразить из гранатомета РПГ-7 весьма большую цель с расстояния всего 40 м. Он вспоминал, что от взрыва у вертолета «оторвалась хвостовая балка, и он закружился весь в огне. Второй вертолет, когда увидел, что сбили первого, улетел как раз в ту сторону, где находилась в засаде наша группа, и все по нему выстрелили разом… Он загорелся и упал в лагуну».



Броневик AML-90, подбитый кубинцами



Юаровская «Пума» на полевой площадке в Анголе


По кубинским данным, в том бою, кроме двух вертолетов, удалось уничтожить 14 юаровцев, из которых 7 находились на борту «Пумы», при этом спецназовцы потеряли всего одного солдата. Юаровские источники признают потерю только «Пумы» (борт 134). Причем среди них нет полного согласия. Одни утверждают, что вертолет сбила кубинская зенитка ЗПУ-4. Экипаж из четырех человек, включая летчиков к-на Джона Милбаха и м-ра Криса Хартзенбергара (John Millbank, Chris Hartzenberg), выжил и через 22 часа полных опасностей странствий смог выйти к своим. Другие признают гибель на борту «Пумы» семи человек.

В целом, по кубинским данным, в течение ноября – декабря 1975 г. противник потерял на юге 5 самолетов и 3 вертолета. В ЮАР до сих пор признают утрату четырех летательных аппаратов («Пума» и «Цесна-185» сбиты; еще одна «Пума» и «Барон» разбились). Кубинско-ангольские силы в кампании 1975-76 гг. потерь в авиации не понесли.


Важное решение

К концу 1975 г. SAAF располагали самым большим потенциалом в регионе. У них на вооружении находились 31 бомбардировщик Canberra и Buccaneer, 106 истребителей Mirage III и Mirage F1, почти 200 легких штурмовиков Impala Мк. I и Mk. II, а также 138 вертолетов 67 Puma, 45 Alouette-III, 16 Syper Frelon, 10 Wasp), 44 транспортных самолета (DC-3, DC-4, C-47, C-130, C-160), десятки легких самолетов связи и корректировщиков. ВВС Заира в 1973 г. купили 17 французских истребителей Mirage V версий М и DM. Кроме того, они имели 17 легких штурмовиков итальянского производства Aermacchi MB 326GB.

Неприятель пока лишь несколько раз использовал свои самолеты для нанесения авиаударов, да «Канберры» продолжали регулярно совершать разведполеты над Луандой. Тем не менее, кубинское командование считало, что боевая авиация противника будет вовлекаться в войну более активно, особенно если фронт приблизится к границам Заира и оккупированной ЮАР Намибии. В этой связи правительство острова Свободы решило создать Воздушную группировку в Анголе (ВГА). В ее состав должны были войти две истребительные эскадрильи: одна на МиГ-17Ф, другая на МиГ-21МФ. 15 ноября это решение огласили на совещании в министерстве Революционных Вооруженных Сил (РВС). Присутствовавший на нем заместитель командующего ВВС Кубы п-к Рафаэль Дель-Пино[3*] неожиданно для себя получил приказ возглавить ВГА и за неделю подготовить ее для отправки в Африку. Он был буквально ошарашен этим назначением и, как сам позже вспоминал, выйдя из кабинета, асе еще не мог поверить новости, которую мне сообщили».

Полковник немедленно взялся задело. Среди лучших летчиков, служивших на авиабазах Сан-Антонио и Санта-Клара, был отобран 21 человек (9 – на МиГ-17 и 12 – на МиГ-21). Некоторые из них уже выполняли интернациональные миссии в других странах. Одновременно подобрали и технический персонал. Командиром эскадрильи МиГ-17Ф назначили м-ра Хосе Монтеса, а эскадрильи МиГ-21МФ – м-ра Бенигно Гонсалес Кортеса. Главным инженером ВГА стал подп-к Рене Суарес Исаак.

Прежде чем отправиться в Анголу, личному составу предстояло хорошо изучить новый театр военных действий. На северо-востоке Анголы много влажных джунглей, а на юго-западе – пустыня с частыми песчаными бурями. В стране нередки неожиданные грозы и Личный состав ВГА собрали на авиабазе Санта-Клара для проведения интенсивной подготовки. Ее практическая часть включала отработку перехватов воздушных целей, учебные воздушные бои между МиГ-17 и МиГ-21, нанесение штурмовых ударов и т.д. Через неделю группа была готова. На самолетах Ил-14 ее перебросили на расположенную под Гаваной базу Сан-Антонио, где до конца ноября провели последние приготовления. Но отправка в Анголу задерживалась – между руководством Кубы, МПЛА и СССР шли консультации, т.к. появление боевой авиации означало серьезную эскалацию конфликта. На всякий случай Фидель Кастро даже успел договориться с Президентом ДРК Марией Нгуаби о базировании «МиГов» в его стране.

Наконец-то все было готово. 28 декабря летчиков вызвали в министерство РВС на встречу с возглавлявшим оборонное ведомство Раулем Кастро. Когда беседа уже началась, в кабинет неожиданно вошел Фидель Кастро. Он тепло поприветствовал собравшихся, а затем в течение получаса объяснял военно-политическую ситуацию в Анголе. Кубинский лидер стоял с указкой перед картами оперативной обстановки на фронтах, которые хорошо показывали, что почти вся территория страны занята противником. Тем не менее, он уверенно приводил доводы о неизбежности победы и быстро заразил этой уверенностью летчиков. Потом Кастро простился с каждым отдельно и сфотографировался на память. Следующим вечером авиаторы прибыли в аэропорт «Хосе Марти», чтобы занять свои места на борту Ил-62М Аэрофлота. Через 14 часов они были в Луанде.


3* Рафаэль Дель-Пино – ветеран боев в заливе Свиней (май 1961 г.), где сбил два В-26. 28 мая 1987 г. уже бригадный генерал Дель-Пино дезертировал в США на самолете Cessna-402.

4* «касимбо» – особое атмосферное явление, во время которого песчаная пыль висит на высотах до 3000-4000 м. Центральный район страны – это широкое плоскогорье, поднявшееся на 1200-1800 м над уровнем моря. При полетах с расположенных там аэродромов требовалось ограничивать взлетную массу. В целом в огромной Анголе оказалось мало хороших аэродромов, способных принимать реактивные истребители. Поэтому полетам на максимальную дальность предстояло стать обычным делом, а значит, за счет запаса топлива придется сокращать боевую нагрузку и минимизировать время нахождения над целью.



«МиГи» выходят на арену

К тому времени в ангольской столице уже находились девять МиГ-17Ф и один МиГ-15УТИ, которые 26 декабря доставили несколько Ан-22. Собрать истребители должен был советский технический персонал, кроме того, отвечавший за работу наземного оборудования, включая различные аэродромные автомобили, тоже привезенные «Антеями». К концу года в Анголе находилось около 200 советских военных специалистов под командованием главного военного советника генерала И. Пономаренко. МиГ-17Ф считались собственностью МПЛА (у этих самолетов почему-то надписи в кабине были на французском языке). Однако ангольские летчики и техники еще только проходили подготовку в СССР, и истребители поступили в распоряжение кубинцев. Ожидалось прибытие МиГ-21 МФ, которые были приобретены для ВВС Кубы, но, по договоренности с Советским Союзом, направлялись не на остров Свободы, а прямо в Анголу.

Однажды утром над аэродромом, где шла сборка «МиГов», появилась юаровская «Канберра», которая беспрепятственно провела разведку и растворилась в облаках над морем. Кубинские летчики горели желанием вступить в бой, но ни один истребитель еще не мог подняться в воздух.

Казалось, еще немного – и можно будет начать полеты, но тут произошло непредвиденное. Как вспоминал Дель-Пино, утром 6 января 1976 г. его срочно вызвали в один из ангаров базы, где он увидел кошмарную картину: «Почти все советские инженеры и техники из бригады сборщиков были мертвы или при смерти. Два из них неистово дергались, их челюсти сильно дрожали. Я не мог понять, что произошло, и сразу послал за офицерами контрразведки. Через несколько минут лейтенант Муньос разгадал загадку. Он привел меня в угол ангара и показал 200-литровую открытую канистру с метиловым спиртом, вокруг которой валялись пластиковые стаканы, остатки апельсинов и лимонов.



Среди первых потерь авиации ЮАР в Анголе были «Цесна-185» (слева) и Бичкрафт «Барон»



– Полковник! У наших старших братьев вчера вечером был праздник, но не с тем напитком! – сказал он.

Вскоре прибыл изменившийся в лице начальник советской военной миссии, который буквально рвал на себе волосы:

– Беда, Дель-Пино!… Как я буду сообщать об этом в Москву? Позор! Вы гибнете в боях, а мне надо докладывать, что первые советские потери на войне в Анголе произошли из-за пьянства. Что делать? Помоги!

– Послушайте, генерал, у меня нет идей на счет того, как Вы сможете объяснить случившееся своим начальникам. Но война не может ждать, а эти самолеты почти собраны. Сообщите то, что Вы считаете нужным, но пусть они срочно пришлют другую бригаду, чтобы закончить работу. Нам нужны эти самолеты как можно скорее».

У кубинцев действовал строгий запрет на употребление алкоголя. Некоторые из них были приглашены советскими друзьями на вечеринку, но «сухой закон» не нарушили. Вскоре прибыла новая бригада советских специалистов, которая завершила сборку истребителей. 16 января первый МиГ-17Ф был готов, и летчики приступили к полетам. К 19 января в строю находились уже 3 МиГ-17Ф и МиГ-15УТИ.

23 января «Антеи» доставили двенадцать МиГ-21 МФ, которые на сей раз были собраны без осложнений. Прибыло и вооружение для истребителей: ракеты «воздух-воздух» К-13, НАРы С-5 и С-24, бомбы ФАБ-250, ФАБ-500 и ОФАБ-500. Так как модификация МФ стала для кубинских летчиков новинкой, им потребовалось некоторое время для ее детального изучения и проведения тренировочных полетов. В целом МиГ-21 высоко ценились в кубинских ВВС за маневренность, скорость, простоту и прочность.

Одновременно с подготовкой личного состава и матчасти к боевым действиям была окончательно сформирована структура ВГА. Кроме двух истребительных, в нее вошли по одной транспортной, вертолетной и связной эскадрильи, поэтому сами кубинцы считали ВГА полком. В составе части насчитывалось 50 летательных аппаратов и 45 летчиков, включая подп-ка Хайме Арчера, который присоединился к эскадрилье МиГ-17Ф.

ВГА стала ядром будущих ВВС Анголы {FAPA). Командующим FAPA был назначен ангольский м-р Димбондуа, который в действительности ничего не решал, интересуясь в основном женщинами и алкоголем. На службе он появлялся редко, главным образом чтобы заполучитъ какой-нибудь самолет для доставки своей семье продуктов или чего-нибудь еще. В целом ангольцы неохотно учились и не стремились в бой. В такой ситуации кубинцы сами принимали практически все решения и не доверяли серьезные вопросы африканским союзникам. Однажды в штаб ВГА прибыли два ветерана португальских ВВС, чтобы освоить МиГ-17Ф. У них было направление от компартии Португалии и рекомендательное письмо от министра обороны Анголы генерала Ико Карреира, тем не менее, кубинцы не допустили их к «МиГам».

21 января стал исторической датой для Анголы – именно в тот день были официально созданы FAPA. По этому поводу в Луанде состоялось небольшое авиашоу. В аэропорту в парадную линейку выстроили боевые самолеты, перед которыми заняли места кубинские летчики и по одному ангольскому солдату (это должно было создать впечатление у прессы, что пилоты тоже были ангольцами). На церемонии присутствовали Агостиньо Нето, ангольские и кубинские военачальники, послы Кубы и СССР. После выступления Нето гости осмотрели технику. Затем Дель-Пино, Умберто Трухильо и Бенигно Гонсалес Кортес продемонстрировали на МиГ-17Ф эффектный групповой пилотаж, вызвавший восторг собравшихся. Появление в Анголе истребителей произвело впечатление не только на руководителей МПЛА, но и на противника. «МиГи» еще не вступили в бой, а американцы уже отказались выделить самолеты огневой поддержки АС-47 Gunship для участия в проводимой ЦРУ операции IAFEATURE, и юаровцы прекратили разведполеты «Канбер» над Луандой.


Контрнаступление

Наращивание коммунистических сил позволило перейти в наступление на всех фронтах. 1 января 1976 г. две ангольско-кубинские колонны в составе 2500 человек (300 кубинцев) под командованием кубинского п-ка Виктора Шуэг-Коласа начали наступление на севере. 3 января они взяли г. Негахе, а 4 января – г. Кармона, где располагалась штаб-квартира ФНЛА. В этих городах находились хорошие аэропорты, активно используемые для снабжения ФНЛА, и там удалось захватить 7 самолетов различных типов. Во время боя за Негахе из аэропорта взлетел Fokker F-27. Кубинцы попытались его сбить с помощью ПЗРК «Стрела-2М», но выпущенная ракета прошла перед носом самолета. Потом проползли слухи, что в этом «Фоккере» сбежал сам Холден Роберто. Несколько дней спустя кубинцы взяли штурмом г. Тото и в местном аэропорту увидели аналогичный самолет, который немедля расстреляли из 85-мм пушки. Позже выяснилось, что они напрасно поторопились, так как эта машина была неисправна, и на ней никто бы не смог удрать. 13 января в пылу боя за г. Амбризете были также уничтожены легкий самолет и вертолет противника. Захваченные на севере аэродромы кубинцы стали использовать для работы транспортной и разведывательной авиации.

В начале февраля произошел единственный воздушный бой на Северном фронте. Кубинский летчик Фэдор выполнял разведполет на «Алуэте-III» в районе г. Макела-до-Зомбо (около границы с Заиром) и встретил в воздухе легкий самолет противника. Оба экипажа принялись увлеченно стрелять друг в друга из автоматов, но эта пальба никому вреда не причинила. Обладавший хорошим чувством юмора Фэдор еще долго веселил друзей рассказом об этом «бое».

Общее наступление на Южном фронте (операция «Антонио Масео») началось 5 января. В боях с кубинцами войска ЮАР понесли серьезные потери, что вызвало в стране, где действовал в то время режим апартеида, протесты белого населения против политики своего правительства. В результате 14 января Премьер-министр ЮАР Ворстер отдал приказ своим войскам отступить к границам Анголы.


Советское оборудование и белые наемники

16 января кубинцы заняли покинутый юаровцами г. Села, где находился хороший аэродром с 2000-метровой бетонированной полосой – единственный на Южном фронте, способный принять «МиГи». Однако оказалось, что перед отступлением противник взорвал ВПП. По всей ее длине зияло более тридцати воронок, расположенных зигзагом. Из Луанды немедленно прибыл п-к Дель-Пино и специалист по аэродромам военный инженер л-т Эчабазал. Им предстояло решить нелегкую задачу: как отремонтировать ВПП при нехватке материалов, техники и персонала. На помощь пришел л-т спецназа Эфрен, который хорошо знал местные обычаи и умел договариваться с совасами – вождями ангольских племен. Он посоветовал Дель-Пино предложить деревенским жителям говядину за помощь в ремонте ВПП. В этом районе бродило немало домашнего скота, разбежавшегося за время войны из брошенных хозяйств португальцев, но, памятуя колониальные порядки, ангольцы боялись к нему даже прикоснуться. Кубинцы, конечно же, такими предрассудками не страдали и легко раздобыли несколько коров, которые позволили заключить с ангольцами взаимовыгодную «сделку». Утром 28 января на аэродроме собралось около 2000 человек, включая женщин и детей. Под руководством кубинцев они с помощью самых простых орудий труда быстро отремонтировали полосу.




ЮАР располагала штурмовиками «Импала» (слева), представлявшими собой копию «Аэрмакки» MB 326. Их итальянский прототип (справа) находился на вооружении ВВС Заира



Кубинцы и ангольцы возле МиГ-17Ф


Теперь можно было перебазировать «МиГи» в Селу, однако, вернувшись в Луанду, Дель-Пино столкнулся с неожиданной проблемой. У советских специалистов по наземному оборудованию был приказ собственного командования – не покидать Луанду ни при каких обстоятельствах, и когда Дель-Пино предложил им переехать в Селу, то получил категорический отказ. Наиболее критическим оказалось положение с единственным спецавтомобилем для заправки сжатым воздухом. Дель-Пино немедля встретился с генералом Пономаренко, который объяснил, что Москва не хочет широко демонстрировать советское военное присутствие в Анголе. Кроме того, офицеров держат подальше от фронта, учитывая риск их попадания в плен, как это уже произошло с юаровцами. Надо сказать, что позднее эти взгляды изменились, и советские военные приняли участие в боевых действиях, некоторые из них героически погибли, не обошлось и без пленений. Но это было лишь через несколько лет…

Дель-Пино ни с чем вернулся в штаб ВГА. Позиция советских коллег его злила. «Это была абсурдная и невообразимая ситуация, – позднее говорил он. – У нас были десятки боевых самолетов, стоивших миллионы долларов, но мы не могли использовать их из-за какого-то грузовика и одного генератора сжатого воздуха всего в несколько тысяч долларов». Он решил действовать и приказал своему главному инженеру сформировать колонну грузовых машин для перевозки наземного оборудования и авиационного вооружения. В ее состав решили включить два переоборудованных прицепа: один для баллонов со сжатым воздухом, второй для кислородных баллонов. Таким образом заполненные баллоны попадут в Селу, а затем по мере надобности их придется возить на DC-3 в Луанду на заправку.

2 февраля колонна прибыла в Селу. Там уже разместился штаб Южного фронта, который как раз посетил заместитель командующего ММСА генерал Рохелио Асеведо. Увидев колонну, он приказал ей немедля двигаться на Северный фронт в г. Негахе, где накануне кубинские войска впервые столкнулись с белыми наемниками ЦРУ. Это были хорошо подготовленные ветераны разных войн, штаб ММСА знал о вербовке противником сотен «диких гусей», считал, что с ними предстоят тяжелые бои, в которых намеревался использовать даже «МиГи». Поэтому-то Асеведо и развернул на север колонну с авиационным имуществом. Это решение спровоцировало конфликт между ним и Дель-Пино, тем более, что на следующий день помощь авиации в борьбе с наемниками отпала. К тому времени они уже понесли ощутимые потери, а тут еще командующий наемниками в Анголе Костас Георгию по прозвищу «Каллан» попал в плен вместе с группой своих людей. «Солдаты удачи» не стали больше испытывать судьбу и сбежали в Заир.


Незаконный боевой вылет

«МиГи» по-прежнему оставались в Луанде. Эскадрилья «двадцать первых» получила приказ начать подготовку к нанесению ударов по целям в Заире, в том числе: по авиабазе Китона, гидроэлектростанции Инга и президентскому дворцу Мобуту Сесе Секо в Киншасе. Но по политическим мотивам Гавана медлила с принятием решения о применении бoeвой авиации.

Тем временем, 8 февраля на Южном фронте в окружение попал разведывательный отряд л-та Артемио Родригеса Кусы заброшенный в тыл противника на вертолетах "Алуэт-III". У спецназовцев заканчивались патроны, и они по радио запросили помощь. Находившийся в Селе п-к Дель-Пино узнал об этом в штабе фронта, и сразу же обсудил положение с вертолетчиком Асессом Рамосом и Хорхе Кинтаной, По общему мнению "Алуэты" могли помочь отряду Кусы, который вел бой в полусотне километров за линией фронта, но вертолеты нуждались в поддержке истребителей. Для ввода в бой «МиГов» требовался прямой приказ Гаваны, однако полный решимости полковник был уже не в силах чего-те ждать. На свой страх и риск он решил лично вылететь на МиГ-21МФ для сопровождения пары «Алуэтов».

Утром 9 февраля Дель-Пино прибыл в столицу Анголы на самолете Aerocommander командующего Южным фронтом. Его уже ждал подготовленный к вылету истребитель с двумя подвешенными блоками НАР УБ-16-57У. От Луанды до места проведения операции было довольно далеко, что вынуждало экономить топливо, поэтому Дель-Пино не мог использовать форсаж и рассчитывал выполнить не более двух заходов на цель. В 9 часов его самолет поднялся в воздух и, набрав 8000 м, направился на юг. После пересечения линии фронта опытный летчик быстро нашел место боя. Вертолеты были уже там. Их пилоты сообщили, что сильный огонь неприятеля не позволяет приблизиться к отряду Кусы. Они также указали минометную батарею, которая обстреливала спецназовцев. Дель-Пино направил на нее свою машину. «До цели 1600 метров, 1400, 1300… Цель начинает заполнять центр ромба прицела. Дистанция – 1200 метров, высота – 300. Я на расстоянии открытия огня, нажимаю на пуск – дождь огня и свинца обрушивается на противника. Резко выхожу из пике вверх после того, как выпустил все 32 ракеты. Переключаюсь на пушку и на этот раз начинаю атаковать разные группы, которые укрылись в кюветах дороги». Атака «МиГа» сделала свое дело. Вражеские солдаты разбежались в панике, отряд Кусы вышел из окружения и без помощи вертолетчиков вернулся домой.

Когда у Дель-Пино закончились снаряды, он глянул на указатель топлива и ужаснулся – керосина осталось меньше, чем требовалось для возвращения в Луанду. «Тут же разворачиваюсь на обратный курс и начинаю медленно набирать высоту до самой выгодной, которая позволит получить максимально возможную дальность. Я должен экономить буквально каждую каплю топлива. Иначе придется покинуть самолет». До аэродрома удалось дотянуть каким-то чудом. При рулении к ангару двигатель остановился, и ожидавший возвращения своего командира техник с удивлением увидел, как к нему в полной тишине катится МиГ-21. Измотанный Дель-Пино покинул кабину и уехал на доклад в штаб ММСА. Там полковника встретили вовсе не как героя. За нарушение запрета на боевые вылеты истребителей командующий ММСА бригадный генерал Абелардо Коломе Ибарра устроил ему настоящий разгон. Дель-Пино взяли под «домашний арест», запретив выходить из штаба ВГА до получения распоряжений из Гаваны. Через 3 дня пришло решение Рауля Кастро: учитывая прошлые заслуги, Дель-Пино объявляется лишь строгий выговор, но в следующий раз он может быть разжалован и отдан под трибунал. Позже Дель-Пино говорил, что это оказался его «самый горький опыт». Он на всю жизнь затаил обиду на братьев Кастро, считал этот инцидент поворотным моментом на пути, который через 11 лет привел его к дезертирству.

Продолжение следует







 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх