БРИГАДА ПОДВОДНЫХ РАКЕТОНОСЦЕВ

1958 год стал годом вступления в строй серийных подводных ракетоносцев проекта АВ-611, созданных на базе проекта В-611.

Четыре корабля на Северном флоте были сведены в бригаду. В состав первого боевого соединения входили лодки: "Б-73" (командир – капитан 2 ранга И.С.Лихарев, командир БЧ-2 – старший лейтенант Ю.И.Мурашин). "Б-78" (капитан 2 ранга В.В.Горонцов, старший лейтенант А.Г.Туманов), "Б-79" (капитан 2 ранга В.Г.Смирнов, капитан-лейтенант К.Б.Кузнецов) и "Б-89" (капитан 2 ранга Н.Ф.Ханин, капитан-лейтенант В.С.Калинин).

При виде этих богатырей, стоящих у плавучих причалов под сопками, меня охватывало чувство гордости за страну, ее народ, за всех, кто был причастен к появлению такой грозной силы в такие короткие сроки.

Командовал бригадой капитан 1 ранга Сергей Степанович Хомчик. Комбригу не было и сорока. Придя из училища на флот, он успел испытать все трудности боевых походов, и от этого и сам был боевым и напористым. Не щадя себя и других, делал все возможное и невозможное для становления бригады. Обладая прекрасными организаторскими способностями, успевал повсюду, и везде ощущался заведенный им образцовый порядок. Сказывалась и хозяйственная жилка в его характере.

В этой бригаде впервые пришлось побывать в январе 1958 года вместе со старшим техником-лейтенантом К.М.Абросимовым. Целью поездки было оказание помощи личному составу в разработке инструкций на все боевые посты БЧ-2 к предстоящим ракетным стрельбам. Пользуясь случаем, провели мы и занятия с офицерами штаба и командирами лодок, интересующимися, в первую очередь, вопросами подготовки исходных данных стрельбы и предстартовой ориентации ракеты на цель.

Так совпало, что в этот же период в Полярном проводились ежегодные сборы по боевой подготовке подводников всего ВМФ и нас пригласили для показа ракетного оружия одной из лодок бригады. В ракетном отсеке собрались подводные асы прошлой войны: С.П.Лисин, Ю.С.Бодаревский, П.А.Сидоренко, А.М.Гонтаев и другие. Там же произошла встреча с командующим Северным флотом адмиралом А.Т.Чабаненко, и он вспомнил выход на стрельбу во время испытаний в 1956 году. События были такими стремительными, что быстро становились историей. Ракетоносцы переставали быть тайной для подводников, делались им понятными, своими, привычными кораблями.

На флоте организовывалась ракетная служба. Дело было новое, непростое и ответственное. На бригаде подводных ракетоносцев появился флагманский специалист по ракетному оружию капитан 3 ранга И.В.Горкунов. Очень толковый специалист, приложивший много сил для внедрения всех новых ракетных комплексов с баллистическими ракетами. Эти же функции в подводных силах Северного флота выполнял инженер-капитан 2 ранга Г.П.Лазуренко. Я был хорошо знаком с этим глубоко порядочным человеком и организованным педантичным офицером. В свое время я сменил его в должности инженера- механика подводной лодки "М-200" на Балтике, а затем мы вместе учились в академии. Если говорят, что "мир тесен", то к флоту это относится в особенно высокой степени.

Последней операцией, завершающей весь огромный перечень проверок каждого корабля, было проведение контрольной ракетной стрельбы.

Подводная лодка "Б-73" была выделена для проведения летно-конструкторских испытаний серийной ракеты "Р- 11ФМ". Сомнений в результатах испытаний ракеты не было, тем более, она была проверена в прошлом году на ГЦП. Основной целью испытаний была отработка организации ракетной службы на бригаде подводных лодок, ее взаимодействия с ракетно-технической базой флота и проведения самих стрельб с участием специалистов промышленности. Приобретаемый последними опыт способствовал адаптации новых организаций-разработчиков оружия к условиям и специфике флота.

Испытания проводились государственной комиссией. Возглавлял ее командующий подводными силами Северного флота вице-адмирал Александр Евстафьевич Орел, прославленный в войну балтийский подводник. Его заместителем и техническим руководителем испытаний был главный конструктор В.П.Макеев.

От корабелов в комиссию входил заместитель главного конструктора Владимир Владимирович Борисов. Членами комиссии были Л.М.Косой, В.А.Внутский, П.М.Зеленцов. Несмотря на то что вся техническая документация по ракетному комплексу была передана в другие КБ, С.П.Королев продолжал внимательно следить за первыми самостоятельными шагами организаций-преемников и был готов оказать им помощь. Поэтому в комиссии работали представители ОКБ-1 ведущий конструктор И.В.Попков и начальник отдела П.В.Новожилов. Военных моряков в комиссии представляли В.М.Косьмин, Ю.М.Степанов, Е.Е.Шурмелев и я.

Все члены комиссии за исключением, конечно, ее председателя, который жил у себя дома, и участники испытаний разместились в казарме учебного отряда: в помещении поменьше, именуемом "малая яранга", – члены комиссии, а в "большой яранге" с двухъярусными койками – все остальные. В общем, бытовые условия испытателей, как всегда, значительно уступали уровню испытываемой техники.

В "ярангах" время отбоя растягивалось, так как работы шли круглосуточно, и заснуть сразу было непросто, несмотря на усталость. Чтобы ускорить процесс засыпания, наш коллега Е.Е.Шурмелев приобрел где-то том Морского астрономического ежегодника, состоящего из таблиц, сплошь заполненных цифрами, характеризующими положение светил. Улегшись в постель, он раскрывал фолиант, безразлично на какой странице, и начинал внимательно просматривать таблицы. Через непродолжительное время цифирь делала свое дело, глаза начинали слипаться и "звездочет" засыпал.

Должен отметить, что подготовка и проведение испытаний были несколько проще, чем в 1955 году. Во-первых, был уже соответствующий опыт, во-вторых, стартовая позиция специально не оборудовалась, только в точке старта был установлен буй и, в-третьих, использовалось боевое поле полигона, но стреляли по нему с другого направления.

На выходе в море стреляющую лодку сопровождал рудовоз "Поной", в трюме которого были установлены телеметрическая станция и аппаратура службы единого времени. Телеконтроль на этих стрельбах был необходим по сути только для выяснения причины неудачного пуска (аварии или повышенного отклонения точки падения ракеты от точки прицеливания). При попадании ракеты в заданный квадрат телеметрические записи теряли свое значение.

Начались пуски ракет. Один из них оказался неудачным. Разобравшись в его причине, испытания продолжили. Молодой главный конструктор В.П.Макеев, как и его учитель С.П.Королев, выходил в море на лодке, быстро вживался в обстановку. Успешное освоение серийной ракеты и положительные результаты ее летных испытаний укрепляли его веру в возможности своего коллектива. На выходе уже была следующая ракета, созданная самостоятельно, с дальностью полета в 4 раза большей, чем у "Р-11ФМ". Ее испытания с лодки другого проекта начнутся уже в конце следующего года.

Как-то однажды поздним вечером, когда небо было украшено сполохами северного сияния, мы втроем. В.П.Макеев, И.В. Попков и я, ужинали в Красном уголке учебного отряда. В доверительной беседе Виктор Петрович поделился с нами своими сокровенными замыслами о разработке ракеты с подводным стартом. Пройдет совсем немного времени, и флот получит эту ракету. Новые образцы, создаваемые молодым коллективом, стали поступать на вооружение через относительно небольшие промежутка времени.

Хочется сказать еще несколько слов о С.С.Хомчике. Вскоре ему присвоили звание контр-адмирала, а затем направили на учебу в Академию Генерального штаба. Это был перспективный военачальник, и его ожидала большая карьера. Однако после окончания академии контр-адмирала С.С.Хомчика неожиданно назначили сначала командиром бригады средних подводных лодок на Тихоокеанском флоте, а затем начальником Учебного отряда во Владивостоке. Назначение это было незаслуженным понижением для него, но, самое главное, оно явилось большой потерей для подводного ракетного флота, о чем сожалели многие знавшие его товарищи.

До окончания всех испытаний меня отозвали на Тихоокеанский флот, где к тому времени вступала в строй головная на этом флоте лодка проекта АВ-611.

Уезжать не хотелось. Испытания идут в целом успешно, занят полезным делом, рядом друзья, горячие патриоты своей специальности, с ними чувствуешь себя легко и уверенно. Как-то уже свыкся и с природой Крайнего Севера. Угрюмые темные скалистые сопки, камень которых округл и лыс – след неистовой работы ветра и воды. Сопки, сопки на сотни километров вокруг, даже в мае они еще не совсем освобождаются от снега, и поэтому преобладающие цвета черный к бельый. Суровая природа. И когда катер отходит от причала, появляется желание выйти на палубу, взглянуть еще раз, теперь уже с моря, на берег, проститься с ним. Катер идет совсем рядом со скалистым, круто, почти вертикально, уходящим в море берегом. Грустно расставаться с этими скалами, с темной холодной водой, с землей, на которой ты жил среди людей, не избалованных ни природой, ни службой, может быть, и неприветливой внешне, но приютившей тебя землей. Это был тоже кусочек твоей Родины, остающейся ею независимо от того, подмосковные ли это леса, приволжские ли степи или сопки Заполярья. Невольно приходят на ум строки из любимой североморцами песни военных лет:

"Прощайте скалистые горы, …!"

Спустя 16 лет эту песню, под собственный аккомпанемент на гитаре, по просьбе сотрудников проникновенно споет главный конструктор В.П.Макеев в день своего пятидесятилетия, и все собравшиеся в большом зале Дворца культуры будут подпевать ему. И в этом было выражение их чувств к флоту, укреплению которого они отдавали и силы и душу.

Оглавление