ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ПОРТСМУТСКИЙ МИР

Цусимский разгром эскадры Рожественского подвел черту под русско-японской войной. Оставшиеся до заключения мира месяцы воюющие стороны и на суше, и на море вели себя откровенно пассивно, выжидающе. Японский флот не угрожал, как ожидалось, Владивостоку. В Маньчжурии порой велись бои местного значения, но на большее армейское командование не шло.

Война с Россией тяжелым бременем легла на плечи Японии. Были истощены экономика и финансы. Недовольство войной все более охватывало различные круги общества. Постепенно угасал боевой дух японских войск в Маньчжурии, несмотря на одержанные там победы и продвижение на север. Это было хорошо заметно, и генерал А.Н. Куропаткин в своем Отчете о войне констатировал следующее состояние противника:

«Срочнослужащие в значительной части выбыли из строя, а наскоро обученные, набранные из населения новобранцы не могли в последующих боях развить ту же силу сопротивления и тот же порыв вперед, которым обладали японцы в первую кампанию. Мы осязательно чувствовали это в период боев на позициях впереди Мукдена и особенно, стоя на Сыпингайских позициях. В то время когда наши охотничьи команды и находящиеся на передовых позициях части войск все смелее нападали на японцев, с их стороны мы не замечали прежней предприимчивости, отваги и даже бдительности. Южный темперамент сковался утомлением войною. Целых шесть месяцев японцы дают время нам укрепляться и усиливаться без попытки атаковать нас, прижать к р. Сунгари, нанести решительное поражение».

Был еще один фактор, который свидетельствовал об изменении духа японской армии. В ходе различных стычек перед Сыпингайски-ми позициями начало расти число пленных японцев. Они уже не проявляли прежнего воинственного фанатизма и приверженности к самурайскому духу. Куропаткин писал:

«Многие из пленных откровенно признавались, что тяготятся войною. Во многих письмах с родины, находимых нами у убитых и пленных, тоже ясно сказывалось утомление войною: сообщалось о тяжелых налогах, о дороговизне предметов первой необходимости, об отсутствии заработков. Против расположения 1-го Сибирского корпуса однажды в плен сдалась японская рота полного состава, чего ранее не было».

Упадок духа среди японской армии и населения Страны восходящего солнца отмечали и иностранные военные наблюдатели. Англичанин Б.В. Норригаард свидетельствовал в своих мемуарах, что с весны 1905 года в патриотическом настроении населения Японских островов произошел надлом. По его словам, новобранцы открыто говорили о своем желании скорее завершить войну. Речь шла о резервистах, поставленных под ружье в округах Иокогама, Кобе и Осака. Тот же Норригаард пишет о случае, когда один из пехотных полков, укомплектованный новобранцами из этих центральных округов страны, отказался идти в атаку и вышел из подчинения своим командирам.

Российская империя, обладавшая гораздо большими материальными, финансовыми и людскими ресурсами, находилась в более выгодном положении и могла без большого напряжения сил и средств продолжать войну в Маньчжурии. Военные ресурсы России были громадны, и это было общепризнанным фактом. То есть она потенциально была готова продолжать большую войну на Дальнем Востоке.

Однако гибель 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала З.П. Рожественского в морском сражении у Цусимы перечеркнула все планы правительства. К тому же ему предстояла нешуточная борьба с нараставшей революционной стихией в стране. Начинается новая волна аграрных беспорядков, волнений и забастовок, участились террористические акты революционеров.

Россия не была побеждена на полях Маньчжурии. Русская армия могла и, что самое главное, готова была бороться дальше с противником. Но… от русско-японской войны официальный Санкт-Петербург «устал» более, чем русская армия, сражавшаяся на Дальнем Востоке. В императорском окружении заговорили вслух о желательности заключения преждевременного мира. С русской армией, стоявшей на Сыпингайской позиции в ожидании начала большой наступательной операции, правящие круги России посоветоваться «позабыли».

24 мая в Царском Селе состоялось заседание Особого совещания во главе с монархом. Оно высказалось за прекращение русско-японской войны. Император Николай II на следующий день приказал известить посла США, а через него американского президента Теодора Рузвельта, что Россия готова начать с Японией мирные переговоры.

Главой полномочной делегации России был назначен председатель Кабинета министров Сергей Юльевич Витте. Японскую делегацию возглавил министр иностранных дел Ютаро Комара. Мирные переговоры начались в американском городе Портсмуте. Вторыми лицами в составе делегаций были чрезвычайные и полномочные послы договаривающихся государств в США барон Р. Розен и кавалер Императорского ордена Священного Сокровища 1-й степени Г. Тахакира Ко-горо.

Русский глава делегации С.Ю. Витте, прибыв на американскую землю, заявил корреспондентам, что Россия не побеждена в войне, что из русских земель японцы заняли только остров Сахалин. Русские никогда никому военных контрибуций не платили, и разговор может идти тольк о о передаче аренды Квантунского полуострова. Заявляя так, председатель Кабинета министров Российской империи опирался на более чем полумиллионную русскую армию с двумя тысячами орудий, стоявшую в полной боевой готовности на Сыпингайских позициях.

Дипломатический торг продолжался около двух недель. Посредничество американцев в мирных переговорах было вовсе не бескорыстным. США, как великая тихоокеанская держава, не скрывавшая симпатий к Японии, были теперь обеспокоены ее военными успехами, особенно на море. В расчеты Вашингтона совсем не входило чрезмерное усиление Страны восходящего солнца. В Белом доме смотрели далеко вперед. Великобритания тоже не желала дальнейшего усиления Японии и стала постепенно закрывать для нее свой «денежный мешок».

Портсмутский мирный договор был подписан 23 августа (5 сентября) 1905 года. По нему Россия признавала за Японией преобладающие интересы в Корее, уступала ей права на аренду Квантунского полуострова с Порт-Артуром и Дальним, передавала без оплаты южную ветку Южно-Маньчжурской железной дороги со всем имуществом. Россия передавала Японии южную часть острова Сахалин (Ка-рафуто) до 50-й параллели. Стороны обязывались взаимно не возводить на Сахалине никаких военных укреплений и обеспечивать безопасность морского плавания в проливах Лаперуза и Татарском.

В ходе переговоров японской стороне первоначально пришлось отказаться от требований передачи ей всего Сахалина. И этот вопрос был снят с повестки дня. Однако затягивание переговоров в Портсмуте одинаково тревожило и Токио, и Санкт-Петербург. Во время аудиенции американского посла в России Майера у императора Николая II, последний неожиданно для собеседника заметил («как бы про себя»), что готов ускорить подписание мирного договора уступкой японцам южной части острова Сахалин.

Подробности конфиденциального разговора в Зимнем дворце российского монарха и посла США стали быстро известны в Токио. Японской делегации в Портсмуте была послана телеграмма с приказанием отсрочить последнее заседание делегаций двух сторон на один день. После продолжительного совещания премьер-министр Кацура и вице-министр послали японской делегации новые инструкции. На возобновившихся через день мирных переговорах японская делегация сделала следующее заявление:

«Императорское правительство решило в знак своего миролюбия отказаться от требований на весь Сахалин и делает последнюю уступку, удовлетворяясь южной половиной острова».

По свидетельству очевидцев эта сцена на мирной конференции в Портсмуте выглядела так:

«Абсолютное молчание продолжалось несколько секунд. Витте по обыкновению мял бумагу, которая лежала перед ним. Розен курил папиросу. Японцы имели загадочный вид. Затем Комура спокойным голосом сказал, что японское правительство, стремясь к восстановлению мира и к успешному окончанию переговоров, согласно на русское предложение о разделении Сахалина на две части без денежного вознаграждения. Витте заявил, что предложение японцев приемлемо и что линия демаркации на Сахалине будет проходить по 50 градусов северной широты».

Пункт о военной контрибуции российской стороной был решительно снят. Япония требовала 1200 миллионов иен контрибуции, несмотря на то, что война стоила ей 2 миллиарда иен. «Япония сократила свои требования, приняв во внимание расстроенные финансы России». Когда императору Николаю II было доложено о требованиях японской стороны относительно выплаты контрибуции, тот гордо заявил:

– Я не дам японцам ни копейки. Россия никогда и никому еще не платила контрибуции…

По особому соглашению Россия заплатила лишь за содержание на Японских островах русских военнопленных, которые после подписания мирного договора сторонами возвращались на родину, равно как и японские военнопленные.

Требование Токио о выплате военной контрибуции не встретило поддержки у президента США Вудро Вильсона. В итоге война оказалась крайне разорительной для японской экономики, чего нельзя было сказать о материальных затратах России.

Правда, Японии достались в качестве военных трофеев суда эскадры Небогатова и затопленные на внешнем рейде и во внутренней гавани корабли Порт-Артурской эскадры, включая крейсер «Варяг» в Чемульпо и крейсер «Новик» у Сахалинских берегов. Все эти корабли были подняты, отремонтированы и введены в состав японского флота. Он, таким образом, вышел из войны более сильным и многочисленным, нежели вступил в нее.

На переговорах в Портсмуте японская сторона потребовала передать ей все русские корабли, интернированные в портах Китая, Голландской Индии и Филиппин. Но главе российской делегации С.Ю. Витте удалось отклонить такое требование.

Россия оставляла за собой право сохранить в Маньчжурии военизированную охрану КВЖД, но при этом иметь не более 15 «заамурс-ких стражников» (конных и пеших) на один километр железнодорожного пути. Стороны обязывались начать одновременный отвод своих войск с территории Маньчжурии, за исключением Квантуна. Первыми отводились войска с линии фронта во избежание случайных столкновений.

Россия взяла на себя материальную сторону содержания русских военнопленных на Японских островах. Это обошлось ей в огромную сумму в 46 миллионов рублей золотом. Некоторые исследователи считают, что это была «маленькая контрибуция», выплаченная Санкт-Петербургом Токио на чисто азиатский манер. Вполне возможно, что в этом есть какая-то доля правды.

Бывший в плену мичман Анатолий Толстопятов (пытавшийся совершить дерзкий побег из места заключения) в своих воспоминаниях свидетельствует:

«Пленные офицеры имели каждый отдельную комнату, пользовались садом, в их распоряжении были биллиард и теннис, наконец, они получали жалованье от русского правительства по 50 р. в месяц и, казалось, ни в чем не нуждались. Но, боже мой, какое то было тяжелое, беспросветное существование!»

Довольно в сносных условиях содержались в японском плену и нижние чины, для которых большой отдушиной были привычные богослужения православных священников. Японское начальство не раз демонстрировало свое великодушие к пленникам. Кладбища русских 1905 года в Стране восходящего солнца сохраняются и оберегаются по сей день. Содержание пленных японцев на юге Восточной Сибири и в Приамурском крае, прежде всего из-за суровых природных условий, большой комфортностью не отличались.

Историки многих стран признают тот факт, что Япония вовремя и благоразумно сумела закончить большую войну в Маньчжурии. Так, известный американский военный историк Х. Бартон констатирует:

«Если бы переговоры сорвались и военные действия возобновились, то для достижения скорой победы у Японии не было бы войск».

Большая война на Дальнем Востоке обошлась воюющим сторонам большими жертвами. Россия потеряла в общей сложности около 270 тысяч человек, в том числе свыше 50 тысяч убитыми. Потери Японии исчислялись в 270 тысяч человек, включая 86 тысяч убитыми.

Последнее событие русско-японской войны, связанное с боевыми потерями произошло уже после подписания Портсмутского мирного договора. На рейде военно-морской базы Сасэбо взорвался флагманский линейный броненосец адмирала Хейхатиро Того «Микаса». Причиной взрыва и гибели современного броненосного корабля стало неосторожное обращение вконец уставшего экипажа с начиненной легко детонирующей шимозой. Гибель японского флагмана по сути дела можно причислить к военным потерям[56].

Глава российского правительства С.Ю. Витте после окончания трудных переговоров в Портсмуте назвал заключенный мир «благопристойным». Но никакие «приличные» условия мира не смогли покрыть тяжесть и унизительность военного поражения Российской империи.

По возвращению в Санкт-Петербург Витте был возведен императором Николаем II в графское достоинство, но уже через несколько дней главу Кабинета министров в салонах за глаза стали называть «графом Полусахалинским».

Высочайший манифест императора-самодержца Николая II Романова о заключении мирного Портсмутского договора отличался немногословием. Он был обнародован в Санкт-Петербурге в октябре 1905 года и гласил:

«В неисповедимых путях Господних Отечеству Нашему ниспосланы были тяжелые испытания и бедствия кровопролитной войны, обильной многими подвигами самоотверженной храбрости и беззаветной преданности Наших славных войск в их упорной борьбе с отважным и сильным противником. Ныне эта столь тяжкая для всех борьба прекращена, и Восток Державы Нашей снова обращается к мирному преуспеянию в добром соседстве с отныне вновь дружественной Нам Империею Японскою.

Возвещая любезным подданным Нашим о восстановлении мира, Мы уверены, что они соединят молитвы свои с Нашими и с непоколебимою верою в помощь Всевышнего призовут благословение Божие на предстоящие Нам, совместно с избранными от населения людьми, обширные труды, направленные к утверждению и совершенствованию внутреннего благоустройства России».

Рескрипт микадо об окончании русско-японской войны был обнародован в городе Токио 16 октября 1905 года. От имени императора о заключенном мире в рескрипте говорилось:

«Мы всегда считали основным принципом нашей международной политики поддержание мира на Востоке и обеспечение безопасности Нашей Империи. Достижение этой главнейшей цели служило всегда предметом наших постоянных стремлений. Тем не менее, по причинам, вызванным условиями самообороны, мы вынуждены были, к несчастью, начать враждебные действия против России.

С самого начала войны наши сухопутные и морские вооруженные силы приступили к осуществлению всех мер необходимых для защиты родины и для ведения военных действий. Войска перенесли всякого рода лишения во время военного похода в чужой стране и достигли блестящих успехов. Точно так же и все гражданские чины, согласно нашим предначертаниям, исполняли добросовестно свои обязанности для выполнения нашего желания. Были приняты все соответствующие положению вещей меры, необходимые как для ведения войны, так и для управления внутренними и иностранными делами.

Наш бережливый и мудрый народ бодро нес тяжесть национального расхода и великодушно приносил свою лепту в военную казну, оказывая единодушно общую поддержку для нашего престижа и достижения величия государства. Результатами Мы в значительной степени обязаны Благословенным духам наших предков, равно как и преданности своему долгу наших гражданских и военных служащих и патриотизму, граничащему с самоотвержением, присущему всему нашему народу.

После 20 месяцев войны положение Империи упрочилось, а интересы государства обеспечены. Так как наше желание поддержать мир было всегда важнейшей целью, то продолжение военных действий противоречило бы нашему сокровенному желанию: не подвергать наш народ ужасам войны без крайней необходимости.

Поэтому, когда президент Соединенных Штатов, во имя мира и человеколюбия напомнил, что правительства Японии и России могли бы выработать условия мира, Мы, вполне ценя его доброе намерение, приняли его посредничество и в надлежащее время назначили уполномоченных для переговоров с уполномоченными России.

Уполномоченные обеих держав съехались вместе и часто совещались совместно. Русские уполномоченные согласились на предложения наших уполномоченных, которые главным образом имели в виду цель, для которой начата была война и упрочение мира на Востоке, выказывая, таким образом, искренность своего желания заключить мир. Мы рассмотрели условия мира, выработанные уполномоченными, и, найдя их в полном согласии с нашим желанием, приняли эти условия и ратифицировали их.

Так как Мы этим договором обеспечили мир и славу, то Мы счастливы призвать благословение милосердных духов наших предков и завещать плоды этих великих дел нашим потомкам.

Наше искреннее желание – разделить славу с нашим народом и долго наслаждаться благами мирных отношений со всеми народами. Россия снова находится в дружественных отношениях к Японии, и Мы искренне желаем, чтобы восстановленная дружба между добрыми соседями стала бы тесной и сердечной.

В настоящее время при всеобщем мировом прогрессе всех народов необходимо стремиться к тому чтобы совершенствование государственного устройства не встречало препятствий как в отношении внутреннего, так и внешнего развития. Поддерживая боевую готовность и во время мира, необходимо стремиться к тому, чтобы внутреннее преуспевание было вполне обеспечено.

Мы строжайше предупреждаем наших подданных воздержаться от манифестаций, вызываемых лишь тщеславной гордостью. Предлагаем им предоставить это их законным защитникам и со своей стороны сделать все, что в их силах для усиления Империи».

…Участник русско-японской войны Алексей Любицкий в своих воспоминаниях о ее заключительном аккорде – вести о заключении Портсмутского мирного договора – писал следующее:

«Не могу сказать, чтобы войска были ею особенно обрадованы: ни музыки, ни криков «ура» нигде не было слышно. Все чувствовали себя неудовлетворенными, всех угнетала мысль о бесплодных трудах и жертвах, доставивших нам вместо славы чуть ли не позор.

…мы имели полное право рассчитывать на успех. Обстоятельство это очевидно было принято во внимание и японцами, так как они иначе ни в коем случае не согласились бы заключить мира без получения контрибуции и со всеми другими поставленными нами условиями.

Как знать, чем бы закончилась война, если бы не было заключение Портсмутского договора?

Да и кончилась ли она? Не грозит ли она вспыхнуть снова в недалеком будущем?

Мысли эти невольно напрашиваются, вспоминая ту сдержанность восторга японских армий и народное неудовольствие, с которым встретила Япония условия мира…»

Главный виновник поражения России в Японской войне, ставший опальным, генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин не остался в стороне от тех, кто давал оценку вооруженному конфликту на Дальнем Востоке. В своих «Воспоминаниях» он выразился при собственном многословии на удивление кратко:

«Мы дали (в войне. – А.Ш.) в общем менее, чем ожидал весь мир, а японцы дали более, чем даже ожидали они сами».

Война для мировой истории получила название русско-японской 1904 – 1905 годов. Официально противоборствующими сторонами были только два государства – Российская империя и Страна восходящего солнца, тоже империя во главе с микадо Ишихито. Но у России в той войне был верный союзник, готовый сражаться вместе с ней за славянское братство. Это было маленькое славянское княжество на Балканах – Черногория.

Ее князь Николай Петрович Негош сразу же встал на сторону братской православному черногорскому народу России. Черногория объявила войну Японии. В Маньчжурии в рядах русской армии сражались черногорские и сербские добровольцы. Но сам факт посильного участия Черногории в русско-японской войне для истории прошел как-то не замеченным. В противном случае война могла бы у кого-то из исследователей получить название русско-черногорско-японской.

Перед этим Черногория, отстаивая свою полную независимость от Стамбула, уже участвовала в войне на стороне России в русско-турецкой войне 1877 – 1878 годов. Правитель небольшой страны в Балканских горах получил в награду «за отличную храбрость и мужество, оказанные в борьбе с турками» высшие боевые награды старой России – ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й и 2-й степени.

Когда черногорский князь Негош в 1889 году посетил Санкт-Петербург, то император Александр III в своем знаменитом тосте назвал Черногорию «единственным искренним другом России». Этот застольный тост тогда наделал немало шума на Балканах и в сопредельных с ними государствах.

В августе 1910 года княжество было провозглашено королевством во главе с монархом Николаем I. В том же году он получил звание генерал-федьдмаршала русской армии. Черногорский король породнился с домом Романовых: две его дочери Стана (Анастасия) и Мили-ца стали супругами великих князей Николая и Петра Николаевичей, которые являлись двоюродными дядями последнего всероссийского самодержца…







 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх